Закат империй
Шрифт:
— Божественный повелитель! — сипло выдохнул Мутаннар. — Полномочный посол Свободной Ротоны покорно просит спешной и неотложной аудиенции с чрезвычайным сообщением для божественного императора!
— Ешь тя вошь! — не удержался Тамаль и зацепил кувшином за довлар. Довлар грохнулся на пол, порождая невероятный плывущий звон пополам с гулким треском. — Я дико прошу прощения у повелителя, но ведь вот!..
— Интересно, — одними губами сказал Баррахат.
— Так, — сказал Джави. — Ему нужен прием по парадной форме, или хватит
— Он просит соизволить принять его для кратчайшей беседы в высшей степени доверительного характера, — понизив голос, сказал Мутаннар.
— Тогда веди сюда, — не задумываясь, сказал Джави. — Шер, будь рядом со мной, а ты, Тадж, обеспечишь церемониальные тонкости. Ох, дьявол! Шер, быстро принеси из соседних покоев любую рубаху! Только сухую. Стой! И сухую обувь!
— Повелитель, — возмущенно сказал Тенджир, — я требую удалить певца.
— Тадж, — сухо сказал Джави, — требовать здесь могу только я. Заткнись и выполняй свой долг.
— Мой долг, повелитель, как раз и требует обеспечить высшую степень доверительности беседы, удалив всех посторонних.
С террасы вбежал запыхавшийся Баррахат, отдал императору рубаху и тут же, опустившись на колени, стал помогать снять сандалии и обуть расшитые серебром мягкие туфли.
— Ладно, — чуть мягче сказал Джави, пытаясь попасть рукой в нужный рукав, — затихни, Тадж. Тамаль сегодня не отойдет от меня ни на шаг — во всяком случае, пока что не отойдет. И покончим с этим. Я так хочу.
— Я раб повелителя, — спокойно сказал Тенджир и поднялся из-за стола. Джави быстро застегивал последние пуговицы.
Церемонимейстер ожидающе посмотрел на молодого протокол-секретаря. Тот бесстрастно дождался, пока Баррахат вынесет на террасу сандалии, и официальным тоном приказал:
— Пригласите почтенного гостя и обеспечьте исполнение всех его ранее заявленных просьб, именем великого д'Альмансира!
Мутаннар распахнул дверь настежь и неожиданно могучим голосом возвестил:
— Полномочный посол Независимых земель Свободной Ротоны будет гостем божественного императора д'Альмансира!
Посол появился почти мгновенно. Невзирая на жару, он был одет как для церемонии высшего ранга, и даже исхитрился выглядеть так, словно это его не слишком обременяет. Невысокий худой человек, уже очень и очень немолодой, но отнюдь не дряхлый, быстрым шагом вошел в кабинет и низко поклонился.
— Моя повелительница, светлая королева Аальгетэйте шлет дружеский привет великому императору д'Альмансиру, — почтительно, но с глубоким достоинством сказал он. — Мой приятный долг — передать императору крайне срочное сообщение.
— Только истинно преданные глаза видят нас, — ответил Тенджир, выступая вперед и делая знак Мутаннару. Тот немедленно плотно прикрыл дверь в кабинет. К превеликому своему сожалению, церемонимейстеру пришлось сделать это снаружи, что оставило его одиноко изнывать от любопытства в коридоре.
— Только
Посол еще раз поклонился, но говорить ничего не стал, а только лишь расстегнул неприметный карман на груди и добыл оттуда небольшой пакет.
— Это послание прибыло в посольство не более часа назад, — пояснил он, — сопровожденное приказом передать тотчас же. Моя миссия исполнена, о божественный. Я благодарю императора от имени моей повелительницы и смиренно прошу разрешения удалиться.
Джави бездумно кивнул. Его внимание было приковано к зеленой сургучной печати, облитой для сохранности зеленым же воском. Император быстро обернулся к Баррахату и решительно сломал печать.
Мягкий пергамент был украшен голубым вензелем. Венец Ротенов, окружающий две изящные буквы — А и С.
— Лично. Конфиденциально. — тихо сказал император. — Тадж!
Тенджир с безукоризненной точностью завершил формулу прощания и сам распахнул перед послом дверь. И только потом поспешно подошел к императору.
— Приказывайте, повелитель.
— Оформление, кажется, соответствует тому, что приготовил ты, сказал Джавийон. — Так?
— В точности так, повелитель. Только это письмо прибыло не с лиссой, а с гончим соколом. Все остальное совпадает.
Император развернул письмо и за плечо притянул к себе Баррахата.
— Ты тоже читай.
Тонким, несколько старомодным почерком на пергаменте было написано:
«Милый Джави!
Неизбежные серьезные изменения всей текущей континентальной политики в самом скором времени приведут к тому, что мои попугаи окажутся вредны в Дамирларе и полезны дома. Будь во всеоружии и направь вольнонаемные команды Ротоны ко мне в столицу, как только это будет для тебя удобно.
— Ну и соколы у тетушки Альге, — с некоторой завистью сказал Джави. Это что же, он со вчерашнего утра от Ротоны до Сирраниона добрался?
— Получается, так, — подтвердил Баррахат. — Хотя лиссы Аретиклея еще быстрее, так что можете не завидовать, повелитель.
— Да я и не завидую… почти, — сказал Джави. — Ну и что ты на это скажешь, Шер?
— Кажется, вы уже получили ответ, — кратко сказал Баррахат.
Джави некоторое время стоял, покачиваясь с пяток на носки и обратно, потом свернул письмо в трубочку и снова подошел к секретеру.