Захвачена Братвой
Шрифт:
Дмитрий и Кирилл держат оружие наготове, их взгляды бегают по комнате, оценивая ситуацию. Но их слишком много, и мы значительно уступаем им по численности. В этот момент группа людей Кирилла врывается, держа оружие наготове, но они останавливаются, когда видят подавляющее количество оружия, направленного на Кирилла и меня.
— Отойди! — командует Кирилл, его голос ровный, но наполненный опасной ноткой. — Я не позволю, чтобы Вайолет или кто-то еще пострадал из-за меня.
Самодовольная ухмылка Калеба становится шире, он явно думает,
— Нет! — рявкает Кирилл, его голос резкий и командный. — Не двигайся, Вайолет.
Я смотрю на Кирилла, мои глаза молят о понимании. — Я должна, — тихо говорю я, мой голос дрожит. — Если я этого не сделаю, он выстрелит. Я этого не допущу.
Неохотно, извиняясь, я отхожу от Кирилла и двигаюсь к Калебу. Каждый шаг кажется предательством, но я знаю, что это единственный способ сохранить Кирилла и остальных в безопасности. Я стою рядом с Калебом, чувствуя на себе его холодный, торжествующий взгляд.
— Вот и все, — говорит Калеб, его голос сочится удовлетворением. — Видишь, Вайолет? Здесь твое место. Рядом со мной.
Челюсти Кирилла сжимаются, глаза полны ярости и беспомощности. Он не может сделать и шага, не рискуя моей жизнью и жизнями всех в комнате.
Люди Калеба держат свои пушки направленными на нас, их выражения не меняются, их пальцы лежат на курках. Напряжение в комнате ощутимо, каждая секунда растягивается в вечность.
— Ты умная, Вайолет, — продолжает Калеб, его голос ровный и снисходительный. — Я отдам тебе должное. Ты многому научилась. Но есть еще так много того, чего ты не знаешь. Теперь ты все услышишь от меня.
Я чувствую, как дрожь пробегает по моему позвоночнику, мое сердце колотится в груди. Я оглядываюсь на Кирилла, молча извиняясь за то положение, в которое я поставил нас всех. Я знаю, что слова Калеба, это только начало извращенной игры, в которой у него все карты.
Глаза Кирилла сужаются, когда он поднимает пистолет, направляя его прямо на Калеба. — Я застрелю тебя прямо здесь, Калеб, — рычит он, его голос смертельно спокоен. — Почему ты думаешь, что я этого не сделаю?
Ухмылка Калеба не дрогнула. — Что бы ты тогда сделал, Кирилл? Тебя превосходят числом, и даже ты сейчас ни хрена не можешь сделать.
Вооруженные люди, окружающие нас, словно удушающее присутствие. Мое сердце колотится, мое тело дрожит, когда я стою рядом с Калебом, чувствуя тяжесть своего решения. Я смотрю на Кирилла, его ярость едва сдерживается, и я вижу беспомощность в его глазах.
Внезапно Джо бросается вперед, его глаза полны отчаяния, и он тянется ко мне. — Вайолет, отойди от него!
Ухмылка Калеба исчезает, когда он делает предупредительный выстрел в потолок, звук которого оглушителен в замкнутом пространстве. — Не подходи, Джо! — рычит
Дмитрий быстро двигается, хватает Джо и тянет его назад. — Не будь идиотом, — шипит он, его глаза сверкают гневом.
Я смотрю на Джо, пытаясь его успокоить, хотя мой собственный страх грозит захлестнуть меня. — Дядя Джо, пожалуйста, все в порядке. Я в порядке.
Глаза Джо полны вины и отчаяния. — Мне так жаль, Вайолет. Я не знал, что до этого дойдет.
Хватка Калеба на моей руке крепче, и он наклоняется ближе, его голос холодный шепот. — Видишь, как легко мне все контролировать, Вайолет? Даже твой любимый дядя теперь не может тебя спасти.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. Мне нужно понять, почему Калеб это делает, найти способ достучаться до него. — Калеб, — говорю я тихо, — зачем ты это делаешь? Что мой отец тебе сделал?
Глаза Калеба темнеют, и на мгновение я вижу проблеск боли под его холодной внешностью. — Джефф был мне как отец, — говорит он, его голос горький. — Он принял меня, дал мне место в своей семье. В конце концов, он предал меня.
Я хмурюсь, смущение смешивается со страхом. — Предал тебя? Как?
Хватка Калеба крепче, а голос его становится громче от гнева. — Он даже не вписал меня в свое завещание, Вайолет. Только после всей его кровной семьи. Я был для него не более чем второстепенной мыслью. Все эти годы я был верен, я делал все, о чем он просил, а он все равно обращался со мной, как с расходным материалом.
Мое сердце разрывается от его слов, но я пробиваюсь сквозь страх, пытаясь заставить его говорить. — Это неправда, Калеб. Мой отец заботился о тебе. Он всегда говорил, что ты был ему как сын.
Калеб смеется резким, горьким смехом. — Слова, Вайолет. Просто слова. Когда дело дошло до сути, я был никем по сравнению с тобой и твоей семьей. Я был просто помощью, всегда вторым местом.
Я смотрю на Кирилла, который пристально смотрит на Калеба, его оружие все еще направлено на него. Дмитрий сдерживает Джо, а остальные люди Кирилла напряжены, готовые действовать, но не уверенные, как действовать, когда на нас направлено столько оружия.
— Калеб, — тихо говорю я, пытаясь достучаться до той его части, которая когда-то заботилась обо мне. — Убийство нас ничего не изменит. Это не сделает тебя важнее, это не даст тебе того уважения, которого ты заслуживаешь. Пожалуйста, давай найдем другой путь.
В глазах Калеба что-то мелькает, может быть, сомнение? — но затем его выражение снова становится жестким. — Слишком поздно для этого, Вайолет. Я зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад.
Я чувствую, как меня охватывает волна отчаяния, но заставляю себя сохранять спокойствие. — Тебе не обязательно это делать, Калеб. Мы можем что-нибудь придумать. Мы можем все исправить.
Он качает головой, сжав челюсти. — Нет, Вайолет. Это единственный выход. Джефф ушел, и теперь пришло время вам всем заплатить.