Закаленные бурей 5

Кириллов Александр

Начальником обороны Петрограда Свердлов и Ленин назначили боевого прапорщика из эсеров Михаила Муравьева. После ряда боёв казаки Краснова в Гатчине заключили перемирие с красногвардейцами Крыленко. Полным ходом шла агитация казаков о выдаче Керенского. Краснов наблюдал за этими разговорами, не пресекая их. Беседуя с бывшим председателем Правительства, он заметил: «Господин Керенский, а ведь выдадут вас казаки».

– Совсем прогнила Россия. Значит пора «делать ноги».

– Ты же её и развалил, господин председатель правительства.

– Ерунда, теперь всё на меня можно валить.

Керенский, переодевшись в костюм матроса,

вновь смог вовремя сбежать из Гатчинского дворца.

Только большевики свободно вздохнули, победив Краснова, началась новая напасть. Большая часть государственных служащих не признала революцию, ответив на неё пассивным сопротивлением. Только в Петрограде около 50 тысяч служащих государственных и коммерческих структур прекратили выполнять свои обязанности. Нехватку служащих власти компенсировали переводом в советские учреждения рабочих крупных питерских предприятий. Среди рабочих сразу стал муссироваться лозунг Ленина о том, что пришло время новых людей, когда «Любая кухарка способна управлять государством». На очередном заседании я поинтересовался у Ильича, когда он такое сказал.

– Алексей, ты же серьёзный человек и понимаешь, что такого я не мог сказать! Я написал так: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством… Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато оно было немедленно».

– Согласен, Ильич, нужно растить новые кадры управленцев. Только рабочие не способны этому научить, пусть и сознательные. Для этого есть профильные университеты, а преданные делу революции товарищи должны учить молодое поколение честности и новой идеологии.

– И я с тобой согласен, Алексей.

С первых дней революции в сознании большинства людей ничего не изменилось, они не стали сознательными большевиками. Так что город был полон дезертировавших с фронта солдат и офицеров, а также потерявших своё имущество, голодных и озлобленных, оттого очень опасных, гражданских беженцев. Самой криминогенной категорией оказались матросы из числа недавно мобилизованных. Так что в это время многие морячки встали на путь бандитизма и разбоя. Ко всему прочему, за развитием ситуации в Петрограде внимательно следили как официальные послы, консулы и корреспонденты СМИ, так и нелегальные информаторы зарубежных держав. Неразберихой в стране стремились воспользоваться все конкуренты бывшей Российской империи. Повсюду множились бунты и заговоры, а Петроград вообще стал идеальным местом для иностранных шпионов и внутренних провокаторов. После окончательного предоставления независимости Финляндии, одобренного ещё Временным правительством и подтверждённого Лениным, новая государственная граница прошла всего в 35 километрах от Петрограда.

В отличие от Москвы, расположенной в глубине континентальной России, Петроград оказался очень уязвим, так как был доступен с моря и располагался в непосредственной близости от новых противников – Прибалтики и Финляндии. В Москве тоже было достаточно криминала, но этот город не был ни прифронтовым, ни флотским, поэтому социальная база преступности, преимущественно крестьянско-купеческая, ремесленная и спекулятивная, была не такой боевой.

Слишком воинственного прапорщика Муравьева сняли, заменив вызванным из Луганска большевиком Климентом Ворошиловым, назначив его комиссаром Чрезвычайной комиссии по охране города при градоначальстве.

Учитывая

опасную обстановку внутри страны, которую в своём докладе на совещании СНК отразил Дзержинский, им же был поднят вопрос о создании специального правоохранительного органа. Это предложение было принято, и со следующего дня началась работа по созданию чрезвычайной комиссии.

Я зашёл в столовку при Смольном, где обедали сотрудники и руководители аппарата ЦК. Взяв поднос с обедом, сел на свободное место за ближайшим столом, оказавшись в компании нового городского начальства. Пожелав приятного аппетита коллективу, стал слушать продолжение рассказа одного из аппаратчиков.

– Давеча был на опере итальянца Верди в Мариинском театре. Преотвратительнейшее, скажу вам, действие. Называется "Рыголето".

"Как, как называется?"– переспросил я.

– Рыголето, вроде бы… Я точно не помню.

– И как тебе опера? Риголетто хорошо показал себя?

– Показал, но рыголето на сцене не делал, хотя меня от него тошнило. Скажу тебе, искусство надо понимать, а если не понимаешь, значит, это плохое искусство. Все эти оперы – чуждые рабочему человеку понятия. Эти буржуазные изыски только сбивают с толку настоящего борца революции. А опера, действительно, полное рыголето, даже название подходит.

– Клим, эта опера называется "Риголетто". Так звали шута, который осмеивал обиженных герцогом людей, угождая своему покровителю. А всё закончилось горем у самого шута, дочь которого обманул и опозорил этот самый герцог. Суть оперы – не рой другому яму, ибо сам можешь в неё попасть.

– Я, человек рабочий, университетов не заканчивал, моё образование – два класса земской школы.

Услышав это, про себя я подумал: "Ограниченный, но преданный. Эти качества помогут тебе сделать карьеру при Сталине. А ещё очень высокомерный «хозяин» новой жизни, – после чего продолжил разговор вслух, – образование нужно, тем более ты занимаешь серьёзные должности и общаешься с образованными людьми».

– Победителей не судят, пусть принимают таким, какой есть. Победим врагов, может быть, займусь своим образованием.

Глава 4. Строители новой жизни

7 декабря 1917 года по-старому стилю или 20 декабря по-новому, была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР. Она стала одним из институтов «диктатуры пролетариата» по реализации красного террора, проводившегося большевиками против классовых врагов в ходе Гражданской войны.

Главным разработчиком основных положений деятельности и структуры ВЧК стал Дзержинский, которому помогали несколько большевиков. С учётом нашего опыта службы в жандармерии, я с Сержем и Топом вошли в состав организационной комиссии и подавали свои предложения по большинству направлений работы чекиста.

Благодаря мне в этой реальности ВЧК сразу включало в себя отделы по направлениям, которые в реальной истории появились гораздо позже. Так в ЧК были созданы отделы борьбы с контрреволюцией, шпионажем, бандитизмом, саботажем и спекуляцией, политического следствия, охраны границ Советской России, технические отделы. Их руководителями стали опытные большевики: Михаил Кедров, Вячеслав Менжинский, Мартин Лацис, Николай Скрыпник, Яков Давтян, Генрих Ягода, бундовец Григорий Мороз, боевик из польских социалистов Бялогродский и Яков Ганецкий.