Заговор невест

Хендрикс Лиза

– Все очень подробно, – заметил он. – И о чем это тебе сказало?

– Ни о чем, пока я не сделала вот что. – Она снова протянула мимо него руку и вызвала другой файл. Ее рука задела его плечо, и по его спине пробежала дрожь, которую он быстро подавил. – Вот та же информация в хронологическом порядке.

Вот чего мне недоставало. Я знала, что ты становишься все настойчивее по мере продвижения вперед, и считала это чистой самонадеянностью Ханраханов. Но это не так, да?

– Ты сама мне скажи.

– Хорошо, скажу. Всякий раз, когда одна

деревня находит способ что-то испортить, ты ставишь следующую деревню в такие условия, чтобы она не смогла сделать того же. Это твой способ защитить деревни от самих себя. Ты прикладываешь все силы, чтобы уберечь их от судьбы Траллока.

Гнев Брайена куда-то исчез, словно она вынула пробку из раковины.

– Почему же ты никому не сказал об этом? – тихо спросила она. – Если бы люди знали…

– Советы знают.

– Но больше никто, и поэтому очень легко предположить, что ты подминаешь советы под себя. Даже отец Юстас мог бы изменить свое мнение, если бы понял, что ты не такой уж жестокий негодяй и делаешь все это не для собственного развлечения.

Брайен покачал головой.

– Это ты так считаешь, а я не раз пытался поговорить с ним. Он просто не желает меня слушать.

– Возможно, ему слишком трудно поверить. Он ведь своими глазами видел то, что произошло в Траллоке.

– Отчасти да. Но настоящая проблема в том, что этот человек не выносит никаких перемен. – Брайен взял ее руку, поднес к губам и легонько поцеловал пальцы. – Если бы сама Пресвятая Дева спустилась на крышу его церкви, он бы жаловался на слишком яркое сияние.

Тара рассмеялась, и он понял, как ему недоставало ее смеха, ее улыбки. Когда гнев и подозрения исчезли, он понял, какие чувства скрываются под ними. Одно из них он узнал: желание, теперь уже явное и еще более страстное, чем прежде. Но с ним соседствовало и более нежное чувство, которое было настолько ему несвойственно, что он не мог подобрать ему названия.

Он развернулся, чтобы держать ее ладонь в своих руках.

– Я была дурой, – призналась она.

– И я тоже. – Он повернул ее руку ладонью вверх и стал изучать на ней линии, водя по ним кончиком пальца. – у нас обоих были на то причины, пусть и убогие.

– Я очень плохо справилась с работой. Ты меня простишь?

– Не знаю, – ответил он. – Это зависит от того, правда ли то, что ты мне сказала, когда впервые приехала в Килбули.

Она озадаченно нахмурила брови, но не могла оторвать глаз от его пальца на своей ладони. Он снова поднес ее руку к своему рту, чтобы иметь возможность смотреть ей в глаза.

– Ты сказала, что ищешь настоящего Брайена Ханрахана.

– О! – тихо вскрикнула она, когда он нежно прикусил мягкую подушечку у основания большого пальца, пошатнулась и схватилась свободной рукой за его колено, чтобы удержать равновесие. Жар побежал от ее пальцев вверх по его ноге.

– Как ты думаешь, ты нашла его?

– Надеюсь, – выдохнула она, пока он покрывал легкими поцелуями ее запястье до манжеты. Та была застегнута

на одну коричневую пуговку, и Брайен расстегнул ее, не отрывая губ от ее кожи. – И еще я надеюсь, что на этот раз он захватил презервативы.

Ее слова подействовали на его чресла как прикосновение теплой ладони. Он укусил посильнее, пока она не ахнула, а потом встал и повлек ее за собой. Наклонившись, он прижался губами к ее уху:

– Захватил.

Он повел ее за занавеску, в полутьму алькова, больше ничего не говоря, только задержался, чтобы зажечь лампу.

И не одну лампу. Тара стояла и смотрела, как Брайен отдернул занавеску и зажег все лампы в комнате. К тому времени, как он закончил свой обход, комната сверкала таким ярким светом, что глазам было больно.

Он сделал последнюю остановку у стула, на котором стояла его сумка. Быстро пошарил в ней, затем с совершенно серьезным выражением лица обернулся и вывалил содержимое коробки на столик у кровати. Дюжина голубых пакетиков из фольги засверкала под лампой.

Тара подавила нервный смех.

– Ты собираешься использовать их все сегодня ночью?

– Постараюсь изо всех сил. – Он расстегнул часы и, положив их рядом с презервативами, повернулся к ней: – И вы, надеюсь, тоже, мисс О’Коннел.

– Впечатляющее количество, особенно если учесть, что несколько минут назад ты готов был меня убить.

– С тобой я быстро отучаюсь от вредных привычек.

Его поцелуй напоминал порыв ветра, дунувшего на медленно горящий огонь. Его жар подхватил ее и поднял к нему, и языки пламени переплетались со стонами, такими тихими, что Тара не знала, чьи они – ее или Брайена.

Это не имело значения. Имело значение только ощущение его рук, дергающих вторую манжету, мягкость его волос в ее пальцах и мысль о том, что сегодня ночью будет свет.

Свет.

Она отстранилась от него и провела пальцами по его лицу, а потом вниз, по линии подбородка, по тем изгибам, которые прежде изучала в темноте. Уголок рта Брайена дрогнул в улыбке, он оставил в покое ее манжету и провел пальцем по ее губам.

– У тебя такой вид, будто тебя много целовали, – прошептал он, потом его палец скользнул ей в рот.

Она стала сосать его, как он тогда поступил с ее пальцем, втягивая его глубже в рот и обводя кончиком языка. Его веки затрепетали, а взгляд затуманился, и Тара поняла, о чем он думает, и дала себе слово, что когда она приступит к осуществлению этой фантазии, то попытается что-нибудь придумать, чтобы видеть его глаза.

Но пока что у нее были более неотложные дела, например жар, нарастающий в крови, и его рот, приближающийся к ее губам. Он отнял у нее свой палец и провел им влажную линию вниз по ее горлу до верхней пуговки, которую расстегнул во время поцелуя. Вторая и третья пуговки последовали за первой, и он прервал поцелуй, чтобы проверить результат своей работы. Его глаза засияли, когда он сунул пальцы в разрез и оттянул ткань блузки в сторону, чтобы не мешала смотреть.