Заговор небес
Шрифт:
О'Гар заинтересованно кивал. По его лицу я видел, что он вполне врубается в русский язык.
– За последние две недели было совершено несколько преступлений, – продолжал я. – Все они связаны с женщинами, которые в свое время занимались вместе с вами парашютным спортом на подмосковном аэродроме Колосово…
Я одним глотком осушил чашку кофе величиной с наперсток. О'Гар отхлебнул виски, звякнув льдом. Он чрезвычайно заинтересованно смотрел на меня и поощряюще улыбался.
– Первой, – проговорил я, – две недели назад, погибла Настя Полевая…
– О, Настья!.. – воскликнул американец. Дежурная
– Настю отравили, – добавил я.
– O, my God! [35]
– Затем, – продолжал я, – шестого января кто-то обстрелял машину Екатерины Калашниковой. Она, к счастью, осталась жива и невредима. После этого она наняла частного детектива – меня…
О'Гар теперь чрезвычайно внимательно и хмуро смотрел мне прямо в глаза.
35
Боже мой! (англ.).
– Но и это еще не все… – сказал я. – Через два дня в автомобильной катастрофе серьезно пострадала вторая женщина из парашютной четверки – Валентина Крюкова, в замужестве – Лессинг. Она жива, но находится в больнице в тяжелом состоянии… У меня есть все основания полагать, что это также было покушением: тормоза ее автомобиля оказались испорчены…
О'Гар прикрыл глаза ладонью.
– Вы слушаете меня?
– Да, да… – тихо ответил он.
– Но и на этом преступник – или преступники – не успокоились… Вчера ночью при пожаре погибла Мария Маркелова… Я не знаю, как это конкретно случилось, но у меня есть основания думать, что пожар в ее квартире тоже не был случайностью… Мне кажется, что это был поджог…
– Jessus! – выдохнул О'Гар и страстно добавил: – Fuck! Fuck! Fuck!
Кулаки его сжались так, что тщательно отполированные ногти впились в ладони.
– Поэтому я хотел бы, – продолжил я, – задать вам несколько вопросов, мистер О'Гар…
– Зовите меня Джейк… – автоматически, глядя куда-то в пространство, проговорил американец. – You are welcome, – добавил он и перевел: – Будьте любезны…
– Вопрос первый: что делал здесь Андрей Дьячков?
– Мы говорили с ним, – мгновенно ответил американец, – о его работе в моей фирме. Кливленд, Ю-Эс-Эй… Контракт на три года…
– Вы знали, что он – муж Кати?
– Да, я знал, что он ее husband… Он прислал свое си-ви [36] к нам в фирму… Там он указывал, что имеет жену, и называл ее имя… Я нахожусь на пенсии, но я помогаю моей фирме с тем бизнес, который… который имеет отношение к России… Я видеть его си-ви… Я читал его… И я хотел помогать Катя… Поэтому я хотел брать ее husband работу в Америку… С хороший зарплат – но и мистер Диачкофф есть хороший специалист…
36
Резюме, жизнеописание.
«В Америке, значит, – усмехнулся я про себя, – тоже принимают на работу
– А теперь, Джейк, главное. Вы сказали мне, что какую-то часть своего состояния вы завещали русским женщинам, связанным с парашютным спортом… Вы не могли бы уточнить детали этого завещания?
О'Гар молчал. Казалось, он колеблется.
Из туалетной комнаты вернулась Катя. Она не подошла к нам. Села за столик. Глаза ее были припухшими, но сухими. Она смотрела в одну точку. Мне стало остро, до боли, жаль ее.
– Джейк, – мягко поднажал я, – расскажите мне об условиях завещания. Вы же понимаете, как это сейчас важно…
– Да, – печально проговорил американец. – Да, как говорит русская пословица: в деньгах не есть счастье… О'кей, я расскажу вам… Я really [37] завещал часть своих денег этим четверым русским женщинам… Как память и благодарность, что они спасли мою жизнь… Я разделил some money [38] между них… Каждой из них в равной доле…
37
Действительно (англ.).
38
Определенное количество денег (англ.).
Катя ничего мне не рассказывала о спасении жизни Джейка – но я решил оставить этот разговор на потом. Сейчас не до этого. Меня более всего интересовало завещание.
– Получат ли, по условиям вашего завещания, свою долю – в случае смерти или гибели кого-то из девушек – родственники каждой из них? – спросил я и уставился на американца.
Это был очень важный вопрос.
– Нет, – покачал головой О'Гар. И еще раз проговорил: – Нет. Ни центс.
«Значит, – подумал я, – с господина Дьячкова можно снять все подозрения. Ну и слава богу. Значит, он все-таки просто коварный изменщик, а не хладнокровный убийца… Хотя неизвестно, судя по реакции Кати, что для нее было бы легче…
И герр Лессинг, супруг несчастной Валентины, в этих преступлениях тоже не замешан… У них просто не было стимула…»
– А кто же тогда, – спросил я, – получит деньги той женщины, которая умерла или погибла?
О'Гар раздумывал.
– Еще двойной виски, лед, кола! – выкрикнул он проходившей мимо официантке. Та уважительно поклонилась.
Наконец американец решился.
– Если какая-то девушка умирает раньше меня, то деньги делят между теми, кто остается… Соответственно, доля каждой живой девушки будет возрастать за счет тех, кто умер…
– Вот оно как! – пробормотал я. – Ну, а если они, не дай бог, погибнут все четверо?
– Тогда все деньги будет иметь аэроклуб в Колосове… А точней – чтобы было меньше бюрократизма и налогов – его начальник Иван Фомич Громико…
– О господи… – выдохнул я.
Иван Фомич Громыко. Воздушный ас. Отец родной для Насти, Кати, Вали, Маши…
– Джейк! – обратился я к американцу. Кажется, это был последний существенный вопрос. – Кто мог знать – здесь, в России, – об условиях вашего завещания?