Заговор черных генералов
Шрифт:
– Генерал, вам необходимо срочно быть рядом со Штауффенбергом. Это очень важно. Немедленно поднимайтесь и идите.
Военный министр сразу же поднялся, поправил портупею, надел фуражку и, не оборачиваясь, пошел к выходу. Над его головой тут же появился диск, от которого вниз, полностью защищая генерала, опустилось что-то вроде блестящей сети. Так он и прошел сквозь шестерку в черном, совершенно их не замечая. Генерал-полковник ничего не видел и не слышал. Он только твердо знал, что обстоятельства заставляют его обязательно присутствовать в правительственном квартале. Рядом с подполковником Штауффенбергом, руководящим завершением операции
Эсэсовец усмехнулся:
– Все равно твой генерал уже труп…
И сразу же после этих слов к женщине от этих шестерых ринулась сама Тьма, от которой, едва не опоздав, она успела отгородиться блестящим коконом, окутавшим ее с ног до головы. Так они и застыли. Шестеро в черной форме СС и женщина внутри прозрачно-светлой оболочки, которую начала штурмовать первородная Ночь…
Берлин. Вильгельмштрассе, 77
Правительственный квартал
150 метров от канцелярии рейхсканцлера
28.07.34 г. 09 час. 47 мин. по берлинскому времени
– Этих пропустить!
Цепь вооруженных солдат расступилась, два грузовика за ней разъехались, оставив проход, в который могли войти два человека плечом к плечу.
Пятьдесят штурмовиков, вооруженные ножами, пистолетами и наступательными гранатами, быстро прошли через оцепление и построились в колонну по четыре.
Их командир скомандовал:
– Оружие – к бою! Вперед! Бегом!
Полсотни натасканных головорезов, готовых убивать, с места рванули в сторону резиденции канцлера Германии. Не добегая до здания сорока метров, первые четыре штурмовика метнули в его парадную дверь гранаты. Крепкие дубовые створки не выдержали счетверенного взрыва, разлетевшись щепками. В образовавшийся проход полетели еще четыре гранаты, и, как только они взорвались, штурмовики ворвались в здание…
Минутная стрелка на часах подполковника Штауффенберга показала, что последний боевик вбежал во взорванную дверь двадцать пять минут назад. Он еще раз поднял бинокль и внимательно осмотрел здание. Затем повернулся к своему заместителю:
– Офицеры-добровольцы готовы, майор?
– Так точно, господин подполковник.
– Постройте их.
Оглядев строй офицеров, подполковник вытащил свой пистолет и передернул затвор:
– Вы знаете, что вам надо делать, господа. За мной!
Потом развернулся и, не оборачиваясь, побежал в сторону канцелярии Гитлера, в которой все реже и реже раздавались выстрелы и взрывы гранат…
Спустя двадцать минут, после того как офицеры вермахта вбежали в резиденцию канцлера, в ее развороченных дверях показалась фигура Штауффенберга. Он снял фуражку и с удовольствием подставил голову под дождь. Растерев капли по лицу ладонью, подполковник устало опустился на порог. Достал из внутреннего кармана кителя серебряную фляжку, отвинтил крышку, сделал хороший глоток, после чего, крякнув, занюхал сигаретой и улыбнулся своему подбежавшему заместителю:
– Представляете, майор, мне почти не пришлось ничего делать. Эти два соратника, товарищи по партии, банально задушили друг друга в братских объятиях. Так и лежат там с выпученными глазами, сжимая горло один у другого…
Через день после того, как в Кёльне начался карнавал, на улице Пюклерштрассе в Берлине, рядом с домом,
Дело в том, что хозяева особняков, расположенных вокруг этого дома, с перерывом в неделю, один за другим, получили от лиц, пожелавших остаться неизвестными, предложение продать свою недвижимость. Предлагаемые суммы были настолько велики, что владельцы даже не раздумывали. На эти деньги можно было купить такой же дом в состоятельном районе столицы и при этом еще два года заниматься приятным ничегонеделанием. И так уж случилось, что к 20 июля 1934 года все особняки были проданы, и в них въехали новые владельцы…
Берлин. Пюклерштрассе, 14
70 метров от института Анэнербе
28.07.34 г. 10 час. 14 мин. по берлинскому времени
Стас требовательно проговорил в микрофон:
– Повторите оба сообщения.
Голос «росомахи» в динамике немедленно выполнил команду:
– Повторяю. Первое – Валькирия прилетела. Второе – район вашего расположения через пятнадцать минут будет блокирован тремя батальонами СС бригады «Восточная Пруссия». Деблокирование возможно только через пятьдесят минут ввиду рассредоточенности наших сил и средств по городу.
– Ждать дальнейших указаний. Отбой.
– Есть ждать дальнейших указаний. Отбой связи.
Подполковник взглянул на часы и щелкнул тумблером, переключаясь на общий канал:
– Всем командирам рот. Время «Ч». Готовность – полная. Первый взвод третей роты и все командиры-инструкторы – в мое распоряжение. Остальным – занять круговую оборону по периметру квартала. Доложить о получении приказа.
Выслушав доклады подчиненных, командир «росомах» усмехнулся:
– Как я и предполагал, за последними открытыми воротами нас встретят. И думаю, это только начало, Андрюха…
Его перебил вызов от командира охраны. Подполковник нажал кнопку на пульте связи:
– Здесь Ногинский.
– Господин подполковник, задержан странный посетитель…
– Что за посетитель?
– Это жилец соседнего дома. Ранее полностью проверен службой. Индекс опасности – ноль. Пенсионер семидесяти пяти лет. Вдовец. Живет с дочерью и зятем. Двое внуков – трех и пяти лет. В данный момент находится в крайней степени депрессии. Заявляет, что ему надо сообщить нечто очень важное господину Егорову…
– Оставаться на связи.
Стас озадаченно поднял брови и посмотрел на меня:
– Что за хрень? Кто, кроме Юргенса и Бломберга, может знать, что ты сейчас в Берлине… – Он запнулся, не закончив фразы, потер переносицу и усмехнулся: – А ведь это от «близнецов»…
Командир «росомах» снова включил связь:
– К нам не допускать. Выяснить, что он хочет сообщить.
– Уже выяснил, господин подполковник. Он утверждает, что в подвальном помещении института находятся в заложниках сто шестьдесят четыре ребенка в возрасте от двух до пяти лет. Среди них его внуки. А послали его те, кого мы знаем как «близнецы». Старика заставили заучить сообщение, текст которого звучит так: «Если господин Егоров не хочет, чтобы детей умертвили особо жестоко, то он обязан явиться в здание института Анэнербе со своими друзьями. Подтверждение этим словам можно получить, настроившись на волну 16,79 метра…»