Загубленные души

Антонова Наталия

– Вот-вот! – подхватила Гончарова. – Я сама хотела сказать то же самое, но вы у меня точно с языка сняли!

Обе женщины весело рассмеялись и обнялись.

– Андриана Карлсоновна, – сказала Вероника, – давайте я вас с дороги супом с фрикадельками накормлю. Я совсем недавно сняла его с плиты.

– Так ты суп варила?

– Да, в вашей белой кастрюле с красным горохом. Надеюсь, вы на меня за это не рассердитесь.

– Нет, конечно, вари в чём хочешь. Просто я вспомнила, что фарша в холодильнике не было.

–

Не было. Я готовый в «Привозе» купила. До этого из него же делала котлетки на пару. Вашим кисам понравилось!

– Ну ещё бы им не понравилось! – фыркнула Андриана. – По-моему, они даже поправились за время моего отсутствия.

– Ну что вы! – рассмеялась Вероника. – Это вам только так кажется.

Андриана обошла свои владения. Поздоровалась с Бургомистром и со всеми своими растениями. Потом наелась супу с фрикадельками и принялась рассказывать Веронике, как хорошо она провела время в «Лесной сказке». Вероника внимательно её слушала.

– Знаешь, там и впрямь, как в сказке, – сказала Андриана, завершая свой рассказ.

В этот вечер она рано легла спать, ей всю ночь снились терема и хвойные деревья. А на следующее утро, сразу после завтрака, она уехала в Семёновск, наказав Веронике отвечать всем, кто позвонит на домашний телефон, что домой она вернётся через три дня.

– Я, может, и раньше вернусь, – сказала она, – не знаю, как управлюсь, но для верности говори, что через три.

– Я лучше буду говорить, что вы приедете в четверг, – улыбнулась Вероника.

– Говори! – благодушно согласилась Андриана и, не выдержав, обняла на прощанье обеих кошек.

Они не вырывались и не убегали, а зелёные глаза их как будто вопрошали: «И куда опять намылилась, гулёна?»

– Я скоро вернусь, – пообещала Андриана, – и после этого уже долго никуда не уеду.

На её глаза отчего-то навернулись слёзы. Неужели она, сама того не сознавая, так сильно привязана к своим серебристо-серым красавицам? Наверное, это так и есть.

Кошки посидели у двери ровно до той поры, пока не стих скрежет спускающегося лифта, потом ушли в зал, опустив хвосты.

– Вот нечего было притворяться, – выговорила им вслед Вероника, – что вы ничуть не соскучились.

Ответа на своё замечание она, естественно, не дождалась.

Андриана Карлсоновна, пока ехала в поезде, думала о том, что же предстоит ей узнать в Семёновске?

Остановилась она в маленькой гостинице недалеко от вокзала.

Город понравился ей с первого взгляда. Маленький, но такой уютный! И, как показалось Андриане, по-доброму спокойный. Можно даже сказать, безмятежный. Это было заметно по лицам словно бы никуда не спешащих прохожих, по улыбкам продавцов и по приветливо виляющим хвостами собакам.

Оставив свой скудный багаж, даже не распаковывая его, в номере гостиницы, Андриана Карлсоновна отправилась на поиски детского сада номер пять.

Она хотела было

взять такси, но первый же прохожий, к которому она обратилась с вопросом, как ей доехать до улицы Колачевского, где, собственно, и находился нужный ей детский сад, сказал:

– Вон, видите фонарь?

– Вижу, – ответила Андриана.

Не заметить этот фонарь было мудрено, так как он сиял вовсю при дневном свете.

– Так вот, – продолжил мужчина, – рядом с фонарём останавливается трамвай номер восемь. Смело садитесь на него. Проедете две остановки и выйдете на третьей.

– Так я, может, пешком дойду?

Мужчина с недоверием посмотрел на миниатюрную Андриану, мысленно прикинул её возраст и ответил:

– Лучше поезжайте на трамвае. Одна остановка очень длинная, – пояснил он.

– Как скажете, – беззаботно отозвалась Андриана Карлсоновна, поблагодарила прохожего и направилась в сторону фонаря, отважно соперничающего со светом солнца.

– Какая покладистая женщина, – одобрительно подумал мужчина, глянув вслед Андриане и вспомнив при этом свою жену, которая не далее как сегодня утром устроила ему взбучку только за то, что вчера вечером он забыл вынести мусор.

Ему даже в голову не пришло, что он мог заблуждаться насчёт характера Андрианы. Вот если бы ему довелось побеседовать о ней с полковником Кочубеевым, то, возможно, он бы сделал разворот на сто восемьдесят градусов в своём мнении о ней и отдал бы пальму первенства своей супруге, которая, к слову, ругалась на него только за сделанное, а точнее, не сделанное, дело.

Не догадывающаяся о мысленных терзаниях прохожего, Андриана дошла до остановки и села на сразу же подошедший трамвай номер восемь.

Через пятнадцать минут она уже была возле крыльца детского садика. Сыщица покосилась на камеру и подумала о том, что в их мегаполисе не так легко попасть на детсадовскую территорию, как здесь. Ворота настежь. А камера что? Она всего лишь фиксирует. А так – заходи кто хочешь.

Сыщице неожиданно очень сильно захотелось показать камере язык, но она воздержалась от этого детского поступка, поднялась на крыльцо и позвонила в дверь.

Дверь ей открыли не сразу. Рука её уже снова тянулась к кнопке звонка, как она распахнулась. В проёме появился верзила с заспанным лицом, который спросил недовольным голосом:

– Вы кто? Детей выдаём только родителям и вечером.

– Вы их выдаёте оптом или в розницу? – не удержавшись, съехидничала Андриана.

Глаза мужчины чуть не выскочили из орбит. Вероятно, он никак не мог ожидать такого провокационного вопроса от вполне приличной, на первый взгляд, и далеко не молодой женщины.

– Вы чего хулиганите? – грозно насупив брови, спросил он.

– Простите, – извинилась Андриана, – мне нужна Елена Константиновна Гришечкина. Позовите её, пожалуйста, – попросила она предельно вежливо.