Закат в Лиссабоне
Шрифт:
Когда он вернулся в зал, Зулмира уже улыбалась какому-то молодому человеку, откровенно флиртовавшему с очаровательной женщиной. Неизвестно откуда взявшийся нахал выглядел лет на тридцать, не больше. Его обтягивающий темный костюм, рубашка с высоким стоячим воротником и блестящие туфли сразу бросались в глаза. У него был лишь один недостаток. Но существенный — небольшой рост. Если бы Зулмира встала, этот парень едва ли достал бы ей до плеча. Когда подошел Дронго, оказалось, что он чуть ли не в два раза выше неизвестного. Коротышка озадаченно поглядел на внезапно
— Вас невозможно оставить даже на минуту, — шутливо пожаловался Дронго. — Не успел я выйти, как вы уже флиртуете с другим.
— Как вам не стыдно, — рассмеялась Зулмира, — этот молодой человек всего лишь помощник нашего координатора по африканским странам. Между прочим, Эдуардо прекрасно играет в теннис и приглашал меня завтра на теннисный корт.
— Надеюсь, вы ему отказали? — спросил Дронго, усаживаясь на свое место.
— Мне больше нравится футбол. Не забывайте, что во мне есть бразильская кровь. Все бразильцы просто помешаны на футболе. А вы бы хотели, чтобы я ему отказала? — поинтересовалась Зулмира, явно довольная произведенным эффектом от разговора с молодым человеком. Видимо, она была не прочь немного подразнить своего кавалера.
— В теннис я не играю, — признался Дронго. — При моей комплекции и росте играть в теннис достаточно сложно. Да и футболист из меня вряд ли получится. Хотя футбол я люблю. А кроме того, для тенниса у меня плохо поставлен удар. Я бью слишком сильно и не всегда так, как нужно.
— Как раз завтра мы могли бы поехать вместе и потренироваться, — радостно предложила Зулмира.
— А Эдуардо будет нашим учителем? — буркнул Дронго. — Надеюсь, кроме тенниса, он ничему плохому нас не научит?
— Какой вы ревнивый! — всплеснула руками Зулмира. — Просто настоящий венецианский мавр. О таком ревнивце кто-то даже пьесу написал, Шекспир, кажется…
— От вашей непосредственности умереть можно, — засмеялся он. — Действительно, про Отелло с его ревностью написал Шекспир. И если вы скажете, что никогда о нем не слышали, я умру прямо на месте.
— Слышала, слышала, — кивнула она, — но терпеть его не могу. У него все драмы какие- то дикие, нечеловеческие. В одной — дочери бросают на произвол судьбы старика-отца, в другой — погибают совсем юные влюбленные, в третьей — у принца отца убивает его собственный брат, а мать выходит замуж за этого убийцу. Не знаю. Мне ваш Шекспир не нравится. Он какой-то типично средневековый тип с извращенным пониманием любви.
— Вы не одиноки в своих суждениях, — заметил Дронго. — Так считал и великий русский писатель Лев Толстой. А мне Шекспир нравится. Я как раз нахожу, что он очень достоверно описывал нюансы человеческих чувств и отношений. К сожалению, люди мало изменились со времен Средневековья.
Так же любят, так же ненавидят; так же ревнуют, так же пытаются любым способом захватить власть, идут на подлость, предательства, убийства. Только Шекспир не мой и не ваш. Он принадлежит нам всем. И его драмы будут жить еще тысячу лет; после того как мы покинем
Он заметил, что при этих словах она вздрогнула и опустила глаза. Словно любое упоминание о смерти как-то странно волновало молодую женщину. Дронго нахмурился.
Некоторое время они сидели молча. Дронго бросил взгляд в сторону своего напарника. Тот все еще оставался за столом — пил кофе и продолжал общаться со своими соседями. Хотя многие из делегатов, уже успев поужинать, покидали зал ресторана. Увидев среди них знакомую, Зулмира подняла руку в знак приветствия. Темнокожая женщина улыбнулась ей, тоже помахала рукой и направилась к ним, грациозно обходя столики.
У незнакомки, которой на вид можно было дать лет тридцать пять, были резко очерченные скулы, тонкие крылья носа, выразительные карие глаза, изящные кисти рук. Гибкую фигуру подчеркивало легкое цветастое платье. Она подошла к их столику, Дронго поднялся.
— Познакомьтесь, — весело улыбнулась Зулмира. — Это наш коллега из Баку. Он впервые приехал на такой конгресс. А это моя подруга — Эстелла Велозу. Она из Бразилии, наш добрый советчик и активный помощник.
Дронго протянул руку и пожал холодную кисть новой знакомой. Они улыбнулись друг другу.
— Очень приятно, — произнес Дронго. — Мне кажется, больше в Бразилии не осталось красивых женщин. Всех привезли на этот конгресс.
— Вот видите, какой вы непостоянный человек, — рассмеялась Зулмира. — Стоило лишь появиться моей подруге, и вы уже готовы мне изменить. А еще ревновали к Эдуардо. Ты не знаешь, Эстелла, когда мы завтра закончим?
— Завтра насыщенная повестка дня, — ответила ее подруга, — ожидаются основные доклады. Кстати, нам нужно еще все перевести. Представляешь, сколько нам придется работать? Многие сдали свои доклады только сегодня. Будем сидеть над переводами всю ночь.
— Бедняжки, — вздохнула Зулмира. Она лукаво взглянула на Дронго. — Я всегда считала, что ночью можно проводить время гораздо более интересно, чем заниматься работой.
— Смотря какой работой, — пошутил Дронго, и обе женщины весело рассмеялись. Эстелла, увидев кого-то, извинилась и перешла к другому столику. Дронго с Зулмирой остались вдвоем.
— Они волонтеры, помогают организационному штабу на добровольных началах, — пояснила Зулмира. — Эстелла изумительный человек. Никогда не теряет головы, всегда умеет найти выход из сложной ситуации. Между прочим, она очень красивая женщина, и я видела, как один китайский миллионер пытался за ней ухаживать.
— Чем это закончилось?
— Лучше не спрашивайте. Она его прогнала. Отчитала и прогнала при всех. Он говорил, что голову из-за нее потерял, собирался подарить ей самую красивую и дорогую машину А она его прогнала. Вот у нас какие женщины! Теперь вы станете нас больше ценить.
— Я не сомневался, что в нашей органиации работают исключительно морально устойчивые дамы. Только, — Дронго вздохнул, — у меня нет лишних машин. Как вы считаете, в этом случае у меня будет шанс, если я попытаюсь за вами ухаживать?