Заговорит любой

Чайлд Ли

Ричер продолжал наблюдать. Он закончил первую бутылку пива и перешёл ко второй, медленно потягивая из неё, когда увидел, как в зал вошел другой мужчина, и почувствовал, как изменилась атмосфера. Словно наступил момент истины, и всё, происходящее в этот вечер, приобрело ясность, как изображение, которому настроили правильный фокус. Одежда на вошедшем была классом получше, чем на тех, кто его окружал, и он вошел в дверь с начальственным видом. Это было его заведение, он был его владельцем. Проходя мимо, он кивал людям, немного неуверенно или озабоченно, затем

нырнул за стойку и прошел через маленькую заднюю дверь. Наверное, там был его офис, его владения.

Через две минуты он снова вышел, держа что-то в руке. Оставаясь за стойкой бара, он обогнул бармена и подошел к тому месту, где сидел большой парень. Их отделяла друг от друга лишь стойка красного дерева. Все смотрели в сторону.

За исключением Ричера. Он смотрел на руку владельца бара, в которой что-то было зажато. Всё было проделано быстро и незаметно, как трюк фокусника. Парень на стуле взял это и опустил в свой карман. Только что оно было, и вот его уже нет.

Но Ричер успел увидеть, что было там.

Это был белый офисный конверт, распухший от купюр.

Плата за крышу, без вариантов.

Парень у стойки оставался на своём месте, допивая свой напиток. Он делал это нарочито медленно, демонстрируя свою значительность. Ведь он имел власть и был важным человеком. Хотя он им не был, потому что был простым исполнителем. Только грубая сила — и всё. Ричер знал, как это работает, он видел такое раньше. Он знал, что конверт перейдёт к какой-нибудь теневой фигуре, стоящей в верхней части цепочки, а парню достанется определённая часть денег, как плата за работу.

Подошла официантка, поинтересовавшись у Ричера, не принести ли ему третью бутылочку «Rolling Rock». Ричер отказался и спросил, — Что это было?

— Вы о чем?

— Вы знаете, что я имею в виду.

Женщина пожала плечами, как будто признавая тайный неприятный секрет, — Мы будем работать еще неделю. Нас не разгромят и не сожгут.

— И как долго это тянется?

— Уже год.

— Кто-нибудь пытался что-то сделать?

— Только не я. Мне нравится моё лицо таким, какое оно есть.

— Мне тоже, — сказал Ричер.

Она улыбнулась в ответ.

Ричер добавил, — Хозяин мог что-то сделать. Есть же закон.

— Нет, пока ничего не случится. Копы сказали, необходимо, чтобы кого-нибудь избили, или что-то еще хуже. Или, чтобы сожгли бар.

— Как зовут этого парня?

— Какая разница?

— На кого он работает?

Она свела вместе большой и указательный пальцы и притворилась, как будто закрыла рот на молнию.

— Мне нравится моё лицо таким, какое оно есть, — снова повторила она, — И у меня дети.

Она забрала у него пустую бутылку и вернулась на место. Громила за стойкой допил напиток и поставил стакан на стойку. Он не заплатил, да бармен и не пытался взять с него деньги. Он встал и вышел в дверь, пройдя по коридору, который образовали расступившиеся в стороны люди.

Ричер тоже соскользнул со своего стула и последовал за ним. Первая улица вся была тёмной, за исключением желтого фонаря

на столбе в квартале отсюда. Парень был уже в пятнадцати футах впереди. В полный рост и в движении он выглядел на шесть футов и два дюйма и все двести десять фунтов. Не маленький, но меньше Ричера. Моложе и почти наверняка глупее. А еще не такой умелый и опытный, зато более зажатый мышечно, Ричер был уверен в этом. Он еще не встречал человека, который превосходил бы его в этом.

Он позвал, — Эй.

Парень остановился, оглянувшись удивлённо.

Ричер подошёл к нему и сказал, — По-моему, ты взял кое-что, не принадлежащее тебе. Я уверен, что это просто ошибка с твоей стороны, поэтому даю тебе возможность исправить её.

— Проваливай, — сказал парень, но его словам не хватало чуть-чуть убедительности. Он не был абсолютным королём джунглей. Может, где-то в другом месте, но не здесь и не сейчас.

Ричер поинтересовался, — И много у тебя еще подобных визитов сегодня вечером?

— Пошёл в задницу. Это не твоё дело.

— А чьё это дело?

— Отвали, — повторил парень.

— У тебя есть выбор, — сказал Ричер, — И ты должен сделать его. Хочешь узнать варианты?

— Ну?

— Ты можешь назвать мне его имя сразу, или после того, как я переломаю тебе ноги.

— Чьё имя?

— Человека, для которого ты собираешь деньги.

Ричер смотрел ему прямо в глаза, ожидая, какое решение он примет. Варианта было три. Парень мог убежать, драться, или заговорить. Он надеялся, что тот не побежит, потому что тогда пришлось бы бежать за ним, а он ненавидел бегать. He думал он также, что парень заговорит, учитывая его раздутое эго и самомнение. Следовательно, парень будет драться, по крайней мере, попробует это сделать.

Ричер оказался прав. Парень начал драться, точнее, попытался начать. Он бросился вперед и взмахнул левой рукой, сжатой в кулак, сверху вниз, словно сметая что-то, как будто в ней был нож. Попытка отвлечь внимание, не более того. За ней обычно следует сильный прямой правой, возможно, немного сверху. Но Ричер не стал его дожидаться. Он учился драться много лет назад, на горячих и пыльных базах у Тихого океана, в холодных и туманных аллеях в Европе, и забытых богом городках на Юге, драться с обидчивой местной молодежью и шайками детей военнослужащих, затем его технику разрушили и воссоздали вновь в армии, где его научили золотому правилу: Всегда бей первым.

Он подошёл ближе и, как бы падая вперёд, нанёс локтем жестокий удар парню в лицо. Обычно целью выбирают горло, но Ричеру было необходимо, чтобы парень мог говорить после этого, а не умер от удушья со сломанной гортанью, поэтому он ударил в верхнюю губу, чуть ниже носа. Мощный удар должен был выбить зубы и сломать челюсть, что сделает последующий разговор слегка неразборчивым, но, по крайней мере, не заставит парня совсем онеметь. Удар достиг своей цели, голова парня откинулась назад, колени подогнулись, и он уселся задом прямо на тротуар, его взгляд стал бессмысленным, а из носа и рта хлынула кровь.