Закат техномагов-3: заклиная Тьму
Шрифт:
– Ты ничем не лучше других, и даже хуже, потому что не смог сохранить верность принципам нашего ордена, – Херазад снова сложила ладони вместе. – Мы надеемся, что ты будешь жить дальше в смирении. Будешь вести себя так, как этого хотел Элрик, и, как он сам, превыше всего ставить солидарность. Заново посвятишь себя повиновению Кругу и заповедям Кодекса. Будешь, как и мы, стараться с наибольшей пользой проводить время, и делать наше пребывание здесь как можно более приятным. Так ты снова сможешь вернуть себе наше расположение.
«Сделать наше пребывание здесь». Гален не мог в
– Мы что, не покинем тайного убежища? – это расстроило его намного больше, чем выговор.
– Мы останемся здесь до тех пор, пока не будем на сто процентов уверены в том, что Тени действительно ушли и никогда не вернутся. И до тех пор, пока мы не убедимся в том, что никто из их слуг не вздумает попытаться занять место бывших господ и объявить нас своими рабами.
Гален задумался над тем, как они смогут в чем-либо убедиться, и произойдет ли это вообще, если маги останутся в убежище, в то время как слуги Теней будут продолжать считать их мертвыми.
Херазад встала, показывая, что разговор окончен.
– Пока мы остаемся здесь, ты продолжишь служить нам в качестве наблюдателя за происходящим снаружи.
Они молча, но обеспокоено, рассматривали его, ожидая, что он примет их приговор и удалится. И тут Гален понял, что было истинной причиной их бесчувствия к рабам Теней, их выговора ему, их гнева, их решения остаться здесь, в убежище: одна-единственная, самая могущественная сила – страх.
Гален заговорил, переводя взгляд с одного из них на другого:
– Буду счастлив помочь магам всем, что в моих силах. Но, тем не менее, я считаю, что помогу вам лучше всего, если скажу правду. Вы совершаете ошибку, решив остаться в тайном убежище. Вами управляет страх, но бояться больше нечего. Вы боитесь за будущее нашего ордена, боитесь неопределенности, воцарившейся во Вселенной после ухода Теней, боитесь потерять контроль – над магами и над самими собой. Но вам не нужно бояться. Ужас не в том, что эпоха нашего ордена подходит к концу. Ужас в том, что наш орден погибнет, так и не раскрыв своего истинного потенциала, не найдя ответов, какие мог бы найти, и не открыв новых вопросов, которые вытекали бы из найденных ответов.
Не надо давать воли страхам. Это – в наших силах. Да, наше будущее сейчас не определено, как и судьба всей Галактики. Но мы должны радоваться этой неопределенности, благодаря которой, мы, наконец, обрели свободу, и силу искать свою собственную судьбу.
Элрик учил меня, что большая часть разумных существ предпочитает определенность неопределенности. Мы, маги, играли на этой глупости, учились манипулировать представлениями окружающих, потому что определенность – это иллюзия. Вселенная полна неопределенности и, только когда мы смиримся с этим, мы сможем познавать, создавать и расти. Некоторые называют этот процесс изменением себя. В принятии неопределенности заключается наша возможность изменить себя.
Блейлок верил, что мы должны попытаться стать самыми лучшими агентами Вселенной, проводниками ее воли. Вселенная желает одного – понять. Мы, техномаги, одни из тех, кто лучше всех может помочь ей на этом пути. В этом заключается наше предназначение. Не искать путей продолжения
Борода Феда зашевелилась – он улыбнулся. Но другие оставались хмурыми. Херазад заговорила:
– Ты должен был выставить свою кандидатуру на выборах в Круг, как, я уверена, многие тебе предлагали. Ты бы победил и тогда твой голос учитывался бы при принятии решений. Но ты не сделал этого. А нам не нравится слушать лекции того, кому мы дважды объявляли выговор. Мы приняли решение, Гален. И ты подчинишься ему.
Чему он должен подчиняться? Гален обвел их взглядом: Мойстро, Цакицак, Херазад, Селина, Фед. Возможно, им нужно больше времени, чтобы смириться с новым положением дел в галактике. Возможно, в конце концов, они созреют для того, чтобы перестать прятаться. Может быть, если он останется с ними, то сумеет найти способ научить их тому, что ему самому удалось познать: как накладывать заклинание, создающее ничто. Волна желания прокатилась по его телу. Ему хочется освободить еще больше биотека. А если маги до тех пор останутся в изоляции, они не смогут распространять хаос, живущий внутри них.
Он так хотел покинуть это место, летать среди звезд, учиться. Но он подождет до тех пор, пока они не будут готовы отправиться вместе с ним.
Гален просто кивнул в ответ, повернулся и вышел. За дверью его снова окружил шум праздника. Но сейчас ему хотелось скорее начать новую жизнь: наблюдать, задавать вопросы и познавать. Если он не может летать среди звезд, то сможет, по крайней мере, смотреть на них.
Он прошел в обсерваторию. Остановился у двери, визуализировал заклинание кода замка, и тут к нему подлетел на платформе Фед.
– Я так и думал, что найду тебя здесь, – сказал он.
Дверь открылась, Фед убрал платформу и вошел вслед за Галеном внутрь. Он до сих пор улыбался.
– Я всегда знал о том, что тебе есть, что сказать. Но я даже представить себе не мог, что ты скажешь такое. Ты, определенно, обладаешь способностью злить Херазад. Такой злой, как после общения с тобой, я ее никогда не видел. Остальные, кажется, тоже не в восторге.
– А ты? – спросил Гален.
Фед пожал плечами.
– Я согласен с тобой. Я готов собрать манатки и улететь отсюда. Но не думаю, что большинству из них такая идея понравится.
Перед мысленным взором Галена появилось меню системы, он начал устанавливать связь с зондами. Он так мало знал о том, что происходило в галактике после его возвращения в убежище, и горел желанием увидеть, как Вселенная вступает в новую эру – эру неопределенности.
– Так ты останешься с нами?
– Ты спрашиваешь от своего имени, – ответил вопросом на вопрос Гален, – или от имени Круга?
– Что ты хочешь этим сказать?
– С тех пор как я открыл заклинание уничтожения, это стало их главной темой для беспокойства.