Заговор обреченных
Шрифт:
Третье утро подряд бежала. И что странно, она ни разу не проспала. Ни разу не пропустила пробежку. И спать совсем не хотелось. Она же не заводила будильника, ей было ни к чему. А просыпалась в половине шестого утра. Каждый день. Третий день. Третий день после того, как ее отправили в незапланированный отпуск. После скандального случая с задержанием в полиции отправили.
Если быть уж совершенно точной, отправил ее в отпуск Пашка. Сначала вытащил из тюремной камеры. А потом отправил в отпуск, пользуясь своими полномочиями.
– Это чтобы тебя, Лизок, не уволили. Так надо, поверь, – утверждал он, отвозя ее домой после того,
– И когда это случится?
Лиза не сводила с него глаз.
Любимое красивое лицо, такое родное, такое незнакомое. Сильные руки с ухоженными ногтями и с мозолями от спортивных тренажеров. Модная одежда, делавшая его еще привлекательнее. Паша вел машину одной рукой, второй все время сжимал ее пальцы. А ей было страшно стыдно за облупившийся лак, о котором Маринка ей напоминала еще утром. Но она руки не отнимала, наслаждаясь запретной близостью. Она знала, что сейчас они доедут до ее дома – и все закончится. Паша уберет руку. Кивнет ей на прощание и уедет. Он ведь объяснил ей, что спасает ее не столько ради нее, сколько ради компании своего тестя. Грядет подписание важного контракта. И репутация фирмы и ее сотрудников должна быть безупречной.
Может, он лгал? Хоть чуточку, хоть капельку, но лгал? Не мог же он ради контракта так нежно касаться ее пальцев. И поглаживать по спине и приговаривать, что все хорошо, что всем просто надо взять себя в руки и успокоиться. Не мог ради тестя и его дочери всю дорогу не сводить с нее глаз и болтать о милых пустяках из их прошлой совместной жизни.
Они доехали. Павел вышел из машины, помог ей выбраться. Проводил до подъезда.
– Лизок, бывай. – Он протянул ей руку, как товарищу.
Ей захотелось заплакать. Не то чтобы она на что-то такое надеялась, просто жутко не хотелось оставаться теперь одной. Особенно после того, как ее рука побывала в его ладони. И особенно после того, как он гладил ее по спине и уговаривал.
– Может, зайдешь, Паша? – спросила Лиза, ненавидя себя за эту мольбу в голосе. – Я чай заварю, как ты любишь.
Он размышлял мгновение. И тут же покачал головой. И с шутливой строгостью произнес:
– Боюсь, это не очень хорошая идея, гражданка Егорова. Ты забыла? Я женатый человек.
И ушел. Сел в машину и укатил.
– К этой своей худосочной стерве, – рыдала потом в трубку Лиза, жалуясь подруге. – Это она, Маринка! Точно она все устроила! Гадина!
– Не мели чепухи, Лиза, – со вздохом ответила ей подруга. – Пусть алиби твое они не захотели подтвердить. Но не они же убивали бедного малого. Эти две жучки просто воспользовались ситуацией, чтобы тебя наказать.
– За что? Скажи – за что? – захлебывалась слезами Лиза.
– Просто за то, что ты есть. Что Пашка о тебе помнит. Видит тебя каждый день. Сравнивает вас. Может, и любит даже еще, подонок несчастный! – возмутилась Маринка. – Ладно, не реви, я сейчас приеду. Утопим твое горе…
Утопить тогда не вышло. Лиза наотрез отказалась пить мартини. А Маринка пить в одиночестве не пожелала.
– Тогда завтра бежишь, дорогая, – требовательно произнесла Марина, обувая у порога туфли. – Просто утром встанешь и побежишь.
Как наколдовала. Лиза третий день на беговой дорожке. Десять кругов. До изнеможения. До боли во всем теле и легких. Потом на непослушных ногах добиралась до квартиры. Скидывала, как мечтала, потную
– Красавица! – фыркнула насмешливо Марина, узнав. – Что бегала, что нет, все зря.
– А если хочется!
– Ладно, хочется – лопай. Говорят, черный шоколад полезен. Но лучше бы ты, Лизка, кашки себе сварила.
Кашу она категорически не хотела варить. Это значило бы, что она поддалась на собственные уговоры сесть наконец на диету. Похудеть. Чтобы нравиться мужчинам. Чтобы Пашке нравиться.
Все было бесполезно. В смысле, с Пашкой. Даже если он и станет втайне мечтать о ней, он никогда не бросит свою жену Лану. По слухам, тесть заставил его подписать брачный договор на страшно кабальных условиях. Опять же, по слухам, Павел должен был выдержать какой-то испытательный срок. Назывались разные: от года до трех. И Лиза в это верила. Хозяин бизнеса мог. Он такой. И Пашке было не открутиться. Он слишком был зависим от желания жить в достатке.
Более романтичные особы шептались, что банальный расчет тут ни при чем. Все дело в чувствах, которыми воспылал Павел Анатольевич Тимофеев к хозяйской дочке. В это Лиза не верила. Она совершенно точно знала, что Лана никогда Паше не нравилась. Никогда!
Пробежав последний круг, Лиза медленно пошла к выходу со стадиона. Потом до дома. Потом в душ. Потом в кухню. Снова чай. Но выдержала, не достала шоколадку. Просто пила пустой чай. Горячий, крепкий, сладкий. Пила чай и ни о чем не думала. Старалась, во всяком случае. Потянулась к телефону. Набрала подругу. Та ответила не сразу. И показалась какой-то расстроенной.
– Ты чего? На работу опоздала? – забеспокоилась Лиза. – Хочешь, я стану тебя каждое утро возить?
– Не хочу, – огрызнулась подруга и вдруг всхлипнула. – Макс на звонки не отвечает.
– Какая новость! – фыркнула Лиза. – Можно подумать, впервые! Он же в рейсе, разве нет?
– Ну да. Набрал пассажиров и поехал в Питер. Обещал позвонить, как доберется. И тишина.
– А когда должен был добраться?
– Ночью.
– Ой, Марина, ты меня с ума сведешь. – Лиза закатила глаза. – Я-то думала третий день ни слуху ни духу. Упал в койку в отеле и отдыхает. Дорога не близкая. Какие пассажиры еще! Помнишь, рассказывал о пьяной компании?
– Да помню я, – отозвалась со вздохом подруга. – Но вчера народ нормальный подобрался. Семья пенсов с внуками. Никакого подвоха. А он не отвечает. Тот гость его еще…
– А что гость? – с великой неохотой поинтересовалась Лиза.
Гость был тот самый, с которым Марина собиралась ее познакомить. Должен был приехать на отдых по обмену. Запросил личного экскурсовода. Лиза собиралась выполнять эти функции при нем. В результате свое жилье отказался предоставить туристам, которых нашла Марина. Сослался на ремонт тепловых сетей. Маринка потерпела убытки. От экскурсовода, приехав, отказался. А это значило, что Лиза пролетала с романтическим приключением. Потом его видел Макс в городе с какой-то пьянью. Две ночи из заявленных трех не ночевал в отведенной ему комнате. Возвращаться обратно в свой город с Максом отказался.