Закат Пятого Солнца
Шрифт:
Монтесума же с затаенным беспокойством изучал чужеземца. Давняя легенда гласила, что великий бог Кецалькоатль некогда отплыл на восток, но обещал вернуться. И вот теперь из-за моря прибыли эти создания. Такими ли должны быть посланники Кецалькоатля? Или же перед ним всего лишь люди? Но можно ли назвать обычными людьми тех, кто силами пятисот воинов покорили Табаско и навязали союз несгибаемой Тлашкале? А потом еще и сумели избежать нападения в Чолуле? Как вести себя с чужим предводителем? Как с равным? Как с высшим?
Монтесума поклонился, коснувшись рукой земли и затем поднеся ее к губам. Так он не приветствовал никого с тех пор как стал правителем ацтеков семнадцать лет назад.
— Добро пожаловать, Малинче, в наш великий город! — торжественно произнес император. — Я уэй-тлатоани Монтесума Шокойоцин, повелитель этих земель и здесь тебя ждет самый теплый прием. Велика моя радость, что довелось узреть прибытие людей из-за моря, как о том гласило древнее пророчество. Ваш путь был долог, и столь же долгим было мое ожидание. Веками мои предки хранили эту землю, наследуя престол, оставленный нашим мудрым богом Кецалькоатлем. Сердце мое наполняется радостью, когда я понимаю, что именно мне посчастливилось дождаться возвращения сыновей бога из-за моря.
Кортес лишь отчасти понял значение сказанных слов. Он знал легенду о боге, который покинул эти земли и уплыл на восток, пообещав вернуться. Стоило по возможности пользоваться ореолом своего нежданно полученного божественного величия. Он поблагодарил собеседника, достал из кошелька нитку граненых стеклянных бус и возложил их на шею императору. Затем испанец широко развел руки в стороны, намереваясь обнять правителя ацтеков, но свита тут же всполошилась. Они заслонили Монтесуму и принялись что-то оживленно толковать, перебивая друг друга и энергично жестикулируя.
— Они говорят, что непозволительно так вести себя с уэй-тлатоани, — перевела Марина.
— Вожди тотонаков спокойнее реагировали на подобное проявление чувств, — пробормотал несколько смущенный Кортес. — Видимо, по отношения к императору полагается особый этикет.
Впрочем, Монтесума не обиделся. Он улыбнулся, стараясь сгладить неловкость, и сделал повелительный жест. Тут же один из приближенных сделал шаг вперед и с глубоким поклоном подал своему повелителю ожерелье. Император торжественно водрузил его на шею Кортесу. Сделанное из кроваво-красных ракушек и граненых бусин нефрита, оно было украшено массивными золотыми кулонами. Каждая такая подвеска представляла собой креветку длиной в человеческую ладонь, сделанную с изумительной точностью.
После еще одного обмена любезностями Монтесума покинул испанцев. Он удалился к себе в покои, предложив им отдохнуть и насытиться с дороги. Конкистадоры продолжили свой путь, все больше удивляясь увиденному. Чем дальше они забирались, тем более сказочные виды открывались. Семпоала казалась прекрасной, но она меркла рядом с Тлашкалой, которая, в свою очередь, уступала огромной и величественной Чолуле. И вот теперь их глазам предстал город, рядом с которым поблекли лучшие столицы Европы.
Посреди озера, как колоссальная водная лилия, раскинулся несравненный Теночтитлан. Сотни каменных домов возвышались вокруг, утопая в зелени деревьев и красуясь многочисленными цветами. Вдалеке виднелись дворцы знати и гигантские ступенчатые пирамиды. Город, подобно артериям, пронизывала густая сеть каналов. Почти каждый дом имел свой причал, возле которого стояла лодка. Так жители могли по своей воле решать, каким путем им передвигаться — по земле или по воде. Каналы тянулись вдоль дорог и повсюду виднелись деревянные мостики, соединяющие островки суши. Себастьян, глядя на это, вспоминал Венецию, которая в свое время так поразила его своим полуводным существованием. Он никак не ожидал, что такое же архитектурное чудо ждет и в Новом Свете.
На улицах теснились тысячи горожан.
22. Чудеса Теночтитлана
Монтесума показал себя радушным хозяином. Для жилья гостям отвели огромный дворцовый комплекс. Огражденный по периметру высокими каменными стенами, он находился в самом центре города и состоял из нескольких больших зданий, достойных самого императора. Это и была резиденция одного из прошлых правителей, отца Монтесумы, Ашаякатля. Все внутри подготовили заранее. Мягкие постели, изысканное убранство, деревянная мебель тонкой работы, разнообразная еда и армия почтительной прислуги. Конкистадоры, до этого перенесшие немало лишений, спавшие через раз на сырой земле, замерзавшие от холода и часто голодавшие, чувствовали себя как в раю.
Постепенно испанцы осваивались, привыкая к окружающему их великолепию. Какое бы внешнее дружелюбие не проявлял Монтесума, Кортес не забывал, что они полностью находятся в руках индейцев. Потому его воины ни на миг не ослабляли бдительности. Никаких праздных шатаний по столице не допускалось. Караулы исправно несли службу, часовые, сменяя друг друга, сторожили безопасность отряда. Среди солдат хватало путешественников, которые в свое время успели побывать далеко на Востоке, посетить Константинополь, Каир, Дамаск, Багдад. И все они в один голос утверждали, что Теночтитлан прекраснее и уж наверняка больше любого другого города в мире.
Отдохнув, конкистадоры вознамерились навестить императора. Идти до его дворца было недалеко, но зевак, желавших еще раз увидеть белолицых чужаков, сбежалось немало. Фернан скользил взглядом по свите Кортеса. Здесь собрался цвет его отряда: все лучшие капитаны и, на всякий случай, десяток самых искусных бойцов. Альварадо шел без шлема, отдав во власть ветра отросшую рыжую шевелюру. Как всегда, когда он был в хорошем расположении духа, Педро лучился дружелюбием и сиял обворожительной улыбкой. Увидав его в эту минуту, незнакомый человек в жизни бы не поверил в то, насколько Альварадо бывал неукротим в гневе. Рядом с ним гордо шагал Хуан Веласкес де Леон, приветливо улыбаясь горожанам. Высокий и красивый, он привычно ловил на себе заинтересованные взгляды местных девушек. Сам Кортес шел беззаботно, как будто прогуливался по собственному имению на Кубе. Фернан же, хотя внешне и сохранял хладнокровие, но не мог отделаться от мысли, что они своей волей идут прямиком в ловушку.
— Тонатиу! Тонатиу! — неслось со всех сторон.
Горожане показывали пальцами на Альварадо и перешептывались. Голоса индейцев звучали изумленно. Конкистадоры обратились за разъяснением к Марине.
— Местные жители никогда не видели раньше людей с таким цветом волос, — объяснила девушка. — Тонатиу — это бог солнца у ацтеков. Золотоволосый Педро кажется им посланцем небес, чья голова окружена лучами.
Альварадо сначала расплылся в довольной улыбке, но почти сразу же помрачнел.