Заир

Коэльо Пауло

А кто решил, что ширина дороги должна быть именно такой? И тут нам придется обратиться к весьма далекому прошлому - так решили римляне, первыми ставшие прокладывать и мостить дороги. Ибо свои боевые колесницы они запрягали парой, а если поставить рядом, бок о бок, двух тогдашних лошадей, то займут они как раз 143, 5 см.

И таким вот образом оказывается, что ширину железнодорожной колеи, по которым мчатся наши современнейшие поезда, определили древние римляне. И когда иммигранты начали строить железные дороги в Соединенных Штатах, они не спрашивали, не лучше ли будет изменить ширину, а оставили все как было. Это

даже повлияло на конструкцию аэробусов: американские инженеры считали, что баки для горючего должны быть вместительнее, однако изготовляли самолеты в штате Юта, а перевозить должны были во Флориду по железной дороге, стало быть, следовало учесть ширину тоннелей. В результате американцам пришлось примириться с размером, который римляне сочли в свое время идеальным".

Вы спросите: "Какое отношение все это имеет к супружеству?"

Я помолчал. Кое-кого из публики рассуждения о рельсах не интересовали, и они начали переговариваться между собой. Другие слушали меня с чрезвычайным вниманием - и среди них были Михаил и Мари.

– Самое прямое. И к супружеству, и к двум историям, которые вы только что выслушали. На данном этапе нашей цивилизации некто появился и сказал, что, вступив в брак, двое людей до конца дней своих словно примерзают друг к другу. Следуя издавна установленной модели, они будут двигаться по жизни на одном и том же расстоянии друг от друга, как рельсы кладут. Может прийти необходимость немного отдалиться или, наоборот, сильнее сблизиться, но нет, нельзя, это против правил! Правила гласят: "Будьте благоразумны, думайте о будущем, помните о детях! Вам не позволено меняться, вы должны быть как рельсы - на равном расстоянии друг от друга и в начале перегона, и на середине пути, и в пункте назначения. Не позволяйте любви принимать иные формы, усиливаться в начале, ослабевать в середине, ибо это слишком рискованно!

И пусть уже схлынуло первоначальное упоение, и накал уже не тот, однако извольте сохранять прежнюю дистанцию, прежнюю прочность отношений, прежнюю, я бы сказал, функциональность. Вы служите тому, чтобы поезд под названием "Сохранение вида" двигался в будущее, и дети ваши будут счастливы в том лишь случае, если вы всегда будете в 143, 5 см дистанции друг от друга - не ближе, не дальше. Если вас не устраивает неизменность, вспомните о детях, которых вы привели в этот мир.

Подумайте о своих соседях. Покажите, что счастливы, что по воскресеньям едите шурраско <Мясо, изжаренное на углях.> , что смотрите телевизор, что не чураетесь членов своей общины. Думайте про общество - появляйтесь там с таким видом, чтобы все подумали, что у вас с женой не бывает ссор. Не смотрите по сторонам, кто-нибудь может перехватить ваш взгляд, а это - искушение, а оно может означать развод, нервный срыв, депрессию.

Улыбайтесь, когда вас фотографируют. А фотографии развесьте у себя в гостиной - пусть все видят. Следите за весом, занимайтесь спортом - прежде всего занимайтесь спортом, он поможет вам сохраниться в замороженном виде. Когда и это перестанет действовать, решитесь на пластическую операцию. Только никогда не забывайте - в некий час эти правила были установлены, и их должно соблюдать. Кем установлены? Да не важно, никогда не задавайте подобных вопросов, правила будут действовать во веки веков, даже если вы с ними не согласны.

Сажусь на место. Кое-кто восторженно аплодирует, кое-кто

остается безразличен, а я не знаю, не слишком ли далеко зашел. В устремленном на меня взгляде Мари восхищение перемешано с удивлением.

Девушка на сцене встряхивает поднос.

Говорю Мари, что выйду покурить, а она пусть посидит.

– Сейчас будет танец в честь любви - "Госпожи".

– Ты можешь курить здесь.

– Мне надо побыть одному.

***

Хоть и начало весны, а холодно. Но меня потянуло на чистый воздух. Зачем я рассказал эту историю? Ведь наши отношения с Эстер были совсем не похожи на рельсы - неизменно идущие параллельно друг другу, не сближающиеся и не удаляющиеся друг от друга. У нас были взлеты и падения, то один, то другой грозил уйти навсегда - и все-таки мы оставались вместе.

А два года назад - перестали.

Или же мы оставались вместе до той минуты, когда Эстер пожелала узнать, почему она несчастлива.

Ох, не надо задавать себе этот вопрос - он несет в себе губительный вирус, способный все уничтожить. Спросишь об этом - непременно заинтересуешься тем, а что же дарует нам счастье. Если то, что делает нас счастливыми, отличается от того, чем мы живем, придется либо круто менять жизнь, либо стать еще более несчастными.

Вот и я теперь оказался в таком положении: у меня есть подруга - настоящая личность, у меня есть стронувшаяся с мертвой точки работа, и есть реальная возможность того, что со временем все вновь придет в равновесие. Лучше бы смириться. Принять то, что посылает мне судьба, не следовать примеру Эстер, не обращать внимания на то, что читаю я в глазах людей, вспоминать слова Мари, создать рядом с нею мое новое бытие.

Нет, я должен гнать от себя такие мысли! Если я буду совершать именно те поступки, которых ждут от меня люди, я попаду к ним в рабство. Чтобы избежать этого, потребуются неимоверные усилия, ибо всегда хочется кого-то обрадовать, и в первую очередь - самого себя. А если сделаю так, то потеряю уже не только Эстер, но и Мари, и мою работу, мое будущее, уважение к себе и ко всему тому, что я сказал и написал.

***

Я вернулся в зал, когда публика начинала расходиться. Появился уже переодевшийся Михаил.

– То, что произошло в ресторане...

– ... не должно вас беспокоить. Пойдемте побродим по берегам Сены.

Мари, угадав мою невысказанную просьбу, сказала, что сегодня ей надо лечь пораньше. Я попросил подвезти нас на такси к мосту, расположенному как раз напротив Эйфелевой башни, - оттуда я смогу добраться до дому пешком. Хотел было спросить, где живет Михаил, но подумал, что это может быть истолковано как попытка убедиться собственными глазами в том, что Эстер там нет.

По дороге Мари настойчиво расспрашивала Михаила, что же такое эти "встречи", а он отвечал одно и то же - способ восстановить любовь. Воспользовавшись случаем, он добавил, что ему понравилась моя история о рельсах.

– Именно от этого и погибает любовь. От того, что мы стремимся установить незыблемые правила, согласно кото - рым она и должна проявляться.

– А когда это было?
– осведомилась Мари.

– Не знаю. Знаю только, что можно вернуть Энергию Любви. Я знаю это потому, что, когда танцую или когда слышу Голос, Любовь говорит со мной.