Закалённые бурей 2
Шрифт:
– Борисыч, кто это?
– Все чины из городского управления и штаба корпуса. Ещё есть несколько шишек из полиции и армейцев, вот четыре генерала и хозяин усадьбы, барон Вальдшнеп.
Тут нас заметил центровой и командным голосом а-ля Шаляпин, произнёс.
– Ваня, опаздываешь. Занимайте места и по штрафной-с! Мы тут с обеда сидим, а вы изволите опаздывать!
Я бросил взгляд на своих юных спутников. Всем мужиками было за сорок, но я стоял сразу за Борисычем, поэтому первым попался на глаза генерал-аншефу.
Ерофеев и мы разместились с краю стола, и официант лёгким движением
– Это после таких доз в кого мы вообще попадём, кроме рядом стоящего охотника?
Тут генерал снова обратился к нам.
– Опоздавшим штрафную!
Мы махнули по стакану, подождали, пока жидкость уляжется в желудке, и неспешно закусили.
– Лёша, пей, все нормально.
Закусив, этот же неспокойный генерал снова докопался до нас.
– Борисыч, это что за молодое дарование ты привёл?
– Господин генерал, кадры готовлю перспективные.
– Молодец, готовь. Ну-у-у, чтобы все!
После генеральского тоста народ снова залил в себя стакан водки.
– Блин, Борисыч, если такими дозами пить, так меня вынесут, как подстреленную дичь.
– Не посрами Особый отдел, Лёша, пей!
Тут вступил в разговор другой генерал.
– Эх, хорошо пошла беленькая! Умеешь ты, Пафнутич, всё организовать. За хозяина охоты!
Во мне не успели улечься первые два стакана, как к ним "литерным" прилетел третий. От такой ударной дозы мне стало совсем скучно, глаза принялись разбегаться в совершенно разные стороны и никак не хотели возвращаться назад. А народ ничего, бодренько общался за неё самую, за жизнь-то. Тут снова кто-то из вождей вякнул.
– Тост, господа. Чтобы всегда!
После тоста генерала все подняли стаканы и осушили их. Потом мы закусывали, благо, что кушали жирную жареную мясную пищу, которую заедали солёными грибочками, огурчиками и капусткой. Душевно сидели, если бы не генерал. Этот Гондурас зорко следил, чтобы все пили до дна. После четвёртого стакана я не очень уверенно попадал вилкой в грибочек, который бегал от меня по тарелке. Зато охотники явно не собирались останавливаться.
А Борисыч оказался весьма привычен к такому времяпрепровождению, так что чувствовал себя здесь весьма комфортно.
– Ах, отменно пошла! Лёша, молод ты ещё, тренировки совсем нет. Ничего, придёт с возрастом. Я вот пью и ни в одном глазу. Так вот есть у меня друг, целый заместитель управляющего оптико-механического завода. Так вот он, доложу тебе…
Затем наступила пауза минуты на две, после которой снова раздался голос Ивана Борисовича.
– Лёша, чего тебе надо доложить, я что-то не расслышал, грибочков или шашлыка?
– О друге на оптико-механическом.
– А! О! Точно! Так вот, у него в кабинете имеется два графинчика: с водой и тот самый, что для уважаемых гостей. А я у него гость уважаемый. А в том, другом – чистый, аки слеза младенца, спирт. Да-с!
– Упс, Борисыч!
– Зашёл я к нему в гости, Александров нужный графинчик-то достал и на стол поставил. А лето было, жарковастенько, воды пить хотелось. Только мы сели и собрались пообщаться,
– Ох, господа, пить хочется, а моя секретарша недоработала сегодня, да-а-с, не приготовила водички! Может, у вас холодненькая?
Не слушая нашего ответа, генерал налил себе стаканчик, да залпом-то его и приголубил. Где-то на трети стакана распробовал, что не воду пьёт, обороты сбавил маленько, но допил. Крякнул и, ничего не сказав, ушёл к себе, только лицо покраснело сильно. Так что водочка, братец, это так, баловство одно.
– Я вижу, Иван Борисыч.
Я собрался сачкануть очередной тост и поднялся из-за стола.
«Куда-а-а?» – громогласно спросил меня генерал-аншеф.
– Хочу посмотреть, господин генерал, как там шашлыки, не пережарят ли?
– Там и без тебя есть, кому за ними смотреть. Наливай и тост говори!
– За вас и хозяина усадьбы!
– Молодец! Пей до дна!
Все снова выпили по стакану водки и принялись закусывать, кто-то хорошо налегая на шашлык, а кто-то уже так, чисто огурчик пожевать. Тут снова раздался генеральский окрик.
– Тост, господа! Чтобы у всех!
За такой мужской тост пришлось пить с очень радостными возгласами, какой генерал остроумный. Просидели мы до первых петухов, иногда выбираясь на перекур, где господа офицеры курили трубки или папиросы, или «до ветру». Потом генерал скомандовал: «Всё, господа, отдых, в шесть утра подъём на охоту!». Генералы и важные полковники разошлись по подготовленным для них комнатам, а остальные офицеры приткнулись, где смогли. Я вырубился сразу и только вошёл в самый сон, как меня какая-то нехорошая морда стала теребить. Я открыл глаза и матом спросил:
– Что случилось?
– Шесть утра, господин офицер, побудка.
– Твою ж…
Я встал и направился вслед за другими на улицу. Дворня стояла с вёдрами и поливала из ковшиков на руки умывающимся офицерам. Сырость и промозглость стояли собачьи, но народ очень даже бодренько с голым торсом умывался и растирался колодезной водой. Дворовыми разводились костры в жаровнях и готовился завтрак. Все снова расселись за столы, снова стояла водка и лёгкая закуска. Не могу опохмеляться, поэтому меня сразу замутило от вида алкоголя. Ерофеев же блестел, как надраенная корабельная рында.
– Эх, Лёша, самое время подкрепиться стопочкой холодненькой беленькой.
– Мне плевать, что скажет генерал, но пить я больше не буду.
– Лёша, не бузи, сейчас полегче станет.
Мы стали закусывать, а водку прислуживающие официанты разливали уже по стопочкам. Часа через два в залу вошёл управдом и, пошушукавшись с хозяином поместья, убыл. Хозяин обратился к присутствующим.
– Господа, банька готова, прошу-с!
В баньке тоже был стол, сервированный холодными соленьями, чёрной икоркой и буженино-колбасными изделиями, которые мы запивали рассолом и хлебным квасом. Банька и купание в пруду хорошо выгнали алкоголь, так что к обеду я стал вполне адекватен, а там и шашлычок подоспел.