Захоронение
Шрифт:
Агент ФБР ответил быстрым взглядом, выражение которого заверяло прокурора: «Я будухорошо вести себя, Дэн».
Внимание прокурора переключилось на остальных, и МакМайкл продолжил:
– Вы не присядете?
Трое мужчин заняли стулья, стоящие возле стола, – Раймонд Гианелли в центре, Винсент слева от него. Селаччи вы тащил из дипломата канареечный блокнот и пристроил его перед собой, а дипломат рядом.
MакМайкл обернулся к белокурой протоколистке:
– Мисс Джонс, вы готовы?
Она
– Ну что ж. – МакМайкл снова оглядел присутствующих. – Вы готовы, мистер Селаччи?
– Готовы, мистер МакМайкл.
– Итак, я для протокола назову присутствующих здесь сегодня. Я сам, Даниэль МакМайкл, прокурор Соединенных Штатов; специальный агент Силли Бусс из Федерального бюро расследований…
Буссу показалось, что он заметил, как улыбнулась Анна, записывая его имя. Или же он снова принял желаемое за действительное?
– Раймонд Гианелли, – произнес МакМайкл, – Винсент Гианелли…
Гианелли-младший вовсю скалил зубы в сторону Анны, очевидно подумав, что ее улыбка предназначалась ему, – или он просто решил поиздеваться над Буссом?
Федеральный агент напрягся. Улыбка исчезла с лица мисс Джонс, теперь Анна смотрела на свои пальцы, порхающие над протоколом.
МакМайкл продолжал:
– …и Рассел Селаччи, адвокат семьи Гианелли. Раймонд и Винсент Гианелли оповещены о своих правах?
– Как обычно, – сказал Селаччи.
Перебирая бумаги на столе, МакМайкл сказал:
– Приступаем непосредственно к делу. И начнем с того, что по вашему приказу было совершено преднамеренное убийство Марти Граматика.
– Бездоказательно, – отозвался Селаччи.
Глаза Винсента Гианелли вспыхнули, и он вскочил.
– Это все Мюсетти! Это долбанное брехло…
– Винсент, – произнес Селаччи с особой интонацией.
Раймонд Гианелли бросил на сына короткий взгляд, и Винсент рухнул на свой стул, скрестил руки на груди и обнаружил что-то невероятно интересное на стене слева от себя. На это что-то он и уставился, затихнув.
Причиной того, что все они оказались сегодня в этой комнате, был Стюарт Мюсетти.
Друг детства Раймонда, сын Дэвида Мюсетти, доверенного помощника отца Раймонда, и сам первый помощник семейного клана Гианелли, Стюарт Мюсетти – решив, что семья не прочь избавиться от него – хорошенько взвесил все «за» и «против», а затем решил сменить своих боссов на Федеральную программу защиты свидетелей.
За прошедшие несколько месяцев Бусс неплохо узнал Мюсетти.
Учтивый, почти лишенный индивидуальности, с лысиной, обрамленной кружком седых волос, Мюсетти носил очки в серебристой металлической оправе и походил скорее на профессора математики, чем на человека, виновного как минимум
Когда этот киллер совсем уж зарвался с послужным списком, его поимка легла на плечи Бусса, и у того ушел добрый месяц на допрос Мюсетти, а затем еще пять недель на исследование выдвинутых против него обвинений и на сбор улик, способных подтвердить ценность его свидетельских показаний против шефа.
Теперь же, благодаря недержанию речи у Мюсетти и огромной работе, проделанной Буссом, федеральный агент мог «прижать» семью мафиози.
Наконец-то Гианелли сели в лужу.
– Убийство Граматика, – повторил МакМайкл, возвращая себе контроль над ситуацией.
Раймонд Гианелли пришел в себя.
– Это трагедия для нас. Старый друг, безвременно ушедший. У вас есть вопросы?
– Да. Очень простой вопрос. Это вы отдали приказ о его убийстве?
Селаччи выпрямился и позволил себе легкую усмешку:
– Это ведь несерьезный вопрос, как вы сами понимаете…
Гианелли положил руку на плечо адвоката.
– Все в порядке, Рассел. Все в порядке… Ответ – нет, я не отдавал приказа убить Марти Граматика.
– И вы не говорили человеку, которому отдавали приказ… – МакМайкл заглянул в свои записи: – «Убедиться в том, что этот ублюдок не увидит завтрашнего рассвета»?
Гианелли казался безразличным, когда его взгляд встретился с взглядом МакМайкла. Мафиози сжал и разжал кулаки, а затем улыбнулся, словно добрый дядюшка, разговаривающий с любимым, но, к сожалению, невероятно тупым племянником.
– Вы должны понять, – сказал Гианелли, – что я знаю Стюарта Мюсетти очень долгое время… практически всю жизнь… Но у нас возникли разногласия на почве ведения бизнеса, и Стюарт вообразил, обоснованно или нет, что с ним поступают нечестно. Он затаил обиду. Мы все здесь взрослые люди. Мы знаем, что люди, затаившие обиду и злобу… – Гианелли улыбнулся Буссу, – начинают мстить. Мой сын, несмотря на всю его несдержанность, сказал вам правду: Мюсетти лжец.
МакМайкл продолжил его мысль:
– То есть, вы хотите сказать, что Мюсетти не более чем рассерженный служащий, не удовлетворенный своей долей?
– Бинго! – выпалил Винсент, заработав еще один не сулящий ничего доброго взгляд отца.
Бусс начал кое-что понимать: он ожидал, что МакМайкл вызовет отца и сына по отдельности, использовав в дальнейшем допросе расхождения в полученных от них показаниях, когда на допрос они явятся вместе. Но час назад МакМайкл решил сменить тактику.
– Ну что ж, – смущенно сказал тогда МакМайкл. – После всего, через что мы прошли вместе, Силли, разве ты не доверяешь мне?