Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева
Шрифт:
Закончилось следствие, и Агранова выслали в Енисейскую губернию. Здесь, на поселении, в отличие от толстовского революционера, повесившегося после встречи с большевиками, которые популярно ему объяснили, что сила революции в рабочем классе, а не в подвигах отдельных мучеников за народ, – Агранов вступил в большевистскую партию. Там, в ссылке, он сошелся с некоторыми видными потом большевистскими лидерами. Много читал, спорил. Оппоненты были известные интеллектуалы, и ссыльные «университеты» порой стоили государственного.
Предположительно в марте 1917 года он вместе со Сталиным приезжает в Петроград. Больше месяца длилось их путешествие от енисейских берегов. Скорее всего, Сталин
А 20 октября 1919 года малый Совнарком на своем заседании рассмотрел «заявление члена Малого СНК Я. Агранова о разрешении ему совмещать работу в Малом Совнаркоме и в Особом отделе ВЧК». Протокол № 346 с разрешающей формулировкой подписал Ленин. Так Агранов стал особоуполномоченным ВЧК по важным делам. Людей, преданных советской власти и в то же время дельных, тогда очень не хватало. Агранов же был из преданных и дельных. И в ВЧК он занимался делами, принципиальными для власти: делами «Национального центра», «Тактического центра». И вот теперь дело «Петроградской боевой организации». Его положение и секретаря Совнаркома, и уполномоченного ЧК заставляло подходить к расследуемым делам не столько полицейски, сколько политически.
А ведь именно по-полицейски начали расследовать деятельность организации Таганцева следователи Петроградской ЧК Губин и Попов. В документе, составленном ими, говорилось, что определенное название организации «следствием не установлено, и каждый член организации называет ее по-своему». Далее: «Не имея определенного названия, организация не имела определенной, строго продуманной программы, как не были детально выработаны и методы борьбы, не изысканы средства, не составлена схема… Наличный состав организации имел в себе лишь самого Таганцева, несколько курьеров и сочувствующих… Террор, как таковой, не входил в их задачи. …Частные случаи связи нельзя обобщать и говорить о существовании филиальных отделений организации… Таганцев – кабинетный ученый, мыслил свою организацию теоретически» [60] …
60
Миронов Г. Е. «Дело» профессора Таганцева // Человек и закон. 1993. № 8. С. 51–67.
Наверное, на это следственное заключение из 1921 года повелись и следователи российской прокуратуры образца 90-х годов, когда заявили, что дело «ПБО» сфабриковано. А ведь в этом заключении в чистом виде проявилось полицейское узколобие: если нет привычной схемы, нет структуры, нет утвержденного названия организации и утвержденной программы, не утверждены методы борьбы, – значит, это кабинетная организация, значит, ее и нет. Сыскное узколобие питерских сыщиков оказалось побеждено профессорским умом.
Но с появлением Агранова все изменилось. Он сумел превзойти ограниченность следователей, которым не по уму оказалась организация, выстроенная профессорами. Для начала он таки убедил молчавшего до сих пор на допросах Таганцева подписать с ним некое соглашение.
«Я, Таганцев, сознательно начинаю делать показания о нашей организации, не утаивая ничего… Не утаю ни одного лица, причастного к нашей группе. Все это я делаю для облегчения участи участников нашего процесса.
Я,
61
Об этом пишет В. Скорятин в книге «Тайна гибели Владимира Маяковского». М.: Звонница-МГ, 1998. С. 41.
Что касается обещания Агранова о неприменимости высшей меры, то оно было заведомо невыполнимо в тех условиях, и это понимал, конечно, как он сам, так скорее и Таганцев. Тем более последний помнил, как действовала ЧК в прошедшие годы. Агранов заведомо лгал во имя достижения наиболее полных результатов следствия и считал это оперативной гибкостью.
Но все же Таганцев начал давать показания. Сначала о программе организации власти после падения диктатуры большевиков. Над программой работал по просьбе Таганцева его друг, профессор Лазаревский Николай Иванович, считавшийся авторитетным специалистом по государственному праву, в свое время написавший положение о выборах во Всероссийское учредительное собрание в 1917 году. В 1921 году Лазаревский – проректор Петроградского университета и профессор Института народного хозяйства, в июле был арестован по делу Таганцева.
Из показаний Таганцева в ЧК [62] :
«Я спросил его (Лазаревского. – Э.М.), считает ли он возможным сохранение советской системы при перемене строя? Он ответил, что несмотря на примитивность с точки зрения чистого парламентаризма этой формы народоправства, в данных условиях лучшего не изобретено».
«Кронштадт показал, что среди масс, при всей их левизне восстающих против порядка управления, в настоящее время нет особых стремлений к Учредительному собранию, как не было его среди значительной части петроградской интеллигенции и в других местах».
62
Дубликат № 1. Л. 177; Л. 91; Л. 27–28.
«Советский строй и почти весь аппарат остается и после ухода коммунистов… Необходимо проведение новых выборов при условии отстранения давления коммунистической партии на выборы или во всяком случае при полной контрагитации коммунистов без аппарата власти сначала, после переворота не будут страшны. Быстрая возможность установления не диктаторской, а правовой власти имеет большое значение. …Если мы говорили Советы, то подразумевали Советы не III Интернационала, а Советы земли русской. На ту же точку стал Кронштадт. …Мы признавали необходимым строить наше будущее на правовых основах. Мы считали необходимым не отменять декреты, а рассмотреть их с точки зрения логики и новых взаимоотношений. Именно для поддержки этих правовых устоев и нужно было сохранение советского строя».
Такая политическая программа была у «Петроградской боевой организации». Внешне она соответствовала желаниям трудящегося люда, для которого Советы уже стали чем-то привычным. Ну а, по сути, она соответствовала лозунгу кронштадтского мятежа «Советы без коммунистов!». И в этом была ее опасность, что сразу поняли большевики. Это была программа ликвидации политики диктатуры пролетариата. А сама организация Таганцева, явные и неявные ее агенты и члены вдохновлялись кадетскими идеями правого толка.