Заговор небес
Шрифт:
Туристическая компания «Мэджик трэвел» помещалась на втором этаже двухэтажного особняка в районе Бауманской улицы. Моего знания языка хватило, чтобы перевести этот англицизм как: «Волшебное путешествие». У входа я заметил сиротливый «Киа-Спортэйдж». Кажется, на нем ездила покойная Настя. Кто, интересно, теперь сметает с него снег и давит на его акселератор?
Я взглянул на часы. Было без пяти четыре. Очень удачное, почти круглое, время для делового визита. Недаром я надел свой единственный (но от Кардена!) галстук.
Перед выездом я проштудировал
Среди туристических компаний, дававших рекламу в эту газетку, «Мэджик трэвел», руководимая Настей Полевой, ныне покойной, значилась. Однако ни размерами, ни способами подачи, ни ценами ее объявление ровным счетом ничем не отличалось – ни в лучшую, ни в худшую сторону – от семидесяти двух своих конкурентов. Все те же: «Прага, Париж, Париж – Диснейленд, Париж – Лазурный Берег, Хургада, Каир, ОАЭ, Европа – автобусом, недорого!» Все те же цены: «От 299 у.е., от 349 у.е., от 599 у. е….» Три телефона, факс, адрес, e-mail. Web-странички не имеется. Вся эта полезная информация о «Мэджик трэвел» была размещена на фоне стандартной псевдосексуальной блондинки в эфемерном купальнике, блаженно нежащейся где-то на красноморском пляже. Словом, обычная туристическая фирма, каких много.
Трудно было себе представить, чтобы Настю (да еще руками ее любовника или же одной из подруг!) грохнул кто-то из конкурентов по бизнесу. С таким же успехом, как мне показалось, он мог бы замочить семьдесят остальных подателей туристических объявлений.
Но, впрочем, надо поглядеть…
Извилистыми коридорами – то поднимаясь по каким-то ступенечкам, то опускаясь – я прошел по второму этажу, следуя за указателями, отпечатанными на лазерном принтере: «Мэджик трэвел». На указателях имелась та же сисястая блондинка, как на газетной рекламе. В коридоре отвратительно пахло надоевшим за праздники салатом «оливье», и где-то в противоположном конце его раздавались взрывы коллективного смеха. Слава богу, от этого очага разнузданного рабочего веселья я, кажется, удалялся.
Наконец бумажные стрелы привели меня к стальной двери, поверх которой была приклеена скотчем все та же бумажонка с названием фирмы и грудастой блондинкой. «Не густо, – подумал я. – Контора-то у Насти была не самого высокого полета».
Я решительно толкнул дверь, ведущую в «Волшебное путешествие».
В большой комнате со стандартным евроремонтом (больнично-белые стены, черные столы, черные кресла) помещалась, судя по всему, вся целиком, в полном составе (за исключением, естественно, бедной Насти), компания «Мэджик трэвел». И она, эта компания – о чудо для второй половины дня сочельника! – ничего не праздновала.
За длинной конторкой, в которую сразу упирался посетитель, сидели две девицы унылого вида. На конторке были разбросаны в художественном беспорядке глянцевые проспекты. Те же проспекты висели в развернутом виде по стенам.
В глубине комнаты, справа, стояли три стола. За одним из них сидела матрона лет пятидесяти. В тот момент, когда я открывал дверь, она как раз принимала лекарство. Увидев меня, она смешалась и принялась судорожно запивать пилюльку. «Приятного аппетита!» – сказал я ей, чем смутил еще
У стойки на одном из стульев для посетителей сидел и, очевидно, пытался кадриться с одной из конторских девушек мой Вовик. Калашниковы описали его точно: хилая бородка, слегка отрешенный вид. Он то ли еще не дослужился до собственного стола, то ли покинул его ради того, чтобы быть поближе к очередному объекту своего пылкого сердца. Удивительно непостоянны эти современные молодые люди!
Наконец, в самом дальнем углу комнаты – а помещение, которое занимало «Волшебное путешествие», было весьма обширным – метров сорок общей площади – имелась небольшая каморка за глухими дверьми. Таким образом, все в фирме «Мэджик трэвел» было устроено по американскому стандарту, каким он понимается в Бауманском районе Москвы. Конторка – для работы с клиентами, тройка столов – для сотрудников и отдельный кабинетик – для босса.
Именно туда, к кабинету босса, я решительно направил свои стопы. Без стука распахнул дверь.
В начальственной каморке имелись: стол, за ним – кожаное кресло (такое же, как мое офисное), два стула подешевле – для посетителей, а также сейф. И два человека. Первый стоял у окна. Это был джентльмен лет пятидесяти с пеньковой трубкой в руках. Своим видом он словно олицетворял разложение британской аристократии – с поправкой, опять-таки, на московский лад. Второй была толстая немолодая дама в роговых очках. Она печально сидела на стуле для посетителей.
– А где Настасья Филипповна? – осведомился я у присутствующих.
– Ее, м-м, нет, – проблеял полумилорд.
– Как это – «нет»? – слегка возмутился я. – Мне назначено. Шестого января, шестнадцать ноль-ноль. – Я демонстративно посмотрел на часы.
– Боюсь, она не сможет вас принять, – вздохнул джентльмен.
– Как это? – довольно грозно настаивал я. – Почему же она мне не отзвонила? Не перенесла встречу?
Тут я заметил, что у полной дамы по щекам заструились слезы.
– Я просил бы извинить нас, – с учтивостью проговорил «англичанин», – но она не сможет с вами встретиться, потому что она… она… Словом, она скончалась.
– Как?! – воскликнул я, будто бы пораженный громом.
Джентльмен кротко покивал. Полная дама продолжала плакать.
– Какое горе… – пробормотал я. – Но, может быть, я тогда смог бы поговорить с ее заместителем?
Псевдомилорд воззрился на меня так, будто я предложил пойти и совместно плюнуть на Настину могилу.
– Кто ее заместитель? – продолжал настаивать я. – Дело в том, что мы с Анастасией Филипповной уже договорились о совершенно уникальном, необычайно выгодном для вашей фирмы сотрудничестве…
– Ее заместитель – я, – печально вздохнул джентльмен с трубкой.
– О! – радостно воскликнул я. – Очень приятно!.. А вы, наверное, главный бухгалтер? – обратился я к даме.
Она кивнула, не переставая плакать.
– Тогда вам тем более надо выслушать наше предложение! – продолжал я, демонстрируя редкую, даже по нынешним временам, толстокожесть. – Это грандиозно! Можете себе представить: у нас есть огромные скидки на путешествия во Флориду! До восьмидесяти процентов! В любой сезон!