Загробная жизнь по православной вере. Как живут наши умершие и как будем жить и мы по смерти

В оформлении суперобложки использованы фрагменты триптиха художника Виктора Васнецова «Радость праведных о Господе» (правая часть, «В преддверии рая»), 1885–1896

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Монах Митрофан (в миру Василий Николаевич Алексеев) родился в Санкт-Петербурге 14 марта 1825 г. Образование получил в Санкт-Петербургском университете. Подвизался в Коневском Рождество-Богородичном монастыре. Преставился

ко Господу 5 марта 1888 г.

Для скорбящего сердца человечества, за живую струну которого постоянно затрагивала грозная смерть, автор и счел, и даже нашел естественным противоядием понятию «смерть» поставить на вид понятие «жизнь» и мнимое небытие заменить живым сознанием бытия (Лк. 7, 14; 8, 52–53; Ин. 11, 11–44) и выразиться соответственно внутреннему голосу скорбящего сердца так, как таинственно оно, убитое горем, шептало холодному уму: «Где теперь он (она)?.. Что теперь с ним (с ней)? Не стало его (ее)?.. Что делает он (она)?» Сердце, уверенное духом человека в бессмертии, не сомневалось, что умерший, умершая живут (по свидетельству истории религий); но, не довольствуясь этим, сердце человечества на всех ступенях его религиозно-нравственного развития задавало издревле уму вопрос: «Как же живут? Так ли живут за гробом наши умершие, как жили они и на земле, или нет?» Дух человека, омраченный падением, утешая сердце, отвечал: «Не живут» или «Живут так же, как и на земле» – например, все язычество; и даже евреи спрашивали Иисуса Христа о том же (Мф. 22, 30), на что и получили ответ от Господа Сердцеведца, ответ, решающий исконный вопрос сердца человеческого, что за гробом наши умершие живут, как ангелы. Для убитого горем сердца чрез смерть близкого требуется и врачевство сердцу убитому, смущенному, что не стало дорогого предмета, и вот неожиданно оно (сердце), которое живет верою, надеждою и любовию, слышит, что оплакиваемый, как бы уже не существующий, предмет жив и живет! Довольно, и печальному сердцу опять стало легко.

Слово и понятие смерть на земле в первый раз явились в раю из уст Самого Бога, сказавшего нашим прародителям: «смертию умрете аще вкусите» (Быт. 2, 17) [1] .

Сколько времени жили в раю Адам и Ева – неизвестно. Злоба врага не замедлила. Все богословы согласны, что первый человек – высшее существо, подобие ангелам и даже подобие Божие, существо, посвященное Божественным откровениям и во все отрасли знаний, существо в высшей степени нравственное, безгрешное. Нынешний нравственный упадок, нравственный регресс есть следствие греха прародителей.

О высшем совершенстве наших прародителей можно заключить уже из того, что не дано им никаких заповедей, никаких нравственных законов, как нам, а только самая легчайшая заповедь. Вероятно, в душе человека уже были все главные законы духа; иначе и быть не может. Ежели человек поставлен царем всего видимого, значит, он составлял венец творения Божия.

Дух не тяготился плотию, и прародитель не взывал, подобно апостолу Павлу, избранному сосуду Святаго Духа:

«Кто избавит меня от тела смерти?» Но это нравственное падение, о котором воздыхает апостол Павел, развилось из падения Адама. С падением Адама явилась на земле смерть и души, и тела; «единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть» (Рим. 5, 12), свидетельствует тот же апостол Павел.

Так смерть сделалась достоянием наших прародителей, а следовательно, и всего человечества. Кто не знает сего понятия и слова – «смерть»? И дикарю, и образованному она известна. Все человечество знает две истины: первая, что умрем, а другая – неизвестно когда.

Как таинственно и непостижимо для ума происходит соединение души с телом в утробе матери, так равно таинственно опять бывает и разделение души и тела.

Заповедано Богом, чтоб быть готову к смерти всякому человеку, на каждый час. Как общий удел человечества, как казнь за грехи,

как казнь – а потому и страшна смерть и праведнику, и грешнику. Действие же таинства смерти одинаково для праведника и грешника. Повелевая быть готову к смерти, Дух Святый открывает обстоятельства, при которых совершается переход в жизнь загробную как для праведника, так и для грешника. Смерть первого красна, а второго – люта. Самая справедливость сих слов открыта была некоторым угодникам для нашего назидания.

По учению нашей Православной Церкви, смерть есть разлучение души от тела, после чего душа остается одна, сама с собою, а тело предается земле и там разлагается на свои составные части (элементы). Эта последняя участь человека на земле – смерть, о которой Священное Писание свидетельствует так: «И возвратится персть в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, Иже даде его» (Еккл. 12, 7).

Закон смерти – общий для всего человечества. Смерть неизбежна всем и каждому. Слово Божие о всеобщности смертного закона свидетельствует: «кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти?» (Пс. 88, 49); «лежит человеком единою умрети» (Евр. 9, 27); «о Адаме вси умирают» (1 Кор. 15, 22). Смерть постигает человека тогда, когда он достиг предела жизни, какой предопределен ему праведным судом Божиим, для совершения дела, ему предназначенного; предел, в котором предусмотрено все, что полезно человеку, – следовательно, смерть полезна человеку. И нам заповедано за все благодарить Промыслителя Бога; следовательно: слава Тебе, Боже, строящему все для пользы нашей; буди имя Твое, Господи, благословенно от ныне и до века. Святой Антоний Великий, проникая во глубину судеб Божиих, однажды обратился к Богу с такою молитвою: «Господи! Для чего одни умирают в молодости, а другие живут до глубокой старости?» И был ему ответ от Бога: «Антоний, себе внимай! А то – суды Божии, и тебе нет пользы испытывать их» (Достопамятные сказания о подвигах святых отцев).

Душе от Бога назначается пройти три состояния, составляющие ее вечную жизнь: в утробе матери, на земле и за гробом. Чему же после того ужасаться, когда во всем воля Божия, а мы Господни? Мы не готовились к первому рождению на землю и ничего не помним о нашем первом состоянии; будем же теперь готовиться ко второму рождению, в загробную жизнь и вечную. Мы имеем руководства, как готовиться, и знаем уже, что будет за гробом.

Вот что пишет Златоустый о смерти: «Ужасна смерть и страшна для не знающих высшего любомудрия, для не знающих загробной жизни, для считающих смерть уничтожением бытия; разумеется, для таких смерть ужасна, уже самое название ее убийственно. Мы же, благодатию Божиею безвестные и тайные премудрости Его увидевшие и смерть переселением почитающие, не должны трепетать, но радоваться и благодушествовать, ибо оставляем сие тленное житие и переходим к жизни иной, нескончаемой и несравненно лучшей» (Беседа 83-я, Толкование на Иоанна).

Слово Божие свидетельствует, что Бог смерти не сотворил, но сотворил человека в неистление (Прем. 2, 23), но «завистию диавола вошла в мир смерть» (там же, ст. 24), следовательно, и грех. Если бы Ева не вступила в союз с диаволом, не прельстилась его обольщением, не отступила бы от общения с Богом, то не было бы греха. Своеволие, непослушание были причиною смерти души. «Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть» (Прем. 1, 15); эти слова Соломона, определяющие значение и происхождение на земле явления смерти, вместе с тем служат и свидетельством бессмертия человека, ибо Соломон говорит, что только одни неразумные видят в смерти конец, прекращение бытия (там же, 3, 2–4). Следовательно, человек одарен бессмертием.

Прерванное общение души с Богом составило для нее смерть. Чрез 930 лет по смерти души последовала наконец и смерть тела Адамова.

Из Священного Писания (Прем. 1, 13) видно, что смерть для природы человека неестественна, следовательно, естественна человеку жизнь. И вот любовь к жизни вечной – естественна человеку. Но с падением, с тех самых пор, как человек обратил свою любовь к запрещенному, любовь к вечности (естественная) заменилась любовью к вещественному, временному. Душа изменила себе. Она вся в больном состоянии и любит и привязана к тому, что не соответствует ее природе.

Не сотворил Бог человека, чтобы он оскорблял своего Творца нарушением Его святой воли. Желание Бога – вечное блаженство человека, чему доказательством служит сама природа человека, постоянно желающая и стремящаяся только к приятному в жизни и ненавидящая и постоянно желающая уклониться от всего неприятного, от смерти. Итак, блаженная вечная жизнь есть назначение человека, и грех – явление неестественное; смерть – следствие греха, и она неестественна природе человека; человек сотворен бессмертным и телом, и душою.