Закат Тьмы
Шрифт:
— Я ожидала тебя, сын мой, — Мрарда отложила шитьё рубахи и поднялась ему навстречу. Преклонный возраст оркской женщины давал о себе знать, но её внутренняя сила по-прежнему была велика, и мать сохраняла величественную осанку и плавную походку оркских красавиц. — Я чувствую, как болит твоё сердце. Я не ощущала подобной боли с тех тяжких времен, когда Лгарна покинула этот мир. Белый Маг Айлани пала в битве?
— Нет. — Трэрг подошел к матери. — Но она умирает и вскоре неизбежно умрет. Она не получила ран, но что-то случилось с ней посреди целительных потоков мироздания. Мне недоступны сии энергии, я лишь чувствую, что обилие смертей вокруг убивает её. Шаманы и человеческие целители говорят, что не могут исцелить её, ибо она не больна. Белый Маг должна вернуться в тело сама, но я вижу,
— Белый Маг Айлани наделена Великими Богами мягкою душою, исполненной добра и ласки… — Мрарда взяла покрытые шрамами руки сына в ладони. — Она не воин, битва разрушает её изнутри. Но она идет в сражения без колебаний, ибо Любовь ведет её за тобой. Защити её сердце, Трэрг.
— Как? — тихо вопросил шаман. — Целительные чары мне недоступны. Враги не угрожают ей…
— Скажи ей, что любишь её, — ответила Мрарда. — Просто позови девочку к себе, и душа её сама разыщет дорогу. Белый Маг Айлани суть женщина, и потому самый страшный её враг сиречь ощущение собственной ненужности и отсутствие сердца, что радовалось бы её существованию не как искусному целителю, но как прекрасной жене, желанной любовнице и матери своих детей. Я жена мудрого и храброго вождя великого оркского клана. Мне бесконечное множество раз приходилось подолгу дожидаться его из военных походов, каждый из которых мог сделать меня вдовой. Сии ожидания длились порой многие недели, но никогда я не была одинока, ибо его любовь согревала меня в пустой постели, и глаза его детей заменяли мне его взгляд. Дай Белому Магу щит, что обережёт её пуще стали и могучей магии, Трэрг. Дай ей свою любовь. Разве она не заслужила её? Ответь на этот вопрос не разумом, а сердцем…
— Вот именно! — скрипуче раздался отцовский голос, и шаман увидел стоящего в дверях Трорга Дробящий Кулак. — Ответь сердцем, только помни, что сердце — весьма плохой советчик во всём, что простирается дальше личных любовных пристрастий. Хороший вождь тем и хорош, что заботится о своем народе не менее, нежели о собственных детях, ибо все они для него суть его дети! — Старый Орк пожал сыну руку подле локтя и обнял жену. — А вообще Белый Маг весьма хороша и собою, и душою, и искренне влюблена в тебя. Она даже Гнурду Пронзительный Взгляд пришлась по сердцу, а ты знаешь, как сильно он не любит Людей. Лучше него никому не отличить истинную природу разумного существа, недаром именно он распознал в новорожденном человеческом тельце оркскую душу тридцать лет назад. — Старый вождь солидно крякнул. — Лранга поведала нам по секрету, что выступила посланницей Белого Мага и известила тебя о её симпатиях. И теперь весь Ругодар интересуется, что ты решил.
— Я не принимал решения, — изрёк Трэрг. — Великая Война разгоралась, и тому было не время.
— Ну так теперь оно настало! — заявил вождь. — Ступай, и обдумай наши слова. Материны — сердцем, а отцовские — разумом. Помни обо всех, кто пошел за тобой.
Трэрг склонил голову пред отцом, коснулся губами материнской щеки и скрылся в угольной черноте портала. Оказавшись в каюте флагмана, шаман сел на ложе подле Белого Мага и взял её за руку. Девчонка лежала всё так же неподвижно, лишь капелька крови в уголке её губ запеклась, превратившись в мутный сухой комочек. Трэрг потянулся сознанием к медальону и попробовал позвать её, но боевые энергии плохо текли по целительному лучу, постоянно теряя направление, указуемое призрачным белым свечением. Шаман усилил поток, но особого успеха не добился, лишь отозвавшиеся на его вмешательство энергетические пласты поведали о сражении, идущем где-то далеко. Мощные всплески боевых чар говорили об участии в битве Башни Мага и множества волшебников, и отголоски энергетических возмущений ещё более затрудняли Трэргу возню со слишком нежной и воздушной струйкой целительной энергии.
Он просидел возле Белого Мага до темноты, не желая сдаваться, но так и не понял, услышала она его зов или нет. Посему шаман решил переночевать в её каюте. Он снял со спины мечи, отцепил от пояса
— Возвращайся, гроза всех битв и сражений, ибо я люблю тебя и не желаю терять.
Он ласково поцеловал Принцессу в потрескавшиеся губы и устроился спать, сжимая в руке её ладонь.
Утром Трэрг проснулся от вибраций магических потоков, доносившихся издалека рваными всплесками. Он открыл глаза и увидел, что за ночь состояние Белого Мага явно улучшилось. Во-первых, лицо девчонки уже не несло признаков болезненности, и волосы её просветлели, а во-вторых, сама она спала у него на груди, исхитрившись умоститься прямо на стальном доспехе. Их корабль шел по малой волне, и Трэрг чувствовал вокруг присутствие флота. Магические потоки сотрясались не здесь, много дальше, возмущения шли от Башни Мага, которую он почувствовал вечером. Но сейчас её всплески были слабы и неоднородны силою вибраций. Хозяин Башни обессилел, и его сражение закончится через несколько минут. Вся остальная битва изрядно затухла, что свидетельствовало о потере боеспособности участвующих в ней чародеев. Шаман нахмурился. Кажется, он едва не проспал нечто важное. Трэрг осторожно снял с себя Белого Мага и уложил рядом. Спящая девчонка потянулась к нему руками, делая обиженную рожицу, но шаман уже поднялся с ложа.
— Я тут тебя обхаживаю, а там битва идет, — укоризненно заявил он спящей Принцессе, подхватывая шлем и клинки. — Твои любимые Люди, между прочим, гибнут.
Он вышел из каюты и тотчас наткнулся на поставленное у двери кресло, в котором дремала старая Фрейлина. Услышав звук открывающейся двери, старушка встрепенулась и бодро вскочила на ноги, замирая в реверансе.
— Принцессе лучше, — ответил шаман на её немой вопрос. — Она спит и пусть спит и далее. Позаботьтесь, чтобы её никто не беспокоил, и откройте все иллюминаторы, дабы впустить в каюту солнечный свет и свежий воздух.
— Слушаюсь, Ваше Величество! — отрапортовала Фрейлина и поспешила в каюту Принцессы.
Трэрг поднялся на палубу и увидел Гронга Неотразимый Удар, стоящего в окружении Орков, Людей и Вакри. Собрание что-то обсуждало, и вакрийские старейшины обеспокоенно указывали то на горизонт, то на приближающийся прямо по курсу вулканический остров. Занимающий его пологий склон порт нёс на себе следы серьёзных разрушений и выглядел отсюда совершенно пустынным. Ни на рейде, ни у причалов не имелось ни одного корабля, и даже лодок не было видно на омываемом легким прибоем побережье.
— Трэрг! — Гронг заметил брата, и обсуждение на миг стихло. — Каково состояние Белого Мага? Она ещё здесь? Вечером шаманы почувствовали, как ты открывал весьма могучий портал.
— Я разговаривал с отцом и матерью, — ответствовал Трэрг. — Мне весьма сильно требовался их мудрый совет. Белому Магу лучше, она спит и вскоре придет в себя. У нас есть срочное дело. Где-то там, — он указал рукою в направлении материка, — идет битва. Я чувствую Башню Мага, она падёт в ближайшие минуты. Состояние остальных волшебников не намного лучше. Если мы не поторопимся, все они погибнут. Нам срочно нужна земная твердь, дабы собрать бойцов в кулак, ибо со столь большого количества кораблей я буду перемещать их к месту битвы слишком долго и разобщенно. Флот может пристать к этому острову?
— Мы как раз говорили об этом, — произнес Сударь Тим. — Это остров рода Саара, который к'Зирды вырезали два дня назад. От сего торгового рода осталось лишь два десятка Вакри. Отсюда сутки пути до Сантинны, это один из двух портов Галтании, он расположен в восточной части Королевства в точности там, куда вы указали, Ваше Величество. Подле Сантинны, на высокой прибрежной скале, имеется Башня Мага, сейчас она принадлежит Лазурному волшебнику Этерваду. Но мы не можем атаковать остров, если он заселен! Проклятие Предков немедленно постигнет нас!