Заговор против террора
Шрифт:
— Я с ними обоими расправлюсь, — пообещал Берия. — Вот увидишь.
— На меня можешь рассчитывать, Лаврентий. Я оставлю тебе координаты человека в грузинском МГБ, который знает все, что там происходит. До мелочей. Рухадзе и его свору он ненавидит всеми печенками. Он свяжется с тобой и будет передавать документы, представляющие интерес. Неплохо бы послать туда человека надежного и сообразительного. Встречаться в открытую там нельзя, слежка за всеми, сам понимаешь.
У меня есть человек на примете, но я буду в Узбекистане, оттуда трудно.
— Об этом не беспокойся. У меня есть преданные
Дело мегрелов до крайней степени озаботило всех членов Политбюро. Следуя указаниям Сталина, Маленков созвал экстренное совещание Политбюро в полном составе. С Берией все было оговорено заранее. И Маленков, и Берия провели тайные переговоры с каждым членом Политбюро. Решение, которое они договорились принять, превосходило по важности все, что до сих пор происходило внутри партаппарата за последние десять лет. Оно вразрез шло с намерениями Сталина. А его намерения были предельно ясны. Обвинить в предательстве и преступлениях ближайших друзей Берии: Шарию и Рапаву, с тем чтобы они дали показания против самого Лаврентия. На предстоящем совещании нужно было выполнить указание Сталина: назначить одного из членов Политбюро руководить расследованием дела мегрелов, Шарии и Рапавы, а также эмигрантских связей семьи Берии.
Маленков с дальним прицелом пригласил на совещание Игнатьева. Когда все собрались, ему предложили выступить.
Игнатьев, поднаторевший в интригах аппаратчик, дипломатично, но ясно объяснил суть грузинского дела. После него выступил Маленков. По разработанному с Берией сценарию ему предстояло объявить решение, с которым каждый член Политбюро вчера согласился. И хоть был это узкий круг, где ничего непредвиденного не должно было случиться, напряжение, если не страх, явно проступали на лицах собравшихся.
— Нам предстоит назначить члена Политбюро, которому будет поручено вести расследование дел в Грузии, — начал Маленков. — Не буду повторяться. Напомню только, что сам Иосиф Виссарионович контролирует процесс. В связи с важностью этого дела я предлагаю поручить его товарищу Берии.
Маленков сделал паузу, но никто не решился возразить.
— Причина, полагаю, ясна, — продолжал Маленков. — Тут нужен человек, который хорошо знает местные обычаи, людей и массу мельчайших обстоятельств, которые не ускользнут от внимания товарища Берии. Немаловажно упомянуть здесь, что товарищ Берия в прошлом помог раскрыть заговор мегрелов, за что получил высокую оценку от товарища Сталина.
Снова молчание. Предложение Маленкова было открытой крамолой, вызовом всесильному диктатору. Принять такое предложение означало, что все члены Политбюро сплотились в защиту Берии. Это был ультиматум: либо нужно завести дело против всех членов Политбюро, либо прекратить козни против Берии.
— Я за предложение товарища Маленкова, — первым отозвался Хрущев. — Товарищ Берия именно тот, кто сможет успешно справиться с этой задачей.
После смелого выступления Хрущева каждый член Политбюро одобрил предложение Маленкова. Решение о назначении Берии было принято единогласно. Противостояние Политбюро против Сталина началось.
После совещания Маленков отправился к Берии на ужин. Берия улыбался, от
— Придется кинуть ему в пасть моих людей в Грузии, — сказал Берия. — Постараюсь сделать все, чтобы избежать расстрелов и оттянуть суд. А Рухадзе и Рюмину еще предстоит узнать, что значит строить козни против Берии. Мы с тобой, Георгий, вдвоем горы своротим. И с бесом этим полоумным мы тоже справимся. Как только заменим Власика и Поскребышева, да еще кое-кого из охраны Кремля и дачи в Кунцево, сразу и приступим. Не будем медлить. Он торопится, и мы должны поторопиться. А после него ты станешь во главе правительства.
Часть 5. Годы 1952-1953-й
Глава 1
В первый же рабочий день Кириллу сообщили, что его назначают следователем по грузинскому делу. Одним из ответственных по этому делу был Рюмин, но Кирилл его не видел. Пока Кирилл сидел в тюрьме, Рюмин взлетел высоко: стал заместителем министра. Молодой, всего тридцать восемь лет, дурак дураком, а вот, поди ж ты, почти на самом верху. Однако есть кое-кто и посильнее его: тот, кто освободил Кирилла. Кирилл догадывался, кто это мог быть. Вскоре его догадка подтвердилась. Во время одного из посещений министерства Берия вызвал его к себе в кабинет.
— Я поручаю тебе ответственное задание, — сказал Берия, сверля Кирилла взглядом. — Связано с риском. Готов выполнить?
— Я выполню все, что вы мне поручите, — искренне отчеканил Кирилл. — Даже если потребуется пожертвовать своей жизнью.
— Полагаюсь на тебя. Слушай внимательно. Тебя вместе с другими следователями направят в Тбилиси расследовать дело мегрелов, Шарии, Рапавы, ну, словом, ты уже ознакомился немного с этими делами и имеешь представление.
— Так точно, — вставил Кирилл.
— Веди следствие объективно. Если даже услышишь ответы, компрометирующие меня, все равно записывай. И без тебя найдутся те, что соберут на меня компромат. Нужно, чтобы тебе доверяли не меньше, чем самым доверенным. Это ясно?
— Ясно.
Берия сложил ладони и взглянул на Кирилла поверх кончиков пальцев. Пенсне его зловеще блеснуло.
— Я тоже буду в Тбилиси. Буду руководить расследованием по поручению Политбюро.
Кирилл почувствовал, как что-то екнуло внутри. Вот это да! Каким изощренным политиком нужно быть, чтобы получить контроль над делом, затеянным против него же! Берия заметил его восхищение и смягчил выражение лица.
— Тебе надо будет доставлять мне кое-какие материалы. Я не могу получить их напрямую. Человек, у которого эти материалы, тебе позвонит. Я дам тебе кодовые инструкции разговора. Помимо этого, изучи как следует карту Тбилиси. Вот, возьми, это военная карта, — протянул ему Берия сложенный лист, — выучи все назубок, без этого не справишься.
— Сделаю все, что от меня зависит.
— Хорошо. До встречи в Тбилиси.
В поезде Кирилл не тратил попусту ни секунды. Он напряженно изучал военную карту Тбилиси, на ней были подробно обозначены районы города, парки и скверы, памятники и места, представляющие интерес не только для туристов.