Заговор патрициев, или Тени в бронзе
Шрифт:
Склад со специями, куда я привел Фронтина, находился в ремесленном квартале, довольно близко к форуму, так что до нас даже доносился оживленный шум базарной площади. Солнце все еще светило; в голубом небе стаями летали ласточки. Тощий кот без всякой причины заглянул в открытые ворота. Из расположенных неподалеку помещений долетал скрежет блока и свист рабочего, хотя в целом они казались заброшенными, как часто бывает в хранилищах и на складах пиломатериалов, особенно когда тебе нужно купить дешевых досок.
Преторианцам удалось взломать замок.
Всюду царила зловещая тишина — за исключением того места, где уже много дней, выписывая параболы, жужжала целая туча мух. Воздух наверху, освещенный маленьким темным окошком, казалось, был наполнен вонючей, налитой солнцем пылью. Внизу свет был более тусклым. На полу в центре помещения мы разглядели очертания тела человека.
Запах разложения оказался не таким сильным, как мы ожидали, но все равно довольно явным.
Подойдя к телу, мы с Фронтином обменялись взглядами. Мы стояли в нерешительности, что же делать дальше. Осторожно приподнимая ткань, я стал снимать тогу, которая была накинута поверх останков. Затем я снова бросил ее и отошел назад.
Этот человек пролежал мертвым на складе с перцем одиннадцать дней, прежде чем какойто умник во дворце вспомнил, что нужно его похоронить. Пробывшая так долго в жаре и духоте мертвая плоть отламывалась, как переваренная рыба.
Мы отошли на минутку, чтобы взять себя в руки. Фронтина резко стошнило.
— Ты сам его прикончил?
Я покачал головой.
— Не моя привилегия.
— Убийство?
— Разумное наказание — позволяет избежать ненужного судебного разбирательства.
— Что он сделал?
— Государственная измена. Почему, потвоему, я привлек к этому делу преторианцев? — Преторианцы были элитной дворцовой стражей.
— А зачем все скрывать? Почему бы не сделать из этого урок для остальных?
— Потому что официально наш новый император был принят единодушно. Так что не может быть никаких заговоров против Веспасиана!
Фронтин саркастически усмехнулся.
Рим был полон заговоров, хотя большинство из них срывалось. Попытка противиться судьбе, предпринятая этим человеком, была умнее большинства других, но теперь он лежит распростертый на пыльном полу рядом с почерневшей дорожкой его собственной засохшей крови. Несколько его товарищейзаговорщиков сбежали из Рима, даже не взяв с собой запасные туники или фляжку с вином в дорогу. По крайней мере, один из них был мертв — его нашли задушенным в камере страшной Мамертинской тюрьмы. Между тем Веспасиан и двое его сыновей были приняты в Риме с безоговорочным радушием, и они собирались восстанавливать империю после двух лет ужасной гражданской войны. Повидимому, все было под контролем.
Заговор раскрыли и пресекли; осталось только избавиться от его разлагающихся доказательств. Идея позволить семье этого человека провести нормальные открытые похороны — с идущей по улицам процессией, музыкой флейты, профессиональными плакальщиками, шагающими
— Ну, оттого, что мы будем здесь стоять, он никуда не денется…
Я сдернул тряпку, накрывающую труп, и мы увидели тело во весь рост.
Мертвец лежал в том же положении, как и упал, но находился в совершенно ином отвратительном состоянии. Мы чувствовали, как отваливались его внутренности, а в теле все кишело личинками. Я не осмеливался посмотреть на лицо.
— Юпитер, Фалько; этот ублюдок принадлежал к среднему классу! — Фронтин казался обеспокоенным. — Ты должен знать: ни один представитель среднего класса не умирает без сообщения в «Ежедневной газете», чтобы предупредить богов в Гадесе, что тень знатного человека рассчитывает на лучшее место в лодке Харона…
Он был прав. Если обнаружится тело в одежде с узкими фиолетовыми полосками римского всадника, сыщики будут настойчиво раскапывать, чьим сыном или отцом был этот достойный экземпляр.
— Будем надеяться, что он не очень застенчивый, — тихо согласился я. — Его придется раздеть…
Юлий Фронтин снова пробормотал грубое слово моего брата.
II
Мы работали быстро, борясь с отвращением.
Нам пришлось раскромсать две туники, воняющие тем, что осталось от тела. Отыскать эти тряпки так далеко и обнаружить вышивку с именными надписями на внутренней стороне воротника мог бы только самый безумный старьевщик. Однако мы хотели быть абсолютно уверенными.
Снова выйдя во двор и полной грудью вдыхая свежий воздух, мы сожгли все, что можно; даже ботинки и пояс превратились в пепел. На пальцах этот человек носил кольца. Фронтину какимто образом удалось их снять: золотое кольцо, указывающее на принадлежность к среднему классу, огромную изумрудную камею, перстень и еще два других, на одном из которых стояло женское имя. Продавать их было нельзя, на случай, чтобы они не всплыли вновь; позднее в тот же день я выбросил кольца в Тибр.
Наконец, обвязав почти обнаженный труп веревкой, мы затащили его на носилки, которые принесли с собой. Я собрался было подтолкнуть тело ногой, но одумался.
Молчаливые преторианцы следили за тем, чтобы в переулке никто не появился, пока мы с Фронтином, шатаясь, прошли по нему, чтобы сбросить свою ношу в канализационный люк. Мы прислушались; на дне послышался всплеск. Довольно скоро на тело наткнутся крысы. Когда во время следующего летнего дождя с форума уйдет вода, останки через массивную арку под Эмилиевым мостом попадут в реку, а затем тело либо прибьет к бревнам, чтобы пугать лодочников, либо унесет в море, и там какаянибудь рыба дочиста обглодает его.