Заговор Древних

Грацкий Вячеслав Вениаминович

— Все зависит от человека, — пожал плечами ведьмак. — У человека с сильной волей — процедура не из простых, но его можно предварительно лишить чувств… Но основная проблема не в этом. Вытряхнуть из человека душу дело нехитрое, на это способны многие, даже самые завалящие колдуны. А вот как удержать ее здесь, вне тела, и куда поместить ее? Это и есть проблема, которую мне пришлось решать, и которую я решил!

Голос ведьмака оставался по-прежнему холоден и невыразителен, но глаза победно сверкнули, и это не укрылось от зорких глаз Висты. Очевидно, ведьмак немало гордится

своими достижениями в деле пересадки душ! Вот только вряд ли он поделится секретами, вздохнула она украдкой. А хорошо было бы вытянуть из него что-нибудь интересное. Ведь знания, говорили ее наставники, не бывают лишними, а бывают лишь временно не востребованными…

— Судя по тому, как он накрыл стол, это должно быть душа какого-нибудь чародея, которого ты победил? — спросила Виста.

— Верно, пришлось как-то поставить одного зарвавшегося колдунишку на место… — подтвердил ведьмак с довольной усмешкой. — Место домового, по моему, самое подходящее для него.

— А не может случится, что он освободится от твоих чар? Обретет свободу и отомстит?

— Вряд ли, — ведьмак презрительно скривил губы. — Я отобрал у него не только тело, но и разум, и большую часть магической силы. Оставил совсем немного, чтобы за домом следил…

— А тело, где его тело теперь?

Ведьмак недобро усмехнулся.

— Тело его уже давно сожрали лесные звери. Так что если по каким-то причинам, например, если этот дом сгорит, он сможет вырваться из этих стен, ему уже негде будет пустить корни. А маг без тела, сама понимаешь, и не маг вовсе… Да что маг, он сейчас и не человек вовсе, а так, — ведьмак пренебрежительно махнул рукой. — Что-то вроде собаки! А много ли ты видела собак, ставших людьми?

От довольной улыбки, ядовитой змеей проползшей по лицу ведьмака, девушке стало не по себе, но она заставила себя улыбнуться в ответ.

— А разум, куда ты дел его разум?

Вопрос сорвался с губ девушки и повис во внезапно сгустившемся воздухе. Резкий взгляд ведьмака полоснул ее, будто лезвием, и Виста поспешила отвернуться, чтобы не видеть, как там, в глубине его глаз ворочалось, свиваясь в кольца, нечто чужое, нечто нечеловеческое, и это самое нечто, с каким-то непонятным интересом пялилось сейчас на нее.

— Зачем тебе это знать? — ведьмак спросил очень тихо, на пределе слышимости, но по спине Висты пробежало целое племя мурашей. — Или ты хочешь освободить его?

— Ну что ты, зачем мне это надо?! — замотала головой девушка, чувствуя, что слегка переборщила с расспросами. — Просто любопытно… Интересная у вас, колдунов, жизнь, обломал врагу рога, запер его в камешек и себе на грудь! Красиво и романтично!

Девушка мило улыбнулась ведьмаку, выдавив из себя всю любезность, какую смогла наскрести.

— Можно и в камешек, — согласился ведьмак. — Это надежнее и проще. Но вот использовать потом не так удобно… И не называй меня колдуном, девочка, это слово не адекватно отражает мою сущность. Я — ведьмак!

— Прости-прости, но ведь я ничего не знаю о ведьмаках, поэтому у меня в голове все путается — ведьмы, ведьмаки, колдуны… Вот если бы ты рассказал немного о себе? Чай не каждый день ведьмаков встречаем…

А потом Мстислав насытится, да поведает нам о своих подвигах. Он любит о них рассказывать!

Мстислав аж поперхнулся от такой наглости, ведьмаку пришлось крепко треснуть его по спине.

— Что ж, могу и рассказать кое-что.

— Да-да, пожалуйста, а там и молва про вас пойдет добрая, и люди к вам потянутся…

Ведьмак протестующе замахал руками.

— Вот уж чего не надо, так это внимания со стороны людей. Больно опасная это штука! Взять, к примеру, ведьму несчастную, вами убиенную. Она же сюда с севера недавно перебралась, спасаясь, так сказать, от чрезмерного людского внимания. Князь Владимир расширяет Русь, расчищает леса…

— Вот видишь, как важно создать у людей хорошее мнение о себе, — заметила Виста. — Волхвы же живут и здравствуют!

— Чую я, недолго им осталось здравствовать, — задумчиво произнес ведьмак. — Ладно, хватит о грустном. Уговорили, расскажу малость… Только дурни да дети малые делят магов на добрых и злых…

При этих словах Виста и ведьмак дружно посмотрели на Мстислава, и тот обиженно нахмурился. К кому это они относят его, уж не к детям ли?!

— Конечно, поделить нас можно как угодно, по самым разным признакам. Лично я предпочитаю делить нашего брата на две группы. В первую, самую большую, входят, как правило, волхвы всякие, жрецы и прочие маги, утверждающие на земле волю своих богов. Они устанавливают среди людей законы богов и следят за их исполнением. Во вторую же входят лишь те, кто всегда полагается лишь на себя, на собственные силы и всегда живет по собственным законам…

— Но разве боги могут допустить такое самовольство? — скептически спросил Мстислав.

— Вот потому-то нас так мало, — улыбнулся ведьмак. — Разделение, конечно, условно, многие маги всю жизнь скачут от одного к другому. Но некоторым все же удается…

— А еще люди говорят, что ведьмаки… — замялся витязь, — не мужчины и не женщины?

Ведьмак рассмеялся.

— Ну, родился-то я обычным мальчиком, — ответил он. — Но со временем, для каждого более-менее сильного мага какая-то определенная материальная форма перестает иметь прежнее определяющее значение.

Мстислав на всякий случай кивнул, но, заметив полное непонимание на его лице, ведьмак решил пояснить подробнее.

— Знание того, что лежит в основе всего живого, дает мне силу принимать любую форму… Мне все равно, в каком обличье жить. Я могу быть женщиной, а могу мужчиной. Я могу стать диким зверем или даже насекомым… Все зависит от цели, к которой я стремлюсь.

— Это я понимаю, — важно кивнул витязь. — Главное не кто ты, а к чему стремишься!

— Молодец, — похвалил его ведьмак, пряча усмешку. — Мудрые слова. Вспомни вашего Белояна. Ему понадобилось освободиться от груза некоторых человечьих проблем, и он наколдовал себе медвежью башку. Так и любой грамотный волхв, ведьмак или даже колдун может менять личины по необходимости. Тело всего лишь глина, из которой знающий может лепить все что угодно. В том числе и существо без каких-либо половых признаков, то есть и не мужчину и не женщину!