Заговор теней
Шрифт:
— Люди! Гадхарцы! Страшная весть!
Замерли жрецы, замерла толпа, теснившаяся вдоль стен.
— Наш раджуб мертв!
"Мертв… раджуб умер…" — прошелестело над площадью.
Вазам выхватил саблю, взмахнул над головой.
— Раджуб Гадхары скончался, — снова закричал он, — и убил его млеччх!
Сверкнувшим на солнце клинком Вегаван указал на помост.
ГЛАВА 13
Храм. Взгляд Кобры
Ты убил раджуба. Ты убил слона пуджаров.
— Да, лгу. На самом деле и раджуб, и слон просто спят. Я дал повелителю напиток Сомы, а ты усыпил животное. Но это все равно. Все считают тебя убийцей. И ты не выдержал испытания…
— Это твоя месть, вазам?
— Я выше мести. Мною движут высокие побуждения. Тебе не понять их, варвар.
— Твои высокие побуждения — просто жажда власти. Чувство, знакомое даже обезьяне.
— Пытаешься меня оскорбить? Это нехорошо с твоей стороны. Я все-таки сохранил тебе жизнь… Пока!
Пот заливал глаза киммерийца. Он едва различал своего собеседника. Вегаван, облаченный в длинное фиолетовое одеяние с шафранной каймой, стоял посреди каменного круга, поставив одну ногу на красный треугольный выступ. Пылали огни в медных чашах на высоких треногах. Жара, сернистый запах и мрак, покрывавший все за спиной сановника.
В его последних словах была правда. Если бы вазам не приказал пуджарам остановиться, воины изрубили бы варвара на куски. И не спасла бы кольчуга клинхов, а ударов парировать он не мог, скованный ядом Бледной Лягушки.
— Ты знаешь, почему моя нога коснулась помоста. Если бы я не усыпил слона, он убил бы гораздо больше народа.
Конан вспомнил, как металось по площади взбесившееся животное, как бежали от него люди, как падали и, раздавленные огромными ногами, заливали белый песок алой кровью. Еще недавно смирно стоявший исполин, на котором торжественно въехал на площадь начальник гвардии, вдруг превратился в настоящего демона смерти…
— Что ты сделал со слоном, вазам?
— Овод, всего лишь маленький овод, запущенный в ухо по моему приказу. Но ты плохо осведомлен о наших обычаях: погибнуть под ногами священного слона пуджаров — великая честь…
— Может быть, для воинов и фанатиков. Но не для детей, которым еще не успели заморочить головы.
…Они стояли на краю площади: три мальчика и девочка, оцепеневшие от ужаса. Никого не было рядом, взрослые разбежались, спасая свои жизни. Видимо, мало кто почитал за честь погибнуть под мечущейся серой тушей. Подняв хобот и выпятив нижнюю розовую губу, слон несся прямо на детей…
— Отдаю должное твоей ловкости, северянин. Признаюсь, рассчитывал, что предпримешь что-либо, опасаясь погибнуть, но не думал, что варвар станет спасать каких-то там ребятишек. И все же еще раз прими поздравления: твой стремительный маневр увенчался полным успехом. Не знаю, откуда взялась в твоей сумке Бледная Лягушка, но бросил ты
В голосе Вегавана звучала откровенная насмешка.
— Зачем? Разве ты не желал моей гибели? Яд сковал мои члены, я сам стал беспомощен, как ребенок. Проявил слабость и был наказан…
— Ты прав: забота о жизни ничтожных недостойна настоящего воина. Воин призван убивать, а не спасать. Благополучие же подданных — дело правителей. Мудрые правители пекутся о величии государства, тем самым даруя благополучие всем, не думая о каждом в отдельности.
— И ты относишь себя к сим мудрецам?
— Да и еще раз да! Все средства хороши, чтобы избавить трон от ничтожного старика, просиживающего свой зад вместо того, чтобы совершать великие деяния! Я уже говорил, что следую возвышенным побуждениям, а потому ты не нужен мне мертвым. Более того, я хочу тебе кое-что предложить.
— И для этого затащил меня в преисподнюю и подвесил, словно баранью тушу?
Ноги Конана не касались земли. Плечи горели огнем: он висел на ремнях, пропущенных сквозь надрезы в его собственной коже. Руки варвара были связаны за спиной.
— Я поступил по закону, — криво улыбнулся вазам, — ты ведь коснулся ногой помоста, а значит, должен предстать перед Кали. Или не предстать, это уж как мы договоримся.
— Чего ты хочешь?
— Хочу предложить честный обмен. Я дам тебе все, что только пожелаешь — золото, власть, женщин — а ты подаришь мне Золотой Орех, который лежит в твоей сумке.
Варвар опустил глаза и сквозь заливавший их пот разглядел на своем поясе сумку. Больше на его теле, если не считать кровоподтеков и синяков, ничего не было.
— Почему ты не взял его сам, — прохрипел он, — как все остальное?
— У тебя была всего лишь одна вещь, пришедшаяся мне по вкусу, млеччх!
С этими словами Вегаван распахнул полы своей одежды, и Конан увидел кольчугу клинхов, прикрывающую грудь вазама.
— Отличная вещь, — сказал тот, нежно поглаживая пальцами зеркальную поверхность, — легкая и прочная. Когда я завоюю Дангун, заставлю песьеголовых одеть в такую броню все мое войско.
— И для этого тебе нужен Плод Желаний?
Сановник гордо выпрямился.
— Неужели ты думаешь, что гадхарцы не способны одолеть каких-то полусобак без помощи чар? Ты видел пуджа-ров, они способны победить любого врага. Хочешь, я сделаю тебя их начальником? Кашьяна глуп и мало на что годен. Соглашайся, северянин, я видел, как блестели твои синие глаза, когда ты наблюдал за воинскими забавами гвардейцев! Взамен прошу немногого — всего лишь орех, который тебе ни к чему, ибо он исполняет желания только с дозволения Хали, а Богиня Смерти на моей стороне.