Заговор дилетантов
Шрифт:
— Господи, но об этом нужно срочно сообщить в Сыскную полицию!
— Непременно. Но сейчас ночь, и, полагаю, полицейские сыщики, как и все люди, спят по домам. Завтра утром я поеду в Гнездниковский, разыщу агента Стукалина или кого-нибудь из его помощников и все им объясню. А сейчас, с твоего позволения, пойду спать — похоже, завтра у нас снова будет непростой день. Ведь еще и повестку от судебного следователя нужно ожидать со дня на день.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Чем дальше, тем труднее верить в лучшее. — Вправе
Утомленный своим открытием Миша скоро уснул, а у меня, наоборот, сон как рукой сняло.
Я слонялась по спящему дому и не могла найти себе места. Модный роман о страданиях запертой в башне старого замка сироты вызывал теперь чувство, похожее на отвращение — когда рядом происходят такие события, литературные страсти кажутся раздражающе искусственными. Мне и без романа скучать не приходилось — пищи для размышления было более чем достаточно.
Итак, теперь уже ясно, что на фирме Крюднера разыгралась кровавая драма, и бедная Лидочка Танненбаум вполне могла оказаться в ее эпицентре. Господи, только бы она осталась жива! Легонтов уговаривал меня верить в лучшее, но чем дальше, тем труднее в это верить, особенно после смерти хозяина фирмы…
И все же у меня не было сил отказаться от надежды на благополучный исход. Может быть, Александру Матвеевичу удастся совершить это чудо — разыскать Лидию и спасти ее?
Я подошла к окну и взглянула в непроглядный мрак осенней ночи. Где-то уныло завывал ветер, по стеклу ползли редкие мутные капли дождя.
Люди сейчас прячутся от непогоды в своих домах, у теплых печей, под надежными крышами, кто-то уже преклонил голову на мягкую подушку и сладко спит, кто-то дремлет, слушая, как дождь за окнами стучит по уличному карнизу, кто-то читает при мягком свете лампы… А сыщик Легонтов, получивший от меня сложное задание, бродит под дождем вокруг мастерских Крюднера, пытаясь выследить злоумышленников.
Мне стало не по себе. Вправе ли я уютно устроиться у камина, накинув стеганый халат и прихватив стакан теплого молока, открыть недочитанный роман из жизни заграничных влюбленных и наслаждаться покоем и комфортом?
Бедный Легонтов, мерзнущий сейчас в Лефортово, наверняка промок и проголодался (ведь ночью, если нельзя спать, всегда очень хочется есть). Он, бедняжка, холостяк, и никто не проследил, чтобы он надел теплый шарф и галоши и прихватил с собой пакет с пирожками. И что же? Так и бросить Александра Матвеевича пропадать под дождем? Необходимо принять участие в его благородной авантюре хотя бы просто из солидарности.
Я быстро оделась, причем выбрала почему-то свой самый элегантный английский плащ с большим свободным капюшоном на клетчатой подкладке (очень женственно, но, увы, свидетельствует о некоторой расточительности), новые лайковые перчатки и ботики на каблуках; вполне пристойный наряд для авантюристки. Плащ давно томился в моем гардеробе, коротая время в мечтах о ночных приключениях — и вот его час пробил…
Продумав все детали собственной экипировки, я прошла на кухню, сложила в судки и кулечки то, что осталось от ужина (холодные
На Арбате, дабы избежать ненужных недоразумений, я сразу же обратилась к постовому городовому с просьбой посадить меня на извозчика, ибо мне необходимо навестить больного в Лефортово, а одиноко бродить по улицам в поисках свободного возницы я по ночному времени не могу (причины, надеюсь, очевидны даже городовому).
Вид у меня был вполне благопристойный, можно даже сказать — респектабельный, в руках корзинка с фруктами, пирожками и пищевыми судочками, да и просьбу о помощи я подкрепила небольшой денежной суммой, быстро перекочевавшей в карман стража порядка.
Городовой чрезвычайно ко мне расположился и был сама любезность. Вскоре я уже катила в наемном экипаже по пустынным московским улицам.
Пролетка все время подпрыгивала на камнях мостовой — возница в потемках не разбирал дороги и все время попадал колесом в какие-нибудь выбоины или на торчащие ребра булыжников. Конечно, булыжные мостовые Москвы — дань старым традициям и в революцию 1905 года они просто прославились, представляя собой неисчислимые залежи метательных снарядов, но для езды, особенно в ночное время, они не так уж и удобны…
Извозчик, в отличие от доверчивого городового, не принял на веру мою версию о желании срочно проведать некоего прикованного к одру страдальца. Но поскольку содействие мне оказывала городская полиция, возница не рискнул высказать собственное нелицеприятное мнение и только всем своим видом давал понять: «Нам что, мы люди маленькие; к больному изволите ехать, так к больному, как вашей милости угодно будет, хотя оно и сомнительно…»
То, что мы остановились в безлюдном месте, в квартале от вымершей на ночь конторы Акционерного общества «Франц Вернер Крюднер», где я и попросила извозчика подождать, только укрепило его в смутных подозрениях.
Несмотря на щедрую оплату его услуг и обещание еще большей суммы в дальнейшем, хитрый мужичонка крайне неохотно согласился постоять здесь с лошадью в ожидании моего возвращения (можно подумать, ночью у него большой выбор седоков и ему ничего не стоит проигнорировать просьбу состоятельной дамы!)
Подхватив свою корзину с провизией, я нашла какую-то щель между заборами соседствующих предприятий. Туда я и нырнула, чтобы отправиться вокруг забора и обойти участок Крюднера с тыла, где были совершенно пустынные задворки. Мне очень хотелось посмотреть, не видно ли там господина Легонтова, ведь задворки, наверняка, — самое подходящее место для засады.
Путь я выбрала неприятный. Проход источал сильные кошачьи ароматы. Под ногами у меня оказалась скользкая грязь, усеянная невесть как затесавшимся в эту глухую щель мусором в виде тряпок, костей, черепков и прочих предметов, украшающих любую городскую помойку. Только тут, на месте, мне пришло в голову, что ботики на каблучках не самая подходящая обувь для подобной экскурсии, ботинки с галошами были бы много уместнее…
Честно говоря, эта моя поездка в Лефортово была настоящей безумной авантюрой — Легонтов, не зная, что я собралась оказать ему поддержку, уже давно мог проникнуть на территорию фирмы, и я вволю бы набродилась вокруг забора, где мне ни одна живая душа не помешала разыскивать Александра Матвеевича хоть до самого утра.