Закат Утопии
Шрифт:
Шло сейчас три ПЭСа. В одном из них находился мой отец, в другом был Сокол, а в третьем одна из двух выживших девушек нашего отряда. Почему именно они шли, было не сложно догадаться, из всей нашей компании с ними я общался… Более тепло.
Растянув улыбку до ушей, я сорвался с места, в надежде побыстрее приблизится к тем, кого уже достаточно давно не видел. Я реально успел соскучится по своим товарищам. Жалко, конечно, что с некоторыми из них я так и не смог толком познакомится, но все же… Я скучал просто по тем, с кем успел усердно поработать.
Отцовский ПЭС остановился. Раскрывшись, он выпустил
— Макс! — достаточно жестко сказал он, бросив на меня свой взгляд с десятком различных чувств в нем.
Этот взгляд просто приковал меня на месте. Я смотрел в его глаза, вжимая свою голову как можно сильнее в плечи, при этом даже не понимая за что мне сейчас придется получать тумаков. Одно было понятно, получать их точно придется.
— Да, пап?.. — неуверенно и тихо сказал я, понимая, что в такой ситуации могу стать объектом для шуток своих товарищей. Но не это сейчас для меня было важным. Для меня было важным то, что они наконец рядом. А остальное подождет.
Но взгляд отца… Это уже можно приравнивать к очень жесткой пытке. Просто не знаешь, чего ожидать от него в следующий момент. В голове вертелась мысль развернуться и убежать куда глаза глядят, но было уже поздно. Пока я, разворачиваюсь, пока делаю первые неуверенные шаги, отец спокойно догонит меня и сделает то, что задумал. Так что я немного напряженно стоял и ждал, чем же все сейчас обернется.
Когда отец ко мне подошел, он отвесил мне такую звонкую и сильную затрещину, что у меня аж перед глазами звездочки забегали, а в ушах зазвенело. Потом он резко прижал меня к себе и обнял. Обнял так крепко, словно я вернулся с того света.
— Я уже думал, что ты погибнешь там… — он говорил шепотом, явно еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.
— Ну я же живой и здоровый. Стою тут. В твоих тисках… — говорил я с некоторым нажимом, выдавливая из себя каждое слово. В какой бы форме отец не был, его объятия всегда выдавливали весь воздух из легких.
Он меня резко отпустил и положил свои руки мне на плечи, осматривая меня своим счастливым, хоть и усталым взглядом. Видимо родительская привычка, оставшаяся из моего детства. Почти каждый раз, когда я возвращался домой с прогулок, мне требовалось что-то забинтовать, заклеить, замазать, намазать. Я просто был маленьким бедствием.
— Цел я, я же тебе говорю. Хватит уже так переживать! — сказал я, улыбаясь во все зубы, левой рукой потирая место отцовского удара.
— Я вижу, что цел. Проверяю, все ли с тобой нормально, учитывая, что ты вернулся оттуда, где эти твари плодятся, — сказал он, продолжая тщательно меня осматривать.
По всей видимости он проводит сканирование Вашего организма на момент мутаций или изменений в следствии воздействия на Вас ксеноцита, либо как вы его прозвали, Тьмы.
Я это и так понял, после того как мне об этом сказал
Даже если бы какая-либо молекула вашего организма отличалась от нормы, я бы сразу это заметил. Так что прошу не оскорблять мои способности. Действия Вашего отца лишь проявление заботы. Даже мне, искусственному интеллекту понятно, что это просто из-за переживания. Так что я не препятствую сканированию Вашего организма.
«А почему Вашему теперь ты показываешь с большой буквы?» — усмехнулся я про себя, не замечая раньше такой привычки за чипом.
Просто считаю это более правильным с моей стороны. Если Вы погибните, погибну и я. Если погибну я, то вы с большей долей вероятности останетесь живы. Если мозг останется целым, конечно. Так что, я от Вас завишу в большей степени, чем Вы предполагали ранее.
Когда отец отпустил меня, он кивнул головой и удовлетворительно хмыкнул. Он полностью убедился в том, что со мной никаких изменений не произошло. Ну и хорошо, отцу спокойней, мне меньше проблем. Сейчас есть другой вопрос, который надо решить.
— Слушай, — я обернулся к девушке, которая все это время с восхищением смотрела на наши боевые костюмы, — ты из одного из убежищ, это мы выяснили, но откуда ты узнала про Ядро?
— Я… Э… — она освободилась от ступора, смотря на меня и моего отца. Сто процентов у него сейчас был изучающий взгляд прожжённого вояки. Кстати, я заметил, что он даже в костюме носил с собой тот пистолет, которые нам всем выдали по прибытию в лагерь.
— Не мычи! — твердо сказал он, вбивая ее своими словами в песок под нашими ногами. — Хочешь прожить подольше и более счастливо, тебе сейчас лучше говорить, а не молчать.
Она громко сглотнула слюну. Она явно никогда не встречала настоящих военных, раз она смогла выбраться из бункера. По моим сведениям, все бункеры были либо покинуты, либо закупорены наглухо. Значит она из второго типа бункеров. Они смогли все же найти выход на поверхность планеты.
— Ну… — с некоторым нажимом протянул я, стараясь копировать выжигающий взгляд отца.
— У нас в убежище стояла аппаратура слежения за активностью различных слоев планеты… — говорила она несколько обрывисто, хотя несколько минут назад она была готова глотку мне порвать, ради ответов. Вот что делает мощное вооружение, которое направлено на тебя.
Вдали прогремело еще несколько огненных вспышек. Видимо, вторая часть отряда продолжала работать. А судя по количеству взрывов, значит оставшийся близнец вернулся в строй. Ну или ему доработали костюм, и он может сражаться в нем без ног, если все же их пришлось полностью отрезать.
— У нас не так много времени, — начал спокойно объяснять мой отец. — Мы не знаем, сколько этих тварей сейчас в морских глубинах. Наши датчики не могут их отсканировать, а они при этом научились глушить сигналы кораблей, которые оказались под воздействием их нападения. То, что мы поймали сильно искаженный сигнал спасения из океана, это просто удача. Помех в этом сигнале было очень много.