Заговоры ЦРУ
Шрифт:
Выступая со своими первыми показаниями перед комиссией 9 и 11 июня 1975 г., Биссел дал понять, что Белый дом предоставил ему такое разрешение. Когда ему зачитали записи Харви, упомянутые в докладе генерального инспектора («Белый дом дважды требовал у него...»), Биссел ответил:
«У меня нет ни малейшей причины думать, что Харви мог приписать мне слова, которых я не говорил».
Он заявил также, что Белый дом действительно потребовал от него создать всегда готовый к действию потенциал убийств. [...]
В своем последнем показании относительно Банди (сделанном после телефонного разговора с последним) Биссел заявил, что,
Вопрос: Считаете ли вы, что создание потенциала для убийства иностранных руководителей было достаточно важным вопросом, чтобы предложить его вниманию президента?
Биссел: Нет, не считаю, принимая во внимание существовавшие в то время условия и ограниченные рамки вытекающих из этого проекта действий.
Биссел объяснил, что с Банди они обсуждали скорее потенциал вообще, без намеченной цели, чем какой-либо определенный план убийства или детали его выполнения.
«Точно не помню,— сказал он, — но я вполне мог упомянуть Кастро, Лумумбу или Трухильо при обсуждении «исполнительной акции», потому что это был как раз тот тип деятелей, против которых на том этапе данный потенциал мог быть применен».
Биссел добавил, что, по сложившемуся у него впечатлению, Банди, не выразив никакого не благоприятного проекту мнения, дал такой ответ, что его скорее всего следовало считать положительным. Биссел далее заявил, что он мог истолковать реакцию Банди как одобрение (по меньшей мере, подразумеваемое) идеи «исполнительной акции».
Вопрос: (...) Я думаю, такое заявление можно охарактеризовать как далеко идущее, если, по-вашему, выходит, что ответ, который вы получили от Банди, означал одобрение.
Биссел: Я, по крайней мере, интерпретировал его ответ так, что вы можете назвать это одобрением или определить как «нет возражений». Его (Банди) информировали о том, что происходит, как я считаю теперь, лишь по инициативе самого ЦРУ. В ответ Банди высказал свое мнение, не выдвинув никаких возражений. На мой взгляд, его реакция была более благосклонной, более положительной, но ведь это вопрос личной оценки. Будь на моем месте другие люди, у них обязательно сложилось бы такое же мнение.
Все свидетельства Биссела о его разговоре с Банди по поводу «исполнительной акции» являются результатом его умозаключений. С первого и до последнего выступления в комиссии он заявлял, что «не помнит четкой картины событий». Но он подтвердил, что, по-видимому, необходимо было иметь «более четкое, более специфическое и более определенно выраженное одобрение», прежде чем «потенциал стал бы действительно и конкретно использоваться». [...]
Биссел заявил под конец, что создание потенциала «исполнительной акции» было, «без всякого сомнения» или «с самой высокой достоверностью», решением самого ЦРУ. Он признал уже в своем первом показании, что
«Это
Макджордж Банди рассказал также о разговоре с Бисселом, во время которого они обсуждали потенциал «исполнительной акции». Свидетельство Банди подкрепляет свидетельство, которое дал Биссел: обсуждался скорее потенциал сам по себе, без конкретной цели, чем определенная операция по убийству. Но Банди заявил, что проект допускал также возможность «убийства некоторых лиц». У Банди сложилось впечатление, что ЦРУ «хотело посмотреть, как он прореагирует», но «не искало при этом его одобрения». Банди добавляет:
«Я уверен, что не давал никаких инструкций. Но если быть до конца откровенным, я не выдвинул ни малейшего возражения».
Банди не принял никаких мер, чтобы воспрепятствовать организации потенциала «исполнительной акции» или, напротив, чтобы «развить его», поскольку он им был удовлетворен.
«Это не представляло собой оперативной деятельности. Таковой она могла стать лишь при двух условиях: во-первых, при возникшей необходимости нужно иметь запрос или приказ на изучение конкретной акции против определенного лица; во-вторых, должно быть принято решение действовать против этого лица».
Банди убежден, что ни одно из этих условий так никогда и не было представлено.
Банди заявил, что он не давал президенту отчета об «исполнительной акции». [...]
Комиссия предприняла усилия для определения, был ли потенциал «исполнительной акции» ЦРУ в той или другой форме использован в конкретных попытках убийства. По ходу расследования был поставлен вопрос, могли ли те, кто участвовал в операциях по убийству, считать, что потенциал «исполнительной акции» выступал в некотором роде порукой легальности реальным попыткам убийства. [...]
Биссел и Харви оба помнят свою встречу в ноябре 1961 года, во время которой Харви получил приказ войти в контакт с Джоном Росселли в рамках проекта ZR/RIFLE. В записях Харви отмечается, что эта встреча состоялась 15 ноября 1961 г., в тот период, когда Харви был освобожден от своих обязанностей, чтобы возглавить группу W в ЦРУ, задачей которой было противодействие режиму Кастро.
Харви и Биссел обсуждали во время встречи только теоретические и практические вопросы организации потенциала, а не определенную операцию против Кастро. Но Биссел признал, что целью контакта с Росселли было убийство Кастро и что «по логике вещей не было причин поддерживать этот контакт, если бы не имелось возможности снова активизировать операцию. Это заявление Биссела объясняется тем, что попытки убийства Кастро, предпринимавшиеся представителями преступного мира,