Заговор носферату

Врочек Шимун

Я неторопливо обернулся и смерил взглядом фигуру, затянутую в черный с синими вставками мундир. На плече вошедшего красовалась сигма Второго Департамента Ура, службы обеспечивавшей безопасность Блистательного и Проклятого, как в пределах стен, так и далеко за ними. Интересно, сколько времени он простоял, прислушиваясь к нашему разговору — бесшумный и невидимый?

В правой руке визитер держал тонкую трость. Никакого оружия на нем я не углядел: по той простой причине, что незнакомец являлся оружием сам по себе. Люди, работающие на Второй Департамент Ура, носили темно-синие

мундиры, в черных же с синими вставками щеголяли, скажем так, люди бывшие.

— К тому, что вы озвучили, лорд Слотер, — произнес пришелец из Второго Департамента. — Я могу добавить только одно. Следы укусов на шеях убитых вообще не характерны для обычных вампиров. Простите за интимные подробности, но в процессе выпивания крови, края ранок сильно обсасываются. Поэтому проколы, оставленные клыками всегда очерчены кружочками белой, омертвевшей плоти. Исключение составляют подвиды носферату обладающие трубковидными, полыми внутри клыками. Такие могут пить кровь, не вынимая клыков из ранок. Но при таком способе питания…

— … не остается засосов на шее, — без всяких извинений за интимные подробности закончил я. — Не спится, Констебль? А за окном еще день.

Нежить, облаченная в мундир Второго Департамента, сдержанно поклонилась. На лице Констебля мелькнула отработанная улыбка, специально предназначенная для демонстрации пары белоснежных заостренных клыков.

— Не могу спать, когда речь заходит о неприятностях для моих братьев по ночи. Профессиональное мешается с личным.

— Мне сообщили, что руководство Второго Департамента и Ковен официально отказались от использования в расследовании вампиров. Как раз по причине того, что они могут внести в него слишком много… личного.

— Именно поэтому мой визит сюда носит частный характер. Я всего лишь хотел увериться, что будут рассмотрены все версии убийства. В том числе включающие имитацию под вампира. Но теперь могу быть спокоен. Вы оправдываете свою репутацию, милорд Слотер… Ммм… нет ли у вас желания составить мне компанию? Хочу поделиться кое-какими соображениями, которые, возможно, покажутся вам интересными. Мой экипаж на улице. Правда, он несколько… затемнен, но полагаю, это неудобство вас не смутит.

* * *

Экипажи, в которых Констебли, случалось, разъезжали днем, мне всегда напоминали гробы на колесах. И этот не был исключением: черный лакированный короб без единого намека на окна. На запятках пара плечистых молодцев в форме городской страже, на козлах — хмурый, бандитского вида парень в кожухе.

«Гроб» стоял почти у самых дверей Реанимационного Амбара, но Констебль все равно задержался на выходе, чтобы закутать голову темной материей и натянуть на руки перчатки. Есть немало способов отправить носферату на повторное свидание со смертью — от кола и освещенной пули до обычного четвертования. Но надежнее и быстрее солнечного света еще ничего не придумали.

Шагнув вслед за Констеблем внутрь экипажа, я оказался словно бы внутри шкатулки, обитой бархатом и кожей. Пахло прелыми листьями и погостом. Темноту разгонял бледный призрачный свет гномьей лампы. Для изготовления

таких используют особые светящиеся камни, добытые бородатыми тружениками в бездонных шахтах. Неяркий свет оставлял глубокие тени на тонком, породистом лице собеседника, делая его похожим на гротескную маску.

Забавно — мне второй раз приходится обсуждать моменты, связанные с новым делом, путешествуя в наглухо задраенной карете.

Что совсем НЕ забавно — пребывание в замкнутом пространстве один на один с вампиром, который ограничен только двумя Скрижалями (запреты на питие крови и сотворение себеподобных) вместо четырех. Это немного напрягало. Тем не менее, я держался совершенно непринужденно и даже не хватался сиюминутно за рукоятки пистолетов. С того дня, когда я не смогу управиться с вампиром один на один и без тяжелой артиллерии, можно будет искать себе новый способ заработка!

— Меня зовут Эдвард, — представился Констебль. — Эдвард фон Кольтберг.

— Перебрались в Ур из Фронтира? — без особого интереса поинтересовался я.

— Совершенно верно, — кивнул головой вампир. — Вот уже лет семьдесят как.

Выдержав паузу, он осторожно заговорил:

— Лорд Слотер, я много наслышан о вас и о ваших методах поиска истины. Многие из тех, кто случайно оказывался у вас на пути, характеризовали их как… ну скажем, излишне брутальные.

— Да вы что? — делано удивился я.

— Возможно, я подобрал неправильный термин, — немедленно согласился вампир фон Кольтберг. — Правильнее будет назвать ваши методы разрушительными. Простите меня, но право слово, оживший таран оставит меньше руин за собой, нежели вы, преследуя свою цель.

Я криво ухмыльнулся.

Подобные заявления, правда, в несколько иной формулировке мне уже доводилось слышать не раз и от разных персон. Особенно любит проходиться по моим методам родной племянник Джад Слотер — пожалуй, единственный представитель Клана, который никогда не мечтал перерезать мне горло. Ловкий вор, отчаянный дуэлянт, неисправимый бабник и посредственный поэт, он даже посвятил мне кое-какие свои вирши, которые, как сейчас помню, начинались со слов:

«Пусть к истине себе проложит кулаками, Лбы расшибет и титулов не взыщет И надо крепкими случиться дураками, Чтобы мешать, когда Ублюдок ищет…»

Возражать на этот счет мне нет резона. Скверная репутация — тоже репутация. И зачастую от нее куда больше пользы. Кровь и пепел! При плохой репутации кулак, поднесенный к носу, дает куда больше ответов на правильно поставленные вопросы, нежели позвякивающий золотом кошелек поднесенный к уху.

Я сразу понял, к чему клонит Констебль со своими вокруг да около, но промолчал. Пусть уж выкладывает.

— Я не хочу, чтобы вы заявлялись со своими методами в Квартал Склепов, — наконец, выдавил из себя (не без усилия) немертвый. — Я полагаю, вы уже убедились — вампиры не имеют отношения к убийству магов Ковена. Это дело рук имитаторов!