Закат Америки. Уже скоро

Капхен Чарльз

Однополярность не будет длиться долго. Цифры обманчивы. Да, экономическая мощь Америки и ее военное могущество неоспоримы. Американская культура давно стала культурой мировой – в конце 1990-х годов сериал «Дерзкие и красивые» соперничал с сериалом «Спасатели Малибу» за звание самого популярного в мире, а рейтинг популярности Майкла Джордана в Китае превзошел рейтинг самого председателя Мао. Америка также продолжает возглавлять революцию высоких технологий – благодаря своей инновационности, возникающей из комбинации духа здорового предпринимательства и умения рискнуть капиталами.

Но аналитики и прогнозисты постоянно допускают одну и ту же ошибку в своих предсказаниях:

они слишком привязаны к настоящему. В конце 1980-х годов Америка находилась в кризисе. Япония опережала всех в экономическом развитии, ее централизованная экономика «растаптывала в пыль» хаотическую потребительскую экономику Соединенных Штатов. Казалось, наступает «азиатская эпоха». К концу же 1990-х годов американскую экономическую модель не только реабилитировали, но канонизировали. Laissez-faire (фр. – невмешательство правительства в делах частных лиц. – Примеч. ред.) рынки англо-саксонского мира одержали тотальную победу. Глобализация исключила альтернативы американскому пути развития. В итоге наступивший век, как и век предыдущий, будет американской эпохой.

Проблема в том, что события настоящего не дают ключа к разгадке будущего. Гораздо более полезны исторические примеры и долговременные тенденции, которые показывают, что экономическое превосходство со временем перемещается из одного геополитического центра в другой. Мировой экономике, без сомнения, предстоят в ближайшие годы многочисленные витки; Соединенные Штаты будут сначала казаться непобедимыми, но потом уступят первенство. И вследствие этих витков, подъемов и падений экономическое превосходство Америки будет постепенно таять.

Две необратимых тенденции свидетельствуют, что американский однополярный мир вряд ли продлится и десятилетие. Во-первых, рассредоточение власти. Ни одна доминирующая страна в мире не в состоянии поддерживать свое превосходство неопределенно долго. Со временем эстафету подхватывают другие государства. Утрата экономической мощи сегодня происходит гораздо быстрее, чем в предыдущие исторические периоды. Самый серьезный соперник Америки – не отдельная страна, пытающаяся перехватить инициативу (что требует значительного времени), а Европейский Союз, который находится в процессе интеграции весьма внушительных экономических ресурсов своих членов. Отдельно взятые Великобритания, Франция или Германия, вероятно, никогда не догонят Соединенные Штаты; каждой из них не хватит ни населения, ни ресурсов. Однако если объединить их богатства, прибавить к ним ресурсы десятка других европейских стран – возможно, даже включая Россию (пока та не выздоровела окончательно) – и на горизонте возникает экономический Левиафан.

Европейский Союз, как утверждается, – не федеральное государство с сильным централизованным правительством и, возможно никогда таковым не станет. Европа не имеет военной мощи, соизмеримой с ее экономическими ресурсами. Но после пяти десятилетий непрестанных усилий в сфере политической и экономической интеграции Европа выходит на мировую арену единой. Сегодня, когда единый европейский рынок получил единую валюту, Европа приобрела в торговых и финансовых делах коллективный удельный вес, сравнимый с удельным весом Соединенных Штатов. У единой европейской валюты был сравнительно слабый старт, она уступала доллару. Но она наверняка, возродится и станет одним из главных валютных резервов в мире. Наконец, Европа ведет общую оборонительную политику и выделяет средства на проведение собственных военных операций.

По мере роста ресурсов ЕС и расширения властных полномочий Европейской комиссии в Брюсселе, геополитическое влияние станет более

равномерно распределяться по обе стороны Атлантики. Да, Европа и Америка обладают схожими демократическими традициями. Но чем сильнее и интегрированнее будет становиться Европа, тем решительнее она будет требовать влияния, соответствующего ее новому статусу. Нравится это Соединенным Штатам или нет, но Европа превращается в новый центр мировой силы. Соответственно, мировая роль Америки уменьшится.

Восточно-азиатские нации в течение многих лет находились в стороне от исторического процесса ин теграции, который принес мир и процветание Европе. Несмотря на это, регион обладает огромным экономическим потенциалом. В Японии уже имеется высокообразованная и квалифицированная рабочая сила, передовая промышленная и технологическая база, развитая торговая сеть. Стоит лишь приступить к необходимым преобразованиям, и длительный экономический спад уступит место впечатляющему росту. В течение последнего десятилетия Китай имел темпы экономического роста около 10% в год. По прогнозам Всемирного банка, к 2020 году «Китай может стать вторым по величине экспортером и импортером в мире. По степени вовлеченности в мировые финансовые рынки, как полноправный участник и как источник капитала, Китай будет соперничать с самыми индустриально развитыми странами»(65). Отсюда следует, что в двадцать первом столетии Восточная Азия, наряду с Европой, окажется противовесом Америке.

Вторая тенденция, грозящая гибелью однополярному миру, – меняющееся отношение Соединенных Штатов к международным делам. Однополярность опирается на существование государства, которое не просто использует собственное превосходство к своей выгоде, но и готово к использованию своих неистощимых ресурсов для «умиротворения» остальных во имя международного порядка. Если Соединенные Штаты устанут быть мировым защитником и последней надеждой мира, однополярности придет конец – даже при условии, что американские ресурсы по-прежнему останутся неистощимыми.

Снижение интереса Америки к мировым обязательствам – и особенно к многосторонним формам сотрудничества – представляет собой прямое следствие изменения международного окружения США.

Большую часть своей истории Америка избегала прямого вмешательства в борьбу за пределами своего полушария. Лидеры США считали, что Соединенные Штаты могут удовлетворять потребность в увеличении товарооборота, не вмешиваясь в проблемы отдаленных территорий. Критическим поворотным моментом стала Вторая мировая война, когда устремления Германии и Японии превратиться в агрессоров мирового масштаба привели к возникновению новых международных обязательств и потребовали прямого американского вмешательства в формирование баланса сил как в Европе, так и в Восточной Азии. После войны возникла советская угроза, которая заставляла Соединенные Штаты активно участвовать в международных делах и создавать эффективные международные институты вплоть до конца XX века.

С окончанием «холодной войны» разграничительная линия между двумя геополитическими блоками исчезла. В мире, лишенном главного соперника, Соединенные Штаты больше не чувствуют необходимости играть роль мирового стража. Америка окружена с востока и запада широкими океанами, на севере и на юге у нее дружественные соседи; то есть она находится в условиях «естественной защиты». В подобных обстоятельствах многие из тех стратегических и политических соображений, которые поддерживали интерес страны к международным обязательствам со времени основания в XVIII веке и до нападения японцев на Перл-Харбор в 1941 году, снова оказываются в центре внимания.