Заходите завтра
Шрифт:
На Витю жалко было смотреть. Я погладила его по плечу:
– Ну, Вить, я нечаянно. Разве нельзя сделать другой?
– Нина, Ниночка, ты знаешь, что в нем было? То самое вещество, которое в тысячу раз активнее царской водки!..
– И куда же оно подевалось?
– Дурочка, - сказал, и я даже не обиделась, - вот, гляди...
В полу зияло небольшое отверстие. Виктор схватил меня за руку:
– Пойдем, узнаем, что мы натворили.
Позвонили в квартиру на пятом этаже. Под точкой падения шара в потолке черная отметинка. Ниже зеркальный шкаф - как ни в
– Здорово получилось! Научите меня, а...
На четвертом этаже за дверью послышался тонкий собачий вой. У меня сжалось сердце. На звонок вышла полная женщина в вишневом халате, растерянная, держащая в руках что-то непонятное. Впрочем, через полминуты молчания под аккомпанемент того же воя мы сообразили, что в руках ее был еще тепленький собачий хвостик, начисто отбитый роковой каплей.
Я не выдержала и захлопнула дверь.
– Витя, не надо идти вниз, зачем?
– Надо. Натворили - и в кусты?
Обитатель квартиры на третьем этаже, некто Купиш, впустил нас неохотно, только после того, как мы заверили его, что явились по недолгому срочному делу. Он усадил нас в кресла, стоящие в пышно обставленной комнате. На полу лежал красивый ковер, и мы облегченно вздохнули: маленькая дырочка в нем, вероятно, незаметна. Можно было уходить. Витя несвязно стал спрашивать, не беспокоит ли Купиша кто-либо сверху?
– Что вы имеете в виду?
– забеспокоился гражданин.
– Ах, в буквальном смысле. Нет. Собачка, что ли? Так она маленькая. Больших собак следует бояться, а маленькая - она для развлечения. Старый человек, если больше ничего не имеет, развлекает себя собачками. А вот молодежь нынче как развлекается?
– И он почему-то подмигнул нам.
– Какие у вас там развлечения-увлечения?
– Сейчас химия, - угрюмо сказал Виктор.
– Химия, - оживился хозяин, - как из ничего делать деньги? Не дошли? То-то!..
– и захихикал.
Витя встал и, сориентировавшись по потолку, пристально посмотрел на пробитую точку ковра. Купиш перехватил, этот взгляд, вдруг вплотную подошел к Виктору:
– Без шуток! Что нужно?
– Не беспокойтесь, - я решила как-то смягчить, - оно ведь там, под ковром, ниже...
Купиш рывком отшвырнул ковер так, что я чуть не упала, и вперился в дырочку в половице.
– Откуда? Что? Ну?..
– Едкое вещество.
– Виктор недоуменно смотрел в дико вытаращенные глаза хозяина.
– Да я вам заделаю паркет и ковер заштопаем...
Купиш легко приподнял брусок паркета, мигом извлек крохотную коробочку, раскрыл.
– А-а-а... Где? Где алмаз? Кто взял?
– Должно быть, съело...
– пробормотал Печ.
– Что? Съело?! Три с половиной тысячи! Почти все вложил... Съело...
Купиш кинулся на Виктора, но я инстинктивно подставила ему ножку; пока хозяин поднимался с пола, мы уже были на лестничной площадке второго этажа.
И Витя вновь потянулся к звонку. Я чувствовала, что отговаривать его бессмысленно...
За письменным столом неподвижно сидел седой человек.
– Ей было немногим больше, чем вам, ребята. И я даже не представляю какая она теперь. Это все, что у меня осталось от любви. Разве я не имею права говорить это вслух?.. Я часто целовал ее в носик, а она при этом смеялась. Курносая...
Мы верили ему на слово. И я думала - каким способом он станет реставрировать свою любовь? Или, в конце концов, неважно, осталась ли от нее попорченная фотография, небрежное письмо или часы, на стрелки которых она глядела когда-то...
А на первом этаже шел пир горой. И, видно, ничего особенного здесь не произошло. Нас с порога потащили к столу:
– Пока не выпьете по одной, никаких разговоров не будет! Бутылочка самого лучшего специально вас дожидается...
Тот, кто приглашал, поднял заветную бутылочку и замер: пуста: в пробке и в донышке аккуратные отверстия, под столом лужица.
– Твоя работа?
Виктор сумрачно кивнул головой.
– Такую штуку вижу впервой. Но в другой раз, малый, придумывай повеселей фокусы...
Мы спустились еще и в подвал. В цементном полу тоже виднелась дырочка, уходящая невесть куда.
– Витя, я виновата, но, согласись, зачем тебе было придумывать такое? Изобретать, так что-нибудь полезное, а не разрушительное. Помнишь из истории - Бертольда Шварца, - выдумал порох. Тоже мне... Вот у нас в классе, если ты заметил, есть такой Вася Нежинский, хоть отличник, но, я уверена, пороха он не выдумает...
Витя как будто бы соглашался со мной. И глядел на меня, словно впервые увидел после разлуки:
– Возьми-ка этот шарик на память, ладно?..
Первый подарок. Ладно...
– Ну, чего бы тебе хотелось, Нина?
Мне бы, конечно, больше всего хотелось модельные туфли, но разве их можно взять и выдумать из воздуха? И вообще, я же не скажу такое мальчику, вдобавок изобретателю. Подумала вслух:
– Вот у нас на будущей неделе сочинение, а я, наверное, не успею подготовиться.
Витя несколько минут смотрел сквозь меня, машинально крутя верхнюю пуговицу куртки:
– Заказ принят. Пошли-ка теперь в кино...
МАССОВАЯ РУЧКА
В понедельник перед началом уроков он вручил мне обещанное, о котором я и думать забыла. Обыкновенную с виду авторучку, разве что несколько толще и тяжелее. Но, оказывается, она была не ручкой, а Ручкой...
На истории я решила накатать записочку: "Майка, зверски хочу жулик, гони 12 коп." Почерком, похожим на мой, но куда каллиграфичнее, Ручка вывела: "Уважаемая Майя! В виду того, что у меня возникло непреодолимое желание съесть кисло-сладкий хлебец ("жулик" - прост.), стоимостью ноль рублей 12 (двенадцать) копеек, прошу тебя дать мне указанную сумму взаймы. Пожалуйста. Спасибо. С уважением." Майка так посмотрела на меня, потом на Витю, потом снова на меня, что историчка сделала ей замечание.