Заговоренный меч
Шрифт:
Он впился взглядом в лицо Мухаммеда-Джоки:
— «Радей ближнему своему!» Так говорится в коране, и я готов помочь тебе. Но есть два условия…
Мухаммед-Джоки склонил голову.
— Первое из них… — Хан Абулхаир повернулся в сторону Рабиа-султан-бегим, показывая, что это условие имеет отношение именно к ней. — Эмир Абдусаид женился на моей дочери в подтверждение своей клятвы. Как мне покарать клятвопреступника, смертельно оскорбившего меня, несмотря на родство?
Понимавшая его с полуслова жена улыбнулась и махнула рукой:
— Разумеется, возвращение дочери к отцу от неверного мужа — недостаточная
— Да, только так! — подтвердил ее слова Абулхаир и снова повернулся к гостю: — Значит, первое мое условие тебе высказано супругой моей. И ты поклянешься, что этот нераскрытый бутон, о красоте которого столько говорят в Мавераннахре, будет в моей вазе!
— Клянусь, великий хан!
— А второе условие несложно… Клятву, нарушенную Абдусаидом, дашь теперь ты!
— Клянусь, мой повелитель-хан!
Вскоре из Орда-Базара выступило десятитысячное войско. В нем находились несколько знаменитых батыров, имена которых знали в Мавераннахре. Вместе с войском ехал Мухаммед-Джоки, чтобы возвратить принадлежавший ему по праву престол тимуридов…
Хан Абулхаир знал, что в отсутствие эмира Абдусаида нетрудно будет взять Самарканд. И все же, по своему обычаю, спустя неделю он выступил сам во главе двадцатитысячного отборного войска. Такой силе никто не мог противостоять сейчас в Мавераннахре.
Несколько раз за время своего правления переносил столицу своей Орды хан Абулхаир. Одно время даже думал перенести в Крым, неподалеку от Кара-Дага. Там, на теплом морском побережье, находились мечеть и дворец предка его Узбек-хана. Потом у него возник план восстановления разрушенного Тимуром города Сарая на Едиле. Но это было далеко от Мавераннахра, с которым он все более и более связывал свою политику. На западе поднимались и крепли новые государства, и он понимал, что совладать с ними ему вскоре будет не под силу. А в Мавераннахре, этом «земном рае», по словам поэтов и ученых, он был уже нужным союзником.
Поэтому и возвращался он всякий раз в Орду-Базар, чтобы не терять связи с Мавераннахром. Но этот маленький степной городок лежал далеко в стороне от больших караванных дорог, в нем было мало мастерских, вокруг ничего не росло. А огромное ханство нуждалось в настоящей столице, и хан со своим правительством должен был жить ближе к своим основным владениям. К тому же сейчас, с уходом в Моголистан и на Тургай значительной части степных родов, значение Орда-Базара совсем упало…
Да и вообще район Орда-Базар становился все опаснее для купцов и ханских чиновников. В последнее время участились случаи разбоя и нападения на ханские табуны. Все чаще стали поговаривать о некоем народном батыре-атамане, сплотившем вокруг себя храбрых джигитов, который раздавал беднякам угнанный ханский скот и лошадей. Говорили, что ездит он на необыкновенном волшебном коне и сопровождают его одни батыры-бедняки, конепасы. Действительно, ханские сторожевые отряды неоднократно гонялись в песках за этим батыром, но он исчезал со своими джигитами и одно мгновение, и невозможно было обнаружить даже их следы…
А этот «Одноглазый батыр» был не кто иной, как бывший ханский
После долгих раздумий Абулхаир решил сделать своей столицей Ургенч, расположенный на Джейхуне, или Амударье, как все чаще начали называть эту бешеную, своенравную реку — одну из крупнейших рек мира. Рядом, в пределах видимости, находилась Хива. Вокруг лежали заброшенные поля древнего Хорасана, который постепенно приходил в себя после страшного разгрома, учиненного Чингисханом. И от Ургенча был открыт путь к Каспийскому морю, в Мавераннахр, в Хорасан и Балх. Под боком жили родственные каракалпаки, которые не представляли опасности для могущественного ханства, а беспокойная степь Дешт-и-Кипчак находилась за пустынным Аральским морем…
Именно оттуда, из Ургенча, приступит он к завоеванию Моголистана, а когда завершит его, то больше всех великих держав древности будет его ханство. С греческим царем Искандером, с самим Чингисханом и грозным Тимуром сравнится он славой!
Можно ли мечтать о большем в этом мире? Из поколения в поколение будет передаваться его имя, а потомство его будет править всеми народами и пользоваться предпочтением перед другими людьми. Ни к чему ему мудрость всяких жырау, которые ради презренного мира пренебрегают боевой славой. На крови держится все, и чем больше крови прольется, тем громче будет звучать его имя в веках!..
Да, после этого похода хан Абулхаир решил не возвращаться в Орда-Базар, но пока все многочисленные аулы подчиненных ему родов остались на месте. Через неделю войско остановилось на привал у реки Сейхундарьи, в виду развалин древнего казахского города Отрара, известного своим героическим сопротивлением Чингисхану. Были разбиты шатры и юрты, чтобы дать отдохнуть людям и подкормиться лошадям. За это время подтянулись отставшие обозы и караваны следующих за войском жен-наложниц. Можно было приступить к переправе, которая в те времена была нелегким делом…
Сейхундарья была здесь бурной и своенравной рекой. Берега ее поросли высокими зарослями камыша, стеной стояли тугаи, росли карагач и густая джида. Множество птиц и зверей водилось там, и каждую ночь под самым ханским лагерем рычали потревоженные тигры.
Уже во времена Чингисхана существовал своеобразный метод переправы через широкие реки. У каждого воина была мягкая выделанная шкура козла или теленка, по краям которой продевалась в дырочки прочная волосяная бечевка. В эту шкуру складывалось оружие и одежда, после чего воин затягивал бечевку. Получался большой, наглухо закрытый кожаный мешок, полный воздуха. Обычно этот мешок привязывали к хвосту боевого коня и плыли рядом, держась за него. Выросшие на берегах бурных рек Орхон, Керулен, Енисей и Иртыш, монголы легко преодолевали таким образом любые водные преграды на своем пути. От них и переняли некоторые казахи этот метод.