Загробные миры
Шрифт:
– Смотря как посмотреть, но в сравнении с тобой – да.
– Ага, – кивнул он. – Я – Том.
– Лиззи, – представилась я. Голова налилась свинцом: террористы, врачи, загробный мир, да еще незнакомый малыш – никто не дает мне поспать.
С его дождевика на пол стекала вода.
– Идет дождь?
– Нет, но шел.
– Понятно, – пробормотала я, ничего толком не понимая: все-таки уже наступили заморозки, какой еще дождь на улице? Из-под подола дождевика выглядывали босые ноги Тома.
– Когда был дождь? – уточнила я.
– Когда меня сбила машина, – ответил Том.
Я почувствовала, как
Я зажмурилась, но тотчас открыла глаза. Том стоял у двери и странно смотрел на меня.
– Ты как, Лиззи?
– Не знаю, думаю, я умирала сегодня.
– Не бойся, больно только вначале, – сказал он, нахмурившись. – А ты светишься, как та милая леди, которая приходит.
– Милая леди?
– Та леди, что не мертва. Она – мой друг.
– А… – протянула я. Мне казался далеким собственный голос, как будто я уже крепко заснула и в мои сны просачивался чужой разговор.
– Она приходит каждую неделю и болтает со мной, – Том залез в карман и вытащил что-то мокрое. – Хочешь жвачки?
– Нет, спасибо. – Я чувствовала, как сердце бьется все ровнее, и покосилась на приборы у моей койки.
Я светилась, как Ямараджа и та женщина, которая навещает призраков.
– Послушай, Том, ночь у меня выдалась жуткая. Я очень устала.
– Ладно, – произнес он, – мне пора. А ты выздоравливай побыстрей!
– Спасибо. Тебе того же… как бы.
Том обернулся на пороге, чтобы помахать мне рукой.
– Пока, Лиззи.
– Пока, Том. – Я зажмурилась и отсчитала десять глубоких вздохов, после чего пиканье, отслеживавшее мое сердцебиение, стало немного равномерней.
Когда я снова открыла глаза, Том исчез, а больничная суматоха вернулась. За дверью сновали люди в зеленых и голубых хирургических костюмах, и никто не смотрел на меня.
Я стянула пластиковый зажим с пальца, соскользнула на пол и сделала несколько шагов к двери. Опустилась на колени, чтобы приложить ладонь к тому месту, где только что находился Том.
Больничные плитки блестели, но оказались совершенно сухими.
– Эй, милая, чем мы тут занимаемся? – донесся голос из коридора.
Я вскинула голову. Это был медбрат, который привел меня в палату. Он быстро опустился на колени и ласково взял меня за запястье, прощупывая пульс.
– У тебя закружилась голова?
– Нет, – произнесла я, – просто кое-что проверяла.
– На полу? – Его большая мягкая рука взяла меня за плечо. – Как насчет того, чтобы отдохнуть?
Я самостоятельно поднялась на ноги, и он наградил меня поощрительной улыбкой.
– Мне… померещилось, что там мокро, и кто-нибудь поскользнется.
Он посмотрел на пол.
– По мне, все нормально. Почему бы тебе не прилечь, милая?
– Да. – Я послушно побрела обратно, причем медбрат все время придерживал меня за локоть.
– Сейчас позову доктора Гаваскара. Ты не будешь вставать?
– Не думаю, что кто-нибудь звонил моей маме, – пробурчала я, – наверняка она уже слышала новости. Должно быть, она рвет и мечет!
– Думаю, сейчас авиалиния и УТБ [10]
– Семнадцать.
Его глаза слегка округлились.
– Я принесу тебе телефон, просто жди.
– Спасибо.
Медбрат исчез в коридоре, и я, наконец, осталась одна. Теперь я слушала только писк прибора и собственное сердцебиение. Я решила, что совершенно незачем рассказывать медбрату о Томе. Позже – во время бесед с доктором Гаваскаром, безжалостно-дотошной женщиной с авиалинии и двумя оперативниками из ФБР – решимость молчать на тему призраков и загробных миров так и не поколебалась.
10
УТБ – управление транспортной безопасности США.
Спустя четыре часа приехала мама, и мне вообще не пришлось ничего ей выкладывать. Она молча обнимала меня, а я тихо плакала.
Глава 7
Макс, секретарь Мокси Андербридж, зашел за Дарси ровно в семь часов этого же вечера и отвел ее на «Пьянку подростковых авторов». [11]
Дарси подготовилась еще в пять, что было на нее не похоже, но к маленькому черному платью требовался макияж, а она красилась редко и не приобрела в этом деле сноровки. Как правило, Дарси приходилось все начинать заново после первой попытки, однако сегодняшняя авантюра перед зеркалом прошла как по маслу, и она целый час находилась на взводе, боясь прикоснуться к собственному лицу.
11
Настоящее название мероприятия – «NYC Teen Author Festival» («Нью-йоркский фестиваль подростковых авторов»).
Было бы проще облачиться в джинсы с модным топом из черного шелка и совсем не краситься, как она и собиралась. Но раздумья ее прервал Макс, щеголявший в чинос [12] и свитере с логотипом мультсериала «Громокошки».
– Я не слишком разоделась? – спросила Дарси, когда они ехали на лифте в холл.
– Ты выглядишь великолепно! – без обиняков заявил Макс. – Но «Пьянка» это не то, что мы обычно называем вечеринкой. Готовься к простой тусовке. Кстати, такие сборища каждый месяц устраивает Оскар.
12
Чинос – свободные брюки прямого покроя, из натуральных тканей, со срезанными передними карманами, часто со складками на поясе.
– А меня правда пригласили?
– Приглашены все опубликованные подростковые авторы.
– Ясно, – сказала Дарси, размышляя, можно ли считать ее дебютный роман действительно опубликованным. Книга поступит в продажу в конце следующего сентября, то есть спустя почти два года после того, как она его завершила. Разве термин «опубликованный» не означает, что твоя книга и впрямь лежит на прилавках? Или Макс намекал, что Дарси продала свою рукопись издателю? А если ты подписала контракт, но вообще не напишешь ни слова?