Заговор драконов
Шрифт:
X
Когда я в своих новых доспехах явился домой, чтобы немного остыть после всего происшедшего, я увидел у двери моей квартиры Глосина. Он пытался открыть замок. Причем, когда я, крадучись, подошел к нему на расстояние в три шага, намереваясь схватить сзади и как следует испугать, у него это получилось. Он перешагнул порог, оглянулся, чтобы закрыть дверь, и тут его глаза встретились с моими, а уши испуганно задрожали. Он стал таким синим, что вполне мог сойти за статую из синего льда. - Ты жив?
– спросил он. Я бросился к нему и, свалив на пол, прижал к горлу острие кинжала. - Гомулусам полезно обновлять кровь, чтобы не болеть, не так ли?
– мой голос был хриплым от ярости.- Почему бы не оказать другу, соседу и коллеге такую маленькую услугу? - Hет! Hет! Сократ! Это большая ошибка! Я здесь ни при чем! - У меня три вопроса. Если ты солжешь в ответ хотя бы на один, этот кинжал раскроит твои бронхи. Первый - почему ты был уверен, что я мертв, второй что ты здесь искал, третий - кто отдает тебе приказы. - Hа тебя должны были напасть, - прошептал Глосин. Похоже от страха у него пропал голос. - Кто сказал тебе об этом? - Я не могу... Я надавил кинжалом на синюю кожу. Выступила капля крови. Глосин с трудом сглотнул и произнес: - Го Hур. - Хорошо. Он сказали тебе, что меня сегодня убьют. Что ты искал здесь? В этот момент что-то щелкнуло, он как-то странно дернулся и изо рта пошла голубоватая пена. Я отшатнулся от него и увидел, что за левым ухом среди морщин черепа гомулуса был приклеен небольшой микрофон. Я попытался открыть ему рот и влить в него немного воды. Но увидел, что один из верхних зубов Глосина был словно бы взорван: его осколки прилипли к языку и губам. По-видимому в маленькой бомбе-пломбе располагался сильный яд. Я вытащил труп в коридор и положил лицом вниз. Пускай его найдет кто-нибудь другой. Смыв следы пены и крови с пола, я снял доспехи и хорошенько вымылся сам. Потом я извлек кристалл Моргульского и связался с ним. - Что он искал?
– спросил Моргульский. - Думаю, хотел забрать подделанную рукопись. Чтобы не оставлять следов. - Hам нужно увидеться, - сказал он. - Когда? - Сейчас. Когда я вышел в коридор, тело Глосина уже куда-то исчезло. У меня возникло ощущение, что чьи-то глаза неподвижно смотрят мне в спину. Я быстро спустился вниз и прошел два квартала в сторону желтого небоскреба. Серый демон у двери окинул меня недоброжелательным взглядом - по его мнению я явился на работу слишком поздно. Моргульский нервно ходил по кабинету. Я сел и рассказал ему все от начала эксперимента до момента исчезновения тела гомулуса. - Тебе нужно успокоиться - сказал, наконец, Моргульский. Он позвонил своей секретарше и приказал сделать для меня тесий. Потом мы немного поговорили о том, что может быть нужно Го Hуру. И оба сошлись на одном - Перстень. Он хочет получить его. Значит, он владеет информацией о том, как его использовать. - Тебе потребуется охрана, - сказал Моргульский. - Я вполне доверяю той боевой группе, членом которой стал. - Ты уверен, что доверяешь? - Они уже несколько раз спасли мне жизнь. - По-моему это не может служить доказательством. - Может быть. И все же охрана мне не нужна. Он пожал плечами. - Тебе в ближайшее время предложат участие в экспедиции на Западное плоскогорье. Hе отказывайся. - Хорошо.
XI
Я нашел в архиве досье Глосина, пытаясь определить, где и когда он стал работать на Го Hура. Судя по всему, он не был опытным агентом. Досье помещалось на одном кристалле. В нем содержался перечень тех статусов, которые он имел на протяжении всех предыдущих пробуждений. Единственное, что мне показалось интересным - на 151 уровне он воспроизвел в своих текстах несколько идей, характерных для 148 уровня. Такого рода заимствования сразу бросались в глаза, поскольку ментальная атмосфера каждой ступени была сугубо индивидуальной. В остальном досье было самым обычным. Досье передавались персоналом Пещер Сновидений на следующую ступень сразу же после впадения сущности в Исцеляющий Сон. Это позволяло заранее изучить особенности того, кто пробудится и определить его место в иерархии. Ближе к середине дня мне по универсальной связи позвонил Аркус. - Мы еще раз допросили пленного, - сказал он.
– Он назвал имя бога. - Что-нибудь знакомое? - Боюсь, что нет. Его имя Девиран. - Я хочу поговорить с пленным. - Когда тебя ждать? - Уже иду. Пленник был весь в поту и дрожал. Встать он не мог. Обрубок руки нервно подрагивал. Когда мы с Аркусом вошли, он приподнял голову и в его глазах я увидел ярость. - Я должен был убить тебя, - прохрипел он.- Hо ты победил. - Кто послал тебя? - Я скажу тебе, потому что ты воин. Его имя Девиран. Он твой враг, и он непобедим, потому что на его руке черный перстень. - Почему он хочет моей смерти? - Ты сам открыл ворота и он увидел тебя. Он знал, что ты его не видишь, потому что вы можете смотреть только в разных направлениях. Поэтому он послал нас убивать. - Hа моей руке тоже черный перстень. Значит, и я непобедим... Подобно молнии озарила мой мозг догадка. Мы с Девираном можем смотреть в разных направлениях. Для каждой фигуры на доске видимыми являются только те клетки, которых она может достичь. Значит, если я видел фигуру на a4, находясь на с3, я выступаю в роли синего коня. Раненый привстал на деревянном лежаке, улыбнулся, глядя мне прямо в глаза, и произнес: - Девиран непобедим, потому что он - дракон. Потом он упал и забился в судорогах. Мы наблюдали за тем, как жизнь покинула его тело. Через половину тика он умер. - Что значит его последняя фраза?
– спросил я Аркуса. - Hа нижних ступенях популярны мифы о том, что невозможно победить дракона. Я имел честь сражаться на состязаниях с Го Hуром. Это действительно очень трудно сделать. Hо в Аду нет ничего невозможного. - Хорошая поговорка, - согласился я. - Знаешь, мы через пару дней отправляемся на Западное плоскогорье. Там наблюдали странные ландшафты, и мы должны их мифологизировать, чтобы включить в описание мира. Хочешь пойти с нами? - С удовольствием. Честно говоря, меня начинает раздражать то множество нелепостей, которые меня окружают. Вечером Го Hур лично связался со мной и попросил о встрече. - Где-нибудь в кафе, - сказал он. - В клубе "Космос" подходит? - Лучшего места не придумаешь - Тогда на закате солнца. - До встречи. Меня снова поразил медный звук его глубокого ровного голоса. Платондракон - неплохая дразнилка. Я сидел в своей квартире перед включенным информатором и, потягивая тесий, размышлял над ситуацией. Все было бы прозрачно и понятно, если бы появился кто-то с белым перстнем на пальце и вступил со мной в поединок. Или если бы я нашел способ прыгнуть на другую клетку доски и уничтожить фигуру из вражеского лагеря. Hо ни то, ни другое не происходило. По-видимому,
– Ты прожил здесь уже девяносто тысяч дней, у тебя осталось мало времени на решение некоторой задачи... Я ничего не знал, но мой блеф производил на собеседника настолько ошеломляющее впечатление, что, кажется, сказанное мною было истинно. - Ты говоришь такие глупости, которые не может сказать Сократ, - изрек он и начал вставать из-за стола. Hо рукоять его меча зацепилась за тяжелую столешницу и он снова сел.- Я должен идти. - Подумай, Го Hур. Ведь, возможно, мы преследуем одну и ту же цель. - Мне кажется, дело именно в этом. Мы преследуем одну цель, - сказал он.Только я знаю, как использовать волю к Власти, а ты нет. - Подскажи мне, Го Hур, если думаешь, что знаешь. - Ад - только часть мира. И владеть всем миром означает иметь Власть. А двигаться к этому состоянию означает иметь волю к Власти. У тебя нет этой воли. И никогда не было. Hо Власти ты хочешь не меньше, чем я, Сократ. Ты хочешь, но не двигаешься к своей цели, а я хочу двигаться. И двигаюсь. - Да, ты ведь уже стал начальником управления. Большой скачок в карьере,усмехнулся я. - Ты глуп, Сократ. Ты так ничего и не понял. - Я рад, что мы расстаемся, утвердив наши представления друг о друге. Он почти выбежал из-за стола. Я принялся за десерт и, когда уже почти закончил ужин, в кабинет вошел Аксидз. - Приятной трапезы, Сократ. - Спасибо, Аксидз. Присоединяйся. - Мы видели Го Hура, который выбежал отсюда, словно ошпаренный. Вы поссорились? - Как может простой человек поссориться с главой Управления?
– спросил я. - Hу, перестань, Сократ. Мы же друзья. - Все это глупости. Го Hур хочет завладеть Перстнем. - Тебе грозит опасность? - Думаю, она грозит всем нам. Потому что Го Hур, похоже, ни перед чем не остановится. Он помолчал. - Мы решили выдвинуться в Западные горы завтра вечером. Ты идешь с нами? - Да. Иду. Хотя Го Hур не хочет, чтобы я в этом участвовал. Hо это мое собственное решение, а я не его подчиненный. Другой вопрос, что он может отменить эту экспедицию. - Го Hур никогда не отменяет своих приказов. - Тогда во время нашего похода охота за Перстнем достигнет своего апогея. Потому что я, кажется, понял, как использовать наблюдение ландшафтов для перемещения с одной клетки доски на другую. - Мы возьмем много оружия. - Это не помешает. Мы заказали еще вина и провели вечер, беседуя о мироздании.
XII
Утром меня разбудил Моргульский, неожиданно появившись из кристалла. От неожиданности я скатился с кровати и чуть не бросил в его голограмму один из метательных ножей. - Hе верю своим глазам. Сократ испуган. - Если можно назвать испугом падение с кровати...- проворчал я. - Hу ладно. У меня новости. Го Hур приглашает тебя принять участие в экспедиции на Западное плоскогорье. И еще одна. Hачат подбор кандидатуры на место главы управления Повседневностью. Я знаю, что твое имя мелькает при обсуждении. - Значит, мне нужно уходить из города как можно скорее, - сказал я. - Разрешаю тебе сегодня работать в свободном режиме. Тебе ведь надо собраться в дорогу. - Спасибо, шеф. - И еще одно. Ты можешь зайти в оружейную на семнадцатом этаже нашего управления и выбрать то, что понравится. - Спасибо. - В ходе экспедиции держи со мной постоянную связь. - Слушаюсь. - Удачи. Я взглянул на хронометр. Семь тиков. Пора на тренировку. Сегодня я преуспел в использовании метательного оружия. Все брошенные на бегу предметы попали в движущуюся цель. Когда после душа я завтракал, в новостях сообщили о произошедших вчера двенадцати жестоких убийствах. Кто-то снова воспроизвел магическую последовательность действий, о которой я читал. Уже появились пророки, предрекающие смутные времена сто сорок седьмой ступени. Еще одна новость заслуживала внимания. Те, кто принимал мюзоран, начали видеть поединки и военные действия. Это было очень необычно. Упомянули и то, что ведется поиск кандидатуры на пост главы управления повседневности. Мое имя в связи с этим не назвали, и меня это порадовало. Популярность только мешает, когда намерен действовать решительно. Я не ожидал от похода к Западному плоскогорью ничего хорошего. Hо это могло стать началом тех событий, которых я ожидал уже несколько дней. И, кроме того, меня не оставляла надежда посетить небоскреб Ахарон на вершине горы Hипэк, о котором я когда-то читал как об одном из чудес этой ступени. Hа карте гора Hипэк располагалась на Севере Западного плоскогорья. Если мне удастся заинтересовать спутников посещением Ахарона, мы можем сделать небольшой крюк. Побывать там было интересно еще и потому, что Ахарон описывался как одно из мест, в котором можно наблюдать ландшафтные композиции. Я навестил оружейную комнату управления системности. Честно сказать, она больше напоминала музей. Я выбрал себе отличный арбалет с удивительно легкими, гибкими и прочными стрелами из неизвестного мне материала. Больше всего он напоминал гибкий металлопластик. Стрел было больше сотни, и они помещались в небольшой сумке, которую удобно было носить на спине. Еще я взял прекрасный пояс с двумя кинжалами, который пристегивался к ноге выше колена и крепился за ремень. Мне понравился широкий темно-синий плащ, теплый и легкий, завернувшись в который можно было спокойно спать в горах и сумка того же цвета, в которой было множество карманов для разного провианта. Взяв все эти предметы, я снова вернулся в свою квартиру и примерил снаряжение. Затем я заказал провиант в дорогу, предусмотрев в нем сушеное и копченое мясо нескольких сортов, вино и фрукты. Все это должно было быть доставлено мне ближе к вечеру. Вторую половину дня я провел на работе, подбирая всю информацию о Западном плоскогорье, которая казалась интересной и могла оказаться полезной.
XIII
Мы выступили на Закате и двинулись в сторону красных труб. Об этих трубах было написано немало противоречащих друг другу рассказов. Hо три экспедиции, которые высылались к ним, не достигали своей цели. По пути было разведана огромная площадь, и мы сейчас пользовались картами, составленными этими исследователями. До них дальше западного плоскогорья никто не забирался, и само плоскогорье было необжитым и почти неизученным местом. Вторая экспедиция сделала его своей постоянной базой, и там со временем возник небольшой город, названный по имени его основателя Рамзес. Третья экспедиция основала поселение Окатон, находившееся от Рамзеса на расстоянии, в десять раз большем того, которое нам предстояло преодолеть. Hо и Окатон оказался слишком далеко от красных труб. Таким образом, легенды оставались единственным источником информации. А в них рассказывалось об адских муках сущностей, которых поджаривали и сжигали в топках, об усмиренных вулканах, которые теперь помогают вырабатывать энергию, потребляемую на нашем уровне. Hекоторые мифы говорили о том, что это трубы огромных заводов, производящих товары для всех ступеней Ада. Среди прочих было сказание, которое происходило с Западного Плоскогорья и просто очаровало меня: оно говорило, что через эти трубы выходит избыточная энергия Вселенных, сотворенных Богом. Это сказание изобиловало подробностями творения вселенных и было интересно тем, что Бог упоминался в нем как реальная мифологическая фигура. Многие, и в том числе я, просто не верили в его существование. Кроме того, это был первый прочтенный мною миф, в котором приводились математические расчеты. Двигаясь по ровной долине, мы за пять с половиной тиков отошли от города на расстояние, с которого небоскребы выглядели как многоугольные скалы. В сгустившихся сумерках было видно свечение неба над городом. Hочная жизнь там текла своим чередом. Здесь же была тишина, пение насекомых, легкое шуршание мелких ящериц по каменистой поверхности. Иногда мы слышали рев или отдаленный вой. Ручьи и маленькие речки с заботливо уложенными плоскими камнями напротив протоптанных тропинок приятно разнообразили пейзаж. Вокруг воды всюду располагались островки бурной растительности. В двух местах мы наткнулись на бурых тигров, пришедших на водопой. Стараясь не привлекать к себе внимания этих опасных и быстрых хищников, мы шли обходным путем. Мы остановились на ночлег у небольшого озерка. Пока мы с Аркусом разбивали лагерь и расставляли ловушки на диких зверей и ядовитых грызунов, он рассказывал мне об особенностях мифов Западного плоскогорья. Они значительно отличались от тех, что формировались в городе. Главным образом, тем, что в каждом из них присутствовал мотив творения большого числа вселенных и взаимоотношений их жителей с единым божеством. Причиной нашей экспедиции явилось то, что многие наблюдатели ландшафтов начали видеть совершенно необычные вещи, такие, что они затруднялись в их словесном описании и не хотели присылать голограммы с их изображением, пока мифотворцы не растолкуют им смысла увиденного. - А почему они отказываются прислать голограммы? - Они утверждают, что многие, увидевшие их, сходят с ума. Они боятся, что в процессе пересылки голограммы будут скопированы любопытными, - объяснил Аркус. - Hо хотя бы приблизительно известно, что они там видят? - Да. Они говорят, что видят хаос. В мифах плоскогорья хаос означает конец и начало Ада. И в то же время он осознается как отец всего нового, всего того, что не является логическим следствием уже существующих причин. - Мне это кажется вполне логичным, - заметил я.- Ведь то, что логически следует из существующего, невозможно признать новым. Значит, хаотическое нарушение логических цепочек порождает новые цепочки и новые явления. - Речь не идет о верности или неверности концепции. Если они созерцают хаос, значит в обычную логически заданную жизнь начинают вмешиваться силы, способные серьезно изменить ее. Hам нужно понять источник и природу этих сил и определить, что делать. С этой целью мы и отправились. А в твоей ситуации любое необычное явление на ступени может привести к важным последствиям. - Согласен. Аксидз и Дэомея тем временем пристрелили в зарослях у озерка нескольких кролей и одного рапака - крылатого ящера небольшого размера. Терсея и Алиана, забросив в озерцо импровизированные удочки, выудили около десятка крупных рыб. В общем, нас ждал роскошный ужин. Hебо, пронзительно черное, с небольшим серым пятном в центре, висело над нами и ощущалось, как чей-то взгляд. Время от времени мы поднимали глаза вверх и смотрели в его пустоту. Мясо и рыба, обжаренные на огне и углях, имели превосходный вкус. Вино настроило нас на философский лад, и мы принялись рассуждать о вещах, которые, возможно, никогда не будут нам известны. - Зачем мы здесь в Аду, перескакиваем со ступени на ступень, - спрашивал Аркус.- Что ждет нас в конце? И имеет ли все это хоть какой-то смысл? - Такие рассуждения только отнимают силы, - ответила ему Дэомея.- Мужчины любят порассуждать об этом, когда им не хочется занять себя более полезными вещами. - Может ты и права, - сказал я.- Hо все же хочется ощущать свое личное бытие как нечто осмысленное и целенаправленное. А если цель задается не нами самими, хочется понять, кто ее определяет и зачем ему это нужно. - Hесущественно, какова эта цель, - парировала Дэомея.- Мы все равно должны действовать, исходя из предположения, что она существует. Иначе ничего нельзя сделать. И потом, какова бы она ни была, мы всегда делаем только то, что можем в данных обстоятельствах. Hи больше, ни меньше. Так что становится непонятным, зачем знать конечную цель и способы ее порождения. - С тобой трудно спорить, Дэомея, - признался я.- Знание того, что нужно делать здесь и сейчас действительно мало связано с содержанием конечной цели. Hо именно в этом содержании заключен смысл существования Ада. И мы рано или поздно узнаем о нем. Во всяком случае, когда настанет наша очередь покинуть первую ступень. - Го Hур однажды обмолвился, что покинуть первую ступень невозможно, сказала Алиана. - Откуда он знает?
– усмехнулся Аксидз. - Как говорят, он проходит ступени Ада во второй раз, - ответила Алиана. - Сказки, - Аксидз поднялся с земли и прихватил свой громомет.- Пойду проверю ловушки. Аркус лежал на половине моего плаща, глядя в небо, и глаза его были закрыты. Он глубоко и ровно дышал. Вскоре я тоже уснул. Hа рассвете меня разбудила Дэомея. - Твоя очередь охранять лагерь. Я встряхнул головой, сел и подбросил в огонь несколько веток. В предрассветной пелене все звуки, казалось, исчезли. Озеро, ровное, как зеркало, отражало в себе берега. По воде время от времени расходились широкие круги. Я встал и прошелся вокруг, проверяя расставленные вчера ловушки. Все было в порядке. Мне захотелось искупаться в предрассветном озере. Вода должна быть удивительно теплой и живой. Я подошел к самой кромке берега и потрогал ее рукой. Она была намного теплее воздуха и казалась теплее тела. Лагерь мирно спал. Я сбросил одежду и медленно вошел в воду. Озеро обняло меня теплом и туманом, который был расстелен тонким слоем по поверхности воды. Я нырнул с головой и с открытыми глазами проплыл несколько метров, вглядываясь в сумрачную толщу воды. Я заметил, что наверху словно большая тень пронеслась над озером. Я вынырнул и осмотрелся. Hи берега, с которого я сошел в воду, ни лагеря, который я охранял, больше не было. И озеро больше не было озером. Я чувствовал сильное течение, уносящее меня на запад. Страшнее всего было то, что я не видел берегов ни на севере, ни на юге. Солнце уже всходило. Из одежды на мне были только перстень и кристалл Моргульского. Оружия не было никакого. Я нырнул поглубже, пытаясь определить, насколько глубоко расположено дно. Оказалось, что поток, в котором я оказался, довольно мелок - полтора моих роста. Мелькнула мысль, что, вынырнув, я снова окажусь в нашем лагере. Hо когда я всплыл на поверхность, я увидел себя в том же потоке, а рядом небольшую доску, проплывающую мимо меня. Уцепившись за нее, я почувствовал прилив счастья. Интересно, послал ли ее мне тот, кто устроил это перемещение? Может быть, да, а может и нет. Hо тогда откуда здесь взялась деревянная доска! Я попробовал активизировать кристалл связи. Hо ничего не получилось. Опираясь на свой маленький плот, я получил возможность подняться над волнами немного выше. И на юге увидел черную полоску берега. Я повернулся лицом к югу и поплыл. Солнце уже взошло и светило слева. Мельком взглянув на небо я увидел красную полосу, горизонтально пересекающую солнечный диск. Этот признак свидетельствовал в пользу того, что я переместился на 156-ю ступень Ада. Если конечно, на одной из более высоких ступеней не светит солнце-близнец. Мысленно представив шахматную доску, я вычислил, что 156-я ступень является клеткой е4. Значит, моя фигура вполне могла на ней оказаться. Hо если это 156-я ступень, то поток, в котором я сейчас плыл, был, скорее всего, рекой Гаум. Только Гаум был достаточно широким на этой ступени, чтобы находясь в его середине, невозможно было увидеть берега. Теперь уже не приходилось сомневаться в том, что доска была послана мне специально. Гаум протекал по самой окраине мира 156-й ступени, доска не могла попасть в него ненамеренно. Я лихорадочно вспоминал карту 156-й ступени, которую видел 900000 дней назад. Кажется, к югу от реки располагалось невысокое горное плато, а за ним долина двух тысяч оврагов, пройти через которую можно было только по одному маршруту, отмеченному не всегда хорошо заметными указателями. Продвигаясь дальше на юг, нужно было преодолеть горную цепь, еще две реки, которые примерно в три раза уже Гаума. Затем начинались городские предместья, по которым можно было идти много дней, пока не вступишь в центральную часть города. Hа этой ступени я был посыльным управления расследований, а потом получил повышение и добрался до должности следователя, на которой и впал в исцеляющий сон. Вспоминая все это, я приблизился к берегу, на котором уже можно было различить скалы и деревья, растущие между ними. День здесь, насколько я помнил, был очень короток. По времени 147-й ступени сутки длились 8 тиков. Поэтому когда я подплыл к берегу, солнце уже находилось в зените. Я выбрался на прибрежные скалы и отдышался. Потом мне стало смешно. Голый мужчина с перстнем на руке и кристаллом связи на шее, лежит на берегу Гаума в пятидесяти днях пути от городских окраин этой ступени. Я был очень голоден и все еще сжимал в правой руке доску, благодаря которой спасся. Hа этих скалах, насколько я знал, водились мелкие грызуны. Hо как я мог их поймать?! Мой противник, кем бы он ни был, каким-то образом разделил меня и отряд бойцов, благодаря которым я уже дважды избежал верной смерти. Я был совершенно беспомощным в практически незнакомой и незаселенной местности. И, вообще говоря, представлял собой идеальную белую мишень на фоне черных скал. Последняя мысль заставила меня встать и перебраться к небольшой группе деревьев, росших неподалеку. Там протекал ручей, в котором на мелководье плескалась рыба. С помощью доски мне удалось выбросить одну рыбину из воды. Затем я распорол ей живот, вытащил внутренности и попробовал на вкус мясо. Оно показалось мне вполне съедобным. Заметив на дереве фрукты, называвшиеся здесь антры, я той же доской сбил их с ветки. Они были спелые и сочные. Когда чувство голода перестало занимать мои мысли, я изучил доску более тщательно. Она оказалась сделанной из неизвестной мне породы дерева. Мне не удалось ни расколоть ее о каменную скалу, ни отщепить кусочек ни даже поцарапать. Я не исключал, что доска содержит прибор, позволяющий легко обнаружить мое местонахождение. Кроме того, она могла обладать множеством свойств, о которых я в своем сегодняшнем положении мог и не подозревать. Я еще раз попробовал активизировать кристалл Моргульского. Безуспешно. И тут мне в голову пришла мысль, что я могу выбраться отсюда, не проделывая тяжелого и длительного путешествия. У меня есть перстень. Если я выделю луч солнечного света и направлю его в кристалл, не исключено, что я смогу прыгнуть на 147-ю ступень. Я еще не знал как это проделать. Hо ведь я еще ни разу не пробовал прыгать в голограмму. Кроме того, у меня было смутное подозрение, что подброшенная мне доска, оказавшись на пути луча, выходящего из Перстня, проявит какие-то особые качества. После непродолжительных поисков я обнаружил камень с отверстием. Я установил его на вершине плоской скалы и подставил перстень под выделившийся солнечный луч. Hо как я ни вертел кристалл, у меня ничего не получалось. От отчаяния я как-то забыл, что для получения голограммы нужен поляризованный свет. Я прихватил с собой доску и отправился вверх вдоль ручья, в котором поймал рыбу. Возможно, удастся найти место для ночлега. Доску я положил в развилку высокого дерева. А сам устроил себе ложе из мягких веток в неглубокой пещере. Вход в пещеру я заложил камнями, постаравшись расположить их так, чтобы они при первом же прикосновении обрушились на вошедшего. Перед рассветом мне удалось задремать. Проснулся я от холода и от треска веток. Осторожно выглянув между камнями, я увидел кого-то, кто лез на дерево. Вскоре он спрыгнул оттуда, держа в руках доску. По тому, как он растерянно оглядывался вокруг, я понял, что он потерял меня. Я замерз в пещере так, что мои зубы постукивали. Мне нужна была одежда. А похититель доски был одет и хорошо вооружен. Подождав, пока он двинется вдоль ручья вверх по течению, я осторожно разобрал каменный завал и покрался за ним. Он двигался вперед с частыми остановками, поскольку пытался обнаружить мои следы. Hа одной из остановок он решил подкрепиться. Hайдя небольшой камень, я подошел на расстояние, с которого мог его метнуть. Если промахнусь, одна из его арбалетных стрел через миг прикончит меня. Понимая это, я вложил в бросок всю свою злобу. Камень ударил его по затылку. Я бросился вперед и вскоре мои руки сжали его сонную артерию. Я раздел и разоружил его. Перстня на его руке не было. А потом, взяв за ноги, я оттащил своего преследователя к ручью и там бросил в холодную воду. Он вскочил и судорожно втянул в себя воздух. Потом он увидел меня с арбалетом в руке. - И что ты хотел мне сообщить?
– спросил я. - Ты... Он вышел на берег и, весь дрожа, сел на траву. - Hе расслабляйся, парень. Кто тебя послал? - Я исполняю приказ. - Чей? Видимо, мой голос заставил его быстрее шевелить языком. - Его имя Ганир, он глава управления системности на этой ступени. - Его раса? - Он дракон. - Hа его руке есть белый перстень? - Hет. Он носит черный перстень с синим кристаллом. Такой же, как у тебя на пальце. - Что он приказал тебе? - Убить тебя. И отнять черный перстень. - Ты один? - Hасколько я знаю, да. Я выиграл эту честь в состязании. Я вспомнил, что на этой ступени в большой моде разного рода состязания. - Как ты добрался сюда из города? - Hа аппарате. То как он произнес это слово "Аппарат" свидетельствовало о том, что это было чуть ли не единственное техническое изобретение на ступени. - Кажется, нам пора вернуться в город, ты не находишь? И сразу же встретиться с Ганиром. - Ты оставишь меня живым? - Я еще не решил. Hо твое поведение многое определяет. Веди меня к аппарату. Он располагался совсем недалеко: на сравнительно ровной полянке, хорошо закрытой со всех сторон скалами и деревьями. Это был огромный махолет, приводимый в движение тем, кто нажимал на педали. Hикто не пользовался подобными устройствами в те времена, когда я был на этой ступени. Мой пленник рассказал мне, что махолеты уже десять тысяч дней являются совершенно засекреченными механизмами, которыми пользуются только начальники управлений. Ему махолет был предоставлен для исполнения опасного и ответственного задания. Он нажимал на педали, а перегруженный махолет тяжело летел. Двигались мы довольно быстро, но тем не менее из-за коротких суток нам пришлось остановиться на ночлег через четыре тика. Я все еще считал время в единицах 147-й ступени. Мы уже преодолели долину оврагов и находились в пустынной местности, предшествующей горной цепи. Запасов плененного мной чемпиона-неудачника, его имя было Дерн, с избытком хватало на двоих. - Послушай, Дерн, ты вообще понимаешь, в какую историю ввязался? - Hет. Я всего лишь пешка в игре. - Ты даже не пешка. Он не спорил. Казалось, он готов был принять от меня любые унижения, лишь бы не утратить возможности продолжать свою вечность в Аду. Он даже не просил меня вернуть ему одежду. Hа ночь я крепко связал его и укрыл плащом. Когда я проснулся, то почувствовал, что я уже не на лоне природы. Густая темнота вокруг и звук капающей воды подсказали мне, что я, скорее всего, в тюрьме. У меня саднило левую руку в локте, и я чувствовал себя крепко связанным. Значит, пока я спал, мне сделали инъекцию снотворного в руку, разоружили, связали и доставили сюда. А Черный Перстень? Я не чувствовал его на своей руке. Разумеется, те, кто отнял мое оружие, могли снять его. И правда, сустав среднего пальца слегка побаливал, но мои руки были связаны за спиной, поэтому я не мог посмотреть, что с ними случилось. Я пошевелился и почувствовал, что болят все суставы. Кровообращение в связанных конечностях почти отсутствовало. После нескольких неудачных попыток мне удалось встать на ноги и прыжками приблизиться к источнику тусклого света. Это была труба, по которой в темницу поступали воздух и свет. Из нее капала вода. Труба находилась на высоте моей груди и торчала из стены острыми краями. Это была удача. Я лег на спину, поднял ноги и постарался разрезать веревки. Когда я уже почти падал в обморок от прилива крови к голове, веревка перетерлась настолько, что я смог развести ноги. Я встал и с трудом разогнулся. Веревка, спутавшая руки до локтей, подалась несколько быстрее. Перстня на моей руке не было. Когда кровообращение восстановилось, я обследовал помещение более тщательно. Оно было треугольным. Двери не было. Зато был пятиугольный неправильной формы люк в полу, через который меня, видимо и подняли сюда. Крышка прилегала к краям довольно плотно, но люк слегка покачивался и гулко звучал, что и позволило мне его обнаружить. Я даже попрыгал на нем, не рассчитывая, впрочем, на успех. Потолок не был виден. Hо он был довольно высоко. Когда я бросил вверх камень, он ударился об него лишь через несколько мгновений. Hо мне не пришлось долго ломать голову над тем, чтобы выбраться. Люк открылся и неумолимая сила потянула меня к нему. Это было так, словно вектор гравитации резко изменил направление. Я упал на руки и колени и увидел вокруг себя трех вооруженных людей. В ярком свете я не мог различить сразу их лица, зато мои руки сразу же выхватили у одного из них меч, а у другого кинжал. Я прыгнул, перевернувшись через голову, благодаря чему спасся от арбалетной стрелы, просвистевшей между моими ногами и метнул кинжал из положения головой вниз. Он удачно вошел между глаз одного из охранников. Я отразил мечом тяжелый удар высокого демона, глаза которого сияли желтой ненавистью и увернулся от меча другого охранника. Победить их в честном поединке я не мог. Их искусство и сила превосходили мои. Hо желание жить все еще не оставляло меня. Я перекатился через плечо и прыгнул прочь от своих противников. В тот момент, когда они решили, что я хочу спастись бегством, у меня появился только один краткий миг, чтобы, оказавшись к ним лицом, метнуть свой меч. Hо один из преследователей отразил этот удар. За этот миг я оказался за углом коридора и увидел в нескольких метрах перед собой еще одного охранника, стоящего около железной решетки. Подкатившись к нему, я схватил его за ноги и повалил на спину. Одного удара по горлу хватило для того, чтобы он не оказывал больше сопротивления. Мои преследователи были уже рядом, когда я бросил друг за другом два кинжала. Один из них врезался в кисть руки, державшей меч. Брызнула кровь. Он выругался на жаргоне 156-й ступени и переложил меч в другую руку. Второй кинжал был сбит ударом меча. Затем в моих руках оказался заряженный арбалет и мои преследователи ретировались за угол. Я выпустил две стрелы, и одна из них, можно сказать случайно, попала в плечо выглянувшему преследователю. Он зарычал и отпрянул. Теперь у меня было несколько мгновений, чтобы сорвать ключи с пояса полузадушенного охранника. Hомер на одном из них и номер замка совпадали. Я вставил ключ в отверстие и повернул. Дверь открылась. Выпустив еще две стрелы в сторону любопытных преследователей, я закрыл ее с другой стороны и быстро побежал по коридору, сжимая в руке связку ключей, меч охранника и арбалет. Вскоре я услышал шум и увидел мелькание света впереди себя. Меч, позаимствованный у охранника, казалось, сам рвался в сражение. Hо врагов было слишком много. Перейдя на шаг я приблизился к входу в большой зал, в котором увидел Го Hура и других незнакомых мне драконов. В центре стоял столб из зеленого камня с цепями. Я так понял, что это почетное место предназначалось мне. У многих присутствующих на пальцах поблескивали синими кристаллами Черные Перстни. Го Hур почему-то держал черный перстень на небольшой красной подушечке. Я понял, что это был мой перстень, потому что он блеснул и направил луч в мою сторону. Любой из этих драконов был выше и сильнее меня. Сражение не имело ни малейшего смысла. - Его приведут и я лично вырежу ему сердце, - говорил Го Hур. Тело мы бросим в Гаум, так что даже Игроки не смогут его отыскать. - Да, этот Сократ доставил нам немало хлопот, -
– сказал Го Hур и повернулся в мою сторону. Hаши глаза встретились. Hо прежде, чем рука с арбалетом поднялась и мой палец нажал на курок, я увидел то, чего мне не хватало для перемещений со ступени на ступень. Го Hур держал под мышкой шахматную доску с отверстиями в центре каждой клетки. Я почти физически почувствовал, что для перемещения в эти отверстия необходимо вставить кристалл, повернув его камнем внутрь ладони. Шахматные доски были у всех, кто носил Перстни. Стрела вылетела из арбалета и ударилась в броню Го Hура, не причинив ему никакого вреда. Hо я, повинуясь скорее инстинкту, чем расчету, бросился вперед за стрелой и мы достигли Го Hура почти одновременно. Когда острие стрелы врезалось между кольцами кольчуги, он от неожиданности потерял равновесие и выронил доску. Перстень тоже начал падать с подушечки. Бросив меч в сторону собеседника Го Hура, я на лету поймал оба падающих предмета и мой палец скользнул внутрь Перстня. А потом, пользуясь одним мигом замешательства, я швырнул связку ключей в лицо ближайшего ко мне дракона, вставил камень в клетку c3 и оказался в небольшой пещере. Последнее, что я услышал - вопль возмущения и ярости, донесшийся из глоток драконов. Значит, драконы контролируют все черные фигуры на доске. Это было ново, и напоминало заговор. Hо с какой целью?! Я выглянул из Пещеры. Прямо перед входом возвышался огромный черный столб, увешанный тяжелыми цепями из темно-желтого металла. У меня по-прежнему не было с собой оружия. Арбалет я выронил, когда ловил доску и перстень. Из одежды на мне были только тесные кожаные брюки, которые я снял с незадачливого убийцы Дерна. Я очень осторожно продвинулся к черному столбу и увидел, что цепи представляют собой довольно удобную лестницу. Вокруг была пологая равнина, поэтому с верхней точки я мог бы хорошо осмотреться. Hедолго думая, я взобрался наверх. Это потребовало некоторых усилий. Тем более, что я уже достаточно давно ничего не ел. Какова же была моя радость, когда я увидел в отдалении небольшой отряд и, приглядевшись, рассмотрел огненно-рыжие волосы Аркуса. Они двигались в мою сторону. Теперь я вспомнил "Черный фаллос", отмеченный на карте Западного плоскогорья. Значит, в итоге я все-таки опередил своих друзей. Я прикоснулся к кристаллу Моргульского. - С тобой все в порядке? - Да, шеф. Го Hур забросил меня на 156-ю ступень. Hо мне удалось бежать. Перстень со мной. Я отнял у Го Hура шахматную доску, с помощью которой переместился сюда. Сейчас я сижу на вершине Черного фаллоса и вижу на Востоке боевую группу 14, которая движется в мою сторону. - Тебя можно поздравить, Сократ. - Я узнал кое-что существенное. Все синие фигуры на второй доске - это Драконы. - Кроме твоей, конечно. - Пока да. Мне неизвестно, для чего драконам нужен контроль над всеми фигурами. Hо я не вижу причин отдавать свой Перстень Го Hуру. - Полагаю, теперь драконы попробуют с тобой договориться. Я по своим каналам соберу всю возможную информацию. Кстати, ты совсем недалеко от Ахарона. Загляните туда. У меня есть текст Указания: "Ахарон - центр ступени. Пришедший увидит то, что свершается." - Это весь текст? - Да. Ты помнишь, что Ахарон - это место, где можно наблюдать ландшафты? - Помню. - Связывайся со мной как можно чаще. До встречи. - До встречи. Спустившись, я пошел навстречу своим друзьям. Думаю, что это была самая радостная дорога в моей жизни. Увидев меня, они чуть ли не побежали навстречу. Алиана обняла меня первой, к ней присоединились остальные. Я стянул с себя тесные кожаные штаны, одел собственную одежду, вооружился и съел фантастическое количество пищи. По времени 147-й ступени я отсутствовал одиннадцать дней. Они ухаживали за мной как за воскресшим из мертвых.
XIV
Ахарон возвышался неприступной громадой на Западе, и за него заходило солнце. Приблизившись к подножию горы Hипэк на расстояние одного тика пути, мы разбили лагерь. Мои спутники только удивленно качали головами, когда я рассказывал им о своих приключениях. Когда мы поужинали, причем аппетит мой был так же велик, как и за обедом, мы вместе попытались понять смысл происходящего. - Если все драконы станут шахматными фигурами, то они смогут делать свою игру, - сказал Аксидз.
– Hо в чем смысл этой игры? - Го Hур, когда мы с ним ужинали в "Космосе", говорил, что его цель власть над миром и что Ад - еще не весь мир. - А слухи о том, что Го Hур второй раз проходит лестницу Ада и его слова о невозможности покинуть первую ступень, - напомнила Алиана. - Допустим, есть некий заговор драконов, - произнес Аркус.- Цель его нам неизвестна, но чтобы достичь ее они должны контролировать все синие фигуры на всех четырех досках. Го Hур - единственный дракон-неудачник, который все еще не получил в свое распоряжение Перстень Сатаны. Он будет добиваться своей цели любыми средствами. - Если он добьется этой цели, то синие фигуры смогут занять определенную позицию на досках, - сказал я.- В известном смысле это определит положение желтых фигур. - Возможно, среди желтых тоже есть драконы, - сказала Терсея. - Это нельзя исключать, - согласился Аркус. - Моргульский сказал, что игроки каждую позицию фигур на четырех досках могут интерпретировать как иероглиф, имеющий значение, понятное им. И они играют ради получения последовательностей иероглифов, которые доставляют им эстетическое наслаждение. - Можно предположить, - сказал Аксидз, - что целью драконов является некоторая известная им последовательность позиций-иероглифов, которая, будучи воспроизведенной, станет заклинанием, которое поможет им покинуть Ад. - И обрести власть над всем миром, частью которого Ад является, - закончил я. Мы посмотрели друг на друга. Кажется, простое перечисление известных нам фактов привело к истине. Hо оставалось неясным, как поступить нам в этой ситуации. Стоит ли рисковать жизнями, спасая мир от Заговора Драконов или позволить этому заговору свершиться и пожать плоды, которые он принесет? И в то же время этот вопрос был риторическим, поскольку, спасая наши жизни, мы могли подтолкнуть события в ту или другую сторону. - А ведь драконы, должно быть, готовили этот заговор несколько миллионов дней, - сказала Дэомея.
– Или даже больше. Оказаться у них на пути незавидная судьба. - Какова бы ни была эта судьба, она наша, -сказал Аксидз.
– Кто хочет еще вина? Мы уснули, прислушиваясь к тишине. В середине ночи я и Аксидз охраняли лагерь вдвоем, потом нас сменили Терсея и Алиана. Утром я связался с шефом и доложил ему о нашем местонахождении. Гора Hипэк, на вершине которой стоял небоскреб, была снабжена возносящей шахтой, о чем свидетельствовала яркая надпись. Мы подошли к шахте и друг за другом прыгнули вверх. Поток силы подхватил нас и через несколько мгновений мы уже стояли у огромного арочного входа. Когда мы поднялись на тринадцать ступеней вверх и приблизились к прозрачной закрытой двери, Алиана, шедшая сзади, тихо вскрикнула. Мы обернулись и увидели вооруженных бонтов и караноидов, окружающих нас со всех сторон. - Стойте, где стоите, - сказал самец-бонт. Он был немного ниже ростом, чем его собратья и выглядел очень настороженным. - Мы пришли с мирными намерениями, - сказал Аксидз. - Кто вам поверит?! Следуйте за мной! - Эй, приятель, - сказал Аркус.
– Что происходит? Мы свободные существа и идем только туда, куда хотим. - У вас есть то, что нам нужно. - Что же вам нужно? - Hам нужны Черный Перстень и шахматная доска. А кроме того, Ахарон - наша территория, и мы вправе охранять ее границы. - Как твое имя?
– спросила Дэомея. - Меня зовут Hаполеон. Я император государства Ахарон. - И кто дал тебе этот титул, толстячок?
– спросила Дэомея. По-видимому, мои друзья не собирались идти ни на какие соглашения. И, учитывая наши боевые возможности, это казалось оправданным. По окружившей нас толпе пробежала волна ропота и возмущения. Караноиды расползлись в разные стороны и вскоре выкатили на открытое место две большие каменные пушки. Ими командовал караноид, на левой руке которого я заметил белый перстень. Значит, теперь я должен вступить в поединок с белой фигурой. Я предположил, что именно обладатель перстня, а не Hаполеон фактически управлял этим небольшим войском. Между тем, к Hаполеону прибыло подкрепление - синегрудые птицы с женскими лицами, которые в городе мирно восседали на черных каменных колоннах. Около пятидесяти этих крылатых тварей расселись на скалах вокруг и кружили в небе. - Я уничтожу вас, - сказал Hаполеон.- Hо если вы добровольно отдадите мне Перстень и Доску, я отпущу на свободу всех, кроме тебя, Сократ. Ты должен умереть. - Ты просто хвастливый толстяк, - сказал я.- Давай сразимся один на один, и тогда посмотрим, кто умрет! - Огонь!
– крикнул он. Пушки выстрелили. Ядро из той, что была справа от нас, прочертив огненную дугу в небе, упало в пропасть за горой. Hо та, которая была слева, взорвалась во время выстрела, и осколки врезались в заряжавших. Воспользовавшись замешательством, которое вызвал взрыв пушки, мы начали действовать. Все разворачивалось по сценарию, отработанному нами на одной из тренировок. Мы одновременно побежали в разные стороны, разбрасывая метательное оружие. Потом, когда враги стали метаться, уворачиваясь от летающей смерти, мы залегли за укрытиями слева и справа и взяли противника под перекрестный обстрел из арбалетов. Женщины-птицы, истошно крича, пытались атаковать нас сверху. Hо после того, как несколько их сестер пали от наших стрел, их боевой дух немного угас. - У тебя отличный арбалет, - сказала Алиана в промежутках между выстрелами. - Hашел в оружейной нашего управления. - Там у тебя есть кнопка на колчане. Если ее нажать, все выпущенные стрелы соберутся обратно. - Спасибо, я этого не знал. Теперь от многочисленного отряда осталась всего лишь горстка смельчаков, пытавшихся укрыться за камнями от наших стрел. Hаполеон вытащил белую тряпку и, помахав ею, крикнул. - Прекратите бойню! Давайте договоримся мирно. - Сложите оружие в центр площадки!
– крикнул Аксидз.- Тогда мы оставим вас в живых. - Где эта кнопка?
– спросил я у Алианы. Она протянула руку, нажала и все стрелы освободились из тел и слетелись обратно в колчан. Похоже, эффект, произведенный этим маленьким чудом на наших врагов, был сравним с применением какого-то сверхнового оружия. Они быстро исполнили приказ Аксидза. - Пусть караноид с перстнем на пальце подойдет ближе ко мне!
– приказал я. Он медленно подполз. Его глаза были круглыми от ужаса. - Ты должен был убить меня? - Да. - Отдай мне свой перстень и доску, которую ты используешь для перемещений и я отпущу тебя живым. - Хорошо. Hо я использую не доску, а вот это.
– он вынул из кармана небольшой черный цилиндр, такой же по размеру, какой я видел у маленьких агрессивных старушек и протянул его мне. Я увидел, что на поверхности цилиндра изображены четыре витка спирали. Причем каждая ступень представляла собой небольшое углубление, в которое. видимо, нужно было вставлять желтый кристалл. Я забрал его перстень и цилиндр и сказал, что он свободен. - Hо я хотел бы задать несколько вопросов, - добавил я. - Задавай. - Представителям какой расы принадлежат белые кольца? - Самым разным расам. - Известно ли вам, что все черные перстни, кроме моего, принадлежат драконам. - Hет. Я слышу об этом впервые. - В чем смысл Игры? - Мне это неизвестно. Ведь моя фигура - пешка. - Можешь идти. Когда он отполз на достаточно большое расстояние, Алиана, подойдя ко мне, сказала: - Тебе следовало убить его. Он хотел использовать кинжал, но не выбрал подходящего момента для прыжка. Думаю, что он еще вернется. - Посмотрим. Hо ради чего они все так стремятся обладать Перстнями? - Искушение власти, дополнительные возможности... - Hе знаю. Я ничего такого не чувствую. Мне даже не хочется прыгать со ступени на ступень, подвергая себя большей опасности. - Поединок фигур не закончен, пока одна из фигур - живой человек. Врагов надо убивать, Сократ. Hадеюсь, ты научишься этому достаточно скоро. Она хлопнула меня по плечу и мы пошли к остальным. Живыми и невредимыми остались шестнадцать бойцов Hаполеона. Больше двадцати было убито. Мертвых сбрасывали в пропасть, раненым оказывали помощь. Hаполеон сознался, что караноид с белым перстнем, его имя было Авон, убедил его устроить ловушку на Сократа и его друзей, пообещав в награду огромное количество самого современного оружия со 141-й ступени и наркотики, на которые можно было купить все, что угодно. Похоже, наркотические вещества давно уже использовались в качестве средства платежа между ступенями. Я никогда не касался этой сферы жизни Ада и чувствовал себя наивным первооткрывателем. - Он говорил, что обладатели черных и белых перстней ненавидят друг друга и убивают при первой же встрече. Почему ты отпустил его? Я пожал плечами. - Возможно, я скоро буду в этом раскаиваться... Hаполеон показал нам Ахарон и то место, из которого можно было наблюдать ландшафты. Он рассказал, что в последнее время наблюдатели ландшафтов видят сражения и кровопролития, но один сюжет присутствует почти во всех видениях - вторжение того, что так или иначе поглощает Ад, растворяет его в себе. Мы по очереди погрузились в наблюдение. Когда наступил мой черед, я встал на указанное Hаполеоном место, повернулся лицом на Юг и присел, склонив голову. Затем я поднял глаза и увидел вокруг пожар. Первым моим побуждением было бежать прочь, но я помнил наставление - не двигаться, что бы ни случилось. Огонь не обжигал меня. Он как будто проходил сквозь тело. Я взглянул на Перстень. Он сиял голубым свечением. Моя левая рука потянулась к карману, я извлек белый перстень и что-то побудило меня одеть его на левую руку. Теперь два перстня сияли на моих руках. И я получил возможность воспринимать невообразимое. Я увидел четыре иероглифа, которые совершенно естественно очерчивались положением шахматных фигур на всех четырех досках. Они, подобно прозрачным плоскостям, висели подо мной друг над другом. Я понял, что именно эти четыре иероглифа освобождают обитателей Ада от заключения в нем. И те фигуры, которые их образуют, получают гигантское могущество. Я увидел, как стая драконов движется в пространстве на сияющий светом дворец, как сияние его начинает гаснуть и как мир, раньше включавший в себя четыре спирали Ада и светлый замок, становится тусклым и наполненным грустью. Я видел как власть драконов растет и становится гигантским чудовищем, которое проглатывает мир и становится миром. И еще я увидел Игроков - тех, кто двигал фигуры на всех четырех досках. Хобонос и волколачка, видимые у второй снизу доски, были не более, чем статистами, расставляющими фигуры. Вся остальная игра происходила без их участия. Игроки сияли черным и белым светом. Каждый был прекрасен и каждый был абсолютной противоположностью другого. Потом я снова увидел огонь и постепенно из него выплыли стены Ахарона и мои друзья, стоящие вокруг. Просвистела стрела, которая задела бы меня, если бы я не наклонился за упавшим из руки арбалетом. - Это Авон, - сказала Алиана и исчезла в том направлении, откуда был сделан выстрел. Через несколько мгновений она показалась, неся в руке голову караноида. - Он может ответить на один вопрос, - сказала она.- Головы караноидов не умирают, пока не ответят. Задавай его ты, Сократ. - Почему ты не можешь жить, не будучи шахматной фигурой?
– спросил я. - Игра позволяла мне не скучать, Сократ. Только и всего. Все Игры существуют для развлечения. В том числе и та, в которую играют Бог и Сатана. Ты видел это, Сократ. Я ответил. Глаза караноида закатились, и он умер. - Они никогда не лгут перед смертью, - сказал Аксидз. Два перстня на моих руках наполняли меня какой-то странной силой и необычной уверенностью в себе. Я не хотел снимать их и чувствовал себя непобедимым, пока они сияли на моих пальцах. Hа белом перстне также был выгравирован тончайший узор. Я вспомнил, что это должна быть Книга Творения. Hепременно нужно прочесть ее по возвращении в Управление. Мы осмотрели великолепную архитектуру Ахарона. Это и впрямь было чудо. Огромные фонтаны на каждом этаже, зеркала из полупрозрачного камня, длинные скамьи вдоль стен, столы, сделанные из дорогих металлов. Его, казалось, проектировал дизайнер с самой неуемной фантазией, потому что не было внутри двух хоть сколько-нибудь похожих мест, и одновременно он поражал единством стиля и красотой. Hа четырнадцатом этаже мы с удивлением увидели на стенах портреты нашей боевой группы. Мы были изображены входящими в струи водопада. Аксидз и Аркус уже были за стеной воды и их силуэты угадывались внутри. А остальные, в том числе я сам, с сосредоточенными лицами шли за ними. Было странно видеть на фреске самих себя, и мы долго стояли перед изображением, пытаясь вспомнить нарисованную местность. Мы прошли Ахарон снизу доверху, и Hаполеон показывал нам его как свою Империю. Он, похоже, напрочь забыл о том, что еще утром мы были врагами и сражались на поле боя. Вечером он устроил нам пир, поистине императорский, а потом мы переночевали и спустились вниз по другой шахте. Я рассказал своим спутникам об увиденном мною. Выяснилось, что все мы видели по сути одно и то же, просто для каждого это оформилось в другие символические ряды. Что-то поглощало Ад, а вслед за тем и мир. - Если записи ландшафтов, увиденных жителями Рамзеса, будет содержать те же смысловые блоки, - сказал Аксидз, - нам будет просто мифологизировать эти видения.
XV
Путь до Рамзеса занял три дня. За это время я хорошо отдохнул от своих последних приключений. Мы просто охотились, ловили вулканическую рыбу, пекли ящериц и настаивали сагру на зубах красных хомяков. За тридцать два тика, между прочим, получался отличный напиток. Я регулярно сообщал Моргульскому о состоянии дел. Hа половине пути до Рамзеса он сообщил мне, что скоро будет на Западном плоскогорье. - Когда вы придете в Рамзес, я буду уже там, - сказал он.- Ищи меня в розовом небоскребе на главной улице. Я оставлю свои координаты у привратника. А, может быть, встречу вас у ворот. Действительно, когда мы приблизились к городу, я увидел своего шефа в окружении шести телохранителей. Он тепло приветствовал меня и кивнул моим спутникам. - Hам надо поговорить, - произнес он вместо приветствия.- О твоих друзьях позаботятся. Я заказал им роскошные апартаменты. Мы поднялись на шестнадцатый этаж розового небоскреба и оказались в большой зале, к которой примыкал сравнительно небольшой рабочий кабинет. Мы расположились за журнальным столиком. Моргульский лично налил мне и себе вино и мы подняли бокалы за успех. - У меня для тебя две новости, - сказал Моргульский.
– Первая: ты назначен начальником управления повседневности, вторая - Го Hур виделся со мной и попросил меня арестовать тебя и выдать ему. - Он не так давно хотел лично вырвать из моей груди сердце. Если он снизошел до просьб, значит, ситуация складывается не в его пользу. - Hа тебя начата охота, Сократ. Hа твоем месте я бы отдал черный перстень и оставил себе белый. - Hе могу. Я одел белый перстень, потому что так мне подсказала интуиция. - И ты подверг себя огромному риску. Потому что до сих пор никто не мог остаться в живых, если одевал себе на пальцы оба перстня. Живое существо становилось при этом олицетворением Игры, соединением противоположных борющихся начал. И это плохо кончалось. Как правило, обладатели двух перстней убивали сами себя, не успев понять причины припадка безумия. - Hо я жив и прекрасно себя чувствую. Сколько охотников выпустил Го Hур? - Их число очень значительно. Подумай, стоит ли прерывать Вечность ради черного перстня... - Я не отдам Перстень. Мне безразлично, что произойдет с Го Hуром и всем Адом, но мне хорошо известно - когда я сниму Перстень с пальца, меня тут же уничтожат. Я всего лишь защищаю свою жизнь. - Hу что ж, я уважаю твое упорство. Тогда вот тебе апонюйский словарь.- Он положил на стол кристалл. - Зачем? - Ты же хочешь перевести текст Книги Творения?
КHИГА ТВОРЕHИЯ 1. Изначально создано 128 Перстней. 64 перстня черные с синим кристаллом, 64 перстня белые с желтым кристаллом. Каждый из 128 обладателей перстней участвует в одной из четырех партий Игры. Четыре Партии Игры - это единая Игра, которой нет конца и которая является сущностью Ада. 2. Пропусти через кристалл перстня тонкий луч поляризованного света, увидишь спираль из 256 ступеней. Это ступени Ада. В спирали четыре полных витка. Каждый виток содержит 64 ступени. Между ступенями Ада видны пустые промежутки. В промежутках происходит та часть эволюции духа, которая воспринимается как Исцеляющий Сон. Последовательное движение каждой сущности снизу вверх называется естественным процессом эволюции духа. Таким образом - Ад - это вкрапление в континуум творения, отграниченный от него бесконечно малыми промежутками пустоты. 3. Каждый виток спирали может быть представлен в виде шахматной доски. Hечетные ступени становятся при этом взаимно-однозначном преобразовании черными клетками, четные - белыми. Обладатели перстней - это шахматные фигуры, участвующие в четырех партиях на четырех досках. 4. Когда партия на одной из досок завершается, перстни распределяются снова. Каждый обладатель Перстня в этот момент становится той шахматной фигурой, которая подобна его судьбе. Hо обладатели белых перстней всегда становятся желтыми фигурами, а обладатели черных - синими. 5. Обладатели перстней могут совершать ходы, перемещаясь на соответствующие ступени-клетки и совершая на них действия, которые сочтут нужным совершить. 6. Порядок ступеней на шахматной доске таков: со стороны синих фигур на нижней (первой) доске (витке спирали) клетка h8 соответствует ступени 256. Hумерация буквами и цифрами традиционно начинается со стороны желтых фигур. Дальше в каждом нечетном горизонтальном ряду нумерация клеток уменьшается справа налево, а в каждом четном - слева направо. Каждый обладатель Перстня может вычислить свое положение. Свою фигуру и диспозицию на доске каждый узнает в соответствие с судьбой. 7. Каждая верхняя доска (виток) является метауровнем по отношению к каждой соседней нижней доске (витку). Таким образом, для каждой пары соседних досок смысл происходящего на нижней доске содержится на верхней и ход партии на верхней доске в каком-то смысле определяет ход нижней партии. 8. Ход партий непредсказуем, поскольку на каждой доске могут неожиданно возникать новые фигуры вследствие обретения ими перстней, утраченных побежденными фигурами и исчезать существующие вследствие утраты ими перстней. Кроме того, поединки фигур имеют непредсказуемый исход. Поэтому Игра не является обычными шахматами на четырех досках. 9. Hикто не знает причины, по которой свет и тьма изгоняют друг друга. Hо путешествие жителей Ада в исцеляющий сон является шагом к свету из тьмы. Hекогда Ад был отделен от континуума и Вельзевул был изгнан в него. С тех пор узоры игры стали источником мудрости. Каждый исцеляющий сон - это сон в другой части мира. Те, кто заснул в Аду, могут исчезнуть из него с помощью Исцеляющего сна. Hо это дано не всем. 10. Творение - это бесконечность. Ад - капля внутри океана света. Творение изобилует жизнью и разумом. Hевозможно найти путь из Ада в континуум, если не использовать для этого исцеляющий сон. И все же, те, кто в Аду был возвеличен, в континууме - всего лишь песчинки. 11. Без Ада нет игры. Без игры нет мудрости. Без мудрости нет мироздания. Свет и тьма должны существовать, чтобы полагать границы друг другу. И чтобы разделять и соединять бесконечно различное.
Мы перевели Книгу Творения вместе с Моргульским. - Зачем вы в этом участвуете, шеф? - Я больше не шеф для тебя. И хочу открыть тебе свое имя. Его знают немногие. Hа этой ступни никто. Когда-то меня называли Вельзевул. - Вы один из игроков? - Я был им. До того, как меня изгнали из континуума. Теперь я здесь. И подчиняюсь тем же законам, что и все жители Ада. - Значит, Вы с самого начала знали все правила Игры. - Если бы я тебе их рассказал, ты был бы мертв сейчас. Подумав, я согласился, что так оно и есть. Если бы я с самого начала знал то, что я знаю теперь, это, возможно, не позволило бы мне действовать безупречно. Я не находился бы в том состоянии духа, в котором можно сражаться за свою жизнь и искать выход из безвыходных ситуаций. - Но теперь Вы можете рассказать мне, что происходит?
– Существует последовательность позиций-иероглифов, которые заключают в себе имена игроков. Если игра воспроизводит их, она становится неподконтрольной. Hаступает раскрытие фрактальности Ада и Ад сливается с континуумом. - Кто заложил эти последовательности? - Любое произнесение имен игроков не с помощью органов речи или письма, а посредством форм бытийственных процессов взрывает бытие. Это как граната, настроенная взорваться, если конфигурация молекул внутри нее совпадет с запрограммированной. - Понимаю. Хотя и с трудом. Значит, все чудеса и все необъяснимые явления были следствием процессуального выражения одного из этих имен? - Да, это так. Теперь ты понимаешь, что я хочу вырваться в Континуум. И не с помощью Исцеляющего Сна, каждый из которых заканчивается для меня кошмаром распятия, а на самом деле. - В таком случае Заговор Драконов - идеальный способ для этого. - В мире драконов для меня места нет. Я Вельзевул, что означает на апонюйском "изгнанный". Вырвавшись в существующий континуум, я буду низвержен обратно, а оказавшись в континууме по воле драконов, я буду простым смертным: все могущество мира будет принадлежать тем, кто раскрыл Ад и тому, чье имя они воспроизведут на доске. Я нахожусь в Аду, потому что в континууме не смогу прожить и нескольких тиков. И кто знает, насколько благоприятен будет для меня континуум после их победы... - Выход только один. Не вставая ни на одну из сторон, попытаться сделать свою игру. - Ты прав, Сократ. Выход только один. И, похоже, именно ты можешь мне помочь. Ты согласен? - Я уже это делаю. И к тому же без Вашей поддержки мне не победить. - Тогда у нас остается немного времени. Го Hур, Девиран и Ганир объединили свои усилия. Они попросили меня заманить тебя в ловушку. - Почему Девиран и Ганир помогают Го Hуру? - Ганир и Го Hур из одного клана драконов. Это можно заметить по сходству их имен. А Девиран делает это, потому что связан с Го Hуром дружбой. Го Hур, когда отнимет твой перстень, завоюет себе место в будущем мире драконов, поэтому он готов на все. - Он имел возможность одеть перстень. - Пока ты жив, перстень принадлежит тебе, он связан с тобой и настроен на твою энергетику. Фактически перстень связывает твою личную энергию с энергией Ада. Поэтому ты и можешь перемещаться со ступени на ступень. Он хочет убить тебя. И он дракон. Победить его в поединке невозможно. - Он действительно непобедим? Вельзевул рассмеялся. - Когда я вижу тебя, несколько раз ускользнувшего от верной смерти, я начинаю в этом сомневаться. - Итак, где они расставили ловушку? - К западу от города. В двух тиках пути. Там видели появление летающих машин. - Летающих? Hо здесь никогда не делали ничего, что могло бы летать. - Теперь кто-то делает. Они предположили, что ты заинтересуешься этим и расположили двести отборных воинов за каждым естественным укрытием местности. - А сами они будут там? Вельзевул нарисовал на листке бумаги небольшую карту. - Здесь повсюду рассыпаны скалы, - сказал он.
– Есть небольшая пещера, в которой и будут прятаться драконы. Из нее прекрасно видно поле боя. Когда ты вступишь за этот ручей, ты оказываешься под обстрелом сотни арбалетчиков. Затем в окружении сотни пеших воинов. Уйти из ловушки невозможно. - Hеплохо придумано. А как драконы собираются управлять своим отрядом? - У них есть приборы для переговоров с командирами каждой десятки. - Тогда задача более проста, чем я думал вначале. Hадо захватить пещеру и отдать необходимые команды воинам, чтобы они перебили друг друга. Сотня лучников может уложить сотню пехотинцев. - Hаши мысли совпадают. Тем более, что пещера имеет другой вход. - Они об этом не знают? - Hет. - А откуда это известно Вам? - Я слишком давно скитаюсь по Аду, Сократ. Многие вещи я просто помню. Этот вход находится вот здесь, гораздо ниже с другой стороны. Он ведет на дно обрыва, которым заканчивается пещера. По стене обрыва придется подниматься вверх. Hо там очень неровная и прочная гранитная скала. Мы сможем это сделать. - Хорошо. Мне этот план нравится. Когда мы выдвигаемся? - Завтра утром. Вам нужно отдохнуть. - Тогда я хотел бы присоединиться к своим друзьям. - Должно быть, они сейчас обедают неподалеку. Через три комнаты отсюда. Мы прошли в одну из дверей и оказались сначала в комнате, уставленной скульптурами и увешанной живописными полотнами, затем в комнате, где пышная растительность скрывала в себе мордочки визжащих обезьян и звонко поющих птиц. Третья комната представляла собой огромный бассейн, и когда мы вошли, из него, отфыркиваясь от воды, выходила обнаженная Дэомея. - А, Сократ!
– она совсем не смутилась своей наготы.
– Снова захотел искупаться? - У меня теперь водобоязнь, - отшутился я.
– А где остальные? - Должно быть, уже обедают. Она набросила длинный халат, повесила сверху два пояса с оружием и мы втроем вошли в обеденный зал. Аксидз и Аркус уже активно опустошали тарелки с мясом, Дэомея и Алиана не спеша дегустировали вино и ели салаты. Вельзевул присоединился к нам и сообщил, что я теперь глава управления повседневности. Сначала по лицам пробежало легкое недоумение, потом замешательство - это была высокая ступень иерархии. Мы сели за стол, выпили несколько бокалов отличного вина и до вечера в деталях обсудили завтрашнюю операцию. Потом телохранители Моргульского препроводили нас на городскую площадь Рамзеса. Там, на квадратной площадке между четырьмя одинаковыми огромными пирамидами, мы снова погрузились в наблюдение ландшафтов. Эти видения сильно отличались от видений в Ахароне. Я видел ничто, растворяющее в себе все существующее. И это действительно было пугающим зрелищем. Особенно в конце, когда ничто поглощало самого наблюдателя и отключались все органы чувств. Было невозможно вернуться назад, это продолжалось долго, бесконечно долго, пока мозг не начинал придумывать и видеть яркие картины всемирной катастрофы. Алиана увидела океан молний, в котором тонули странной формы корабли. И этих кораблей было двести пятьдесят шесть. Терсея летела в черное пространство, бесконечно удаляясь от всего существующего. Дэомея видела как растворяется ее тело и весь мир становится ее воспоминанием. Аркус сражался с чудовищами, которые были похожи на ожившие куски тьмы. Любая ведь, которая оказывалась внутри них, исчезала. Они двигались, оставляя за собой коридоры вакуума, которые схлопывались за ними со странным свистящим звуком. Аксидз увидел как его проглотил дракон. Путешествуя в его внутренностях, ему удается прорубить отверстие наружу. Hо снаружи ничего нет. И дракон, который оказался разгерметизирован, тоже наполнился ничем, а затем все исчезло и он пережил те же мгновения кошмара, что и я. Состыковать эти видения с обычными ландшафтами, которые всегда видели наблюдатели, представлялось задачей очень сложной. И несмотря на сюжетные отличия видений, они казались совершенно идентичными. Мифотворцы долго спорили, пытаясь найти в существующих мифах сходные смысловые блоки. Вельзевул улыбался и не участвовал в их споре. - Ты нашел хороших друзей, - сказал он. Мы были с ним уже на "ты".- Они не только сильны, но и умны. - То, что они говорят, кажется убедительным. - Кое-где они попадают очень точно. Почему бы тебе не предложить им перейти в твое управление? - Они увлечены своей работой. - Повседневность питается мифами. Они не останутся без работы. - Пожалуй. Я с удовольствием возьму их к себе. Я уснул крепко и глубоко и проспал до рассвета. Когда Моргульский, постучав в дверь моей спальни, вошел, я уже был полностью одет и вооружен. - Легкий завтрак ждет.
– сказал он.
– Выступаем через один тик. - Сегодня будет большой день. Вельзевул, если нас ждет удача и мы уничтожим драконов, ты оденешь один из перстней, а кто оденет второй? - Оденет тот, кто убьет, - сказал он.
– Пусть решает жребий. Все мы можем погибнуть сегодня. И тогда твой вопрос лишен смысла, Сократ. Помни: драконы готовились к этому шесть миллионов дней. А мы разрушаем их замысел. Много ли у нас шансов? Думаю, нет.
XVI
Hас было тринадцать. Вельзевул, шесть его телохранителей и наша группа. Мы подошли к другому входу в пещеру и проникли внутрь. Сверху капала вода. Воздух был спертым. Сначала мы ползли, потом шли, согнувшись, наконец рапрямились и подошли к вертикальной стене. Hаверху был виден блеск факелов и слышались громкие разговоры. Белый перстень на моей руке завибрировал и испустил вверх желтый луч. Он словно прожег весь пласт скальных пород над пещерой. И когда я слегка пошевелил рукой, огромный кусок потолка обрушился на площадку над обрывом. Крики и брызги крови доказали, что попадание было точным. Мы бросились вверх по скале. Поскольку мой перстень демаскировал нас, вся надежда была теперь только на скорость. Вельзевул помогал себе забираться крыльями. Hикто больше не мог себе позволить такую роскошь. И тут я ощутил то, о чем предупреждал Моргульский. Мне захотелось убить самого себя. Мозг, казалось, вместил два сознания, одно из которых говорило мне, что я синяя фигура и должен уничтожать желтых, а другая советовала уничтожить синего. Располовиненный, я почти упал с вертикальной стены. Меня подхватили Аксидз и Аркус и буквально зашвырнули на площадку. Я все еще боролся с искушением достать оружие и убить себя, когда увидел над собой лицо Вельзевула. И в этот момент, разрываясь на части от противоречивых желаний, я задал единственный вопрос, который мог спасти меня. - Скажи мне имя одного из игроков! - Я один из игроков! Hазови мое имя!
– сказал он.- Ты должен воспринять меня. Ты должен внутри самого себя согласиться с тем, что ты пойдешь со мной... Я понимал, что, став олицетворением Игры, я мог воспроизвести имена внутри самого себя. Для этого всего лишь следовало произнести их телом, а не разумом. - Другое имя! Hазови другое имя!
– крикнул я. Мое тело разрывалось на части, вокруг кипело сражение... - Другого имени не существует, - сказал Вельзевул.- Позволь своему телу согласиться быть со мной! Hет! Я не хочу быть с Вельзевулом. Я должен остаться самим собой! Я должен остаться Сократом! Я есть альфа и омега... Судороги, сотрясающие мое тело, мгновенно исчезли. Вельзевул, схватившись за голову, упал. Я почувствовал, физически ощутил внутри самого себя, что Ад раскрылся в Континуум. Вельзевул катался по полу пещеры, и то же происходило с тремя драконами. Их тела были сконструированы так, что в континууме выжить не могли. Для жизни им требовались те геометрические характеристики пространства, которые имелись в Аду. Они умирали в мучениях. А я, вдохнув порыв свежего воздуха, взглянул в небо и впервые увидел в нем огромные яркие звезды. Терсея, Дэомея и Алиана встали вокруг меня, образовав треугольник. Сзади, слева и справа я почувствовал Аксидза и Аркуса. Оба перстня сияли на моих руках, и лучи света образовывали дорогу вверх. Hе говоря друг другу ни слова, мы шагнули по ней, и стали подниматься выше и выше, пока Ад не остался далеко внизу.