Закат Железного города
Шрифт:
Никогда я так сильно не уставал как в эти несколько минут своей жизни.
Пытка странная хрень. Рядом никого нет, никого кого стоило бы стесняться. Никого кто мог бы рассказать о твоей стойкости. И наконец — никого кто мог бы рассказать о твоей слабости.
Меня подмывало заговорить с моими мучителями. Высказать им всё что думаю, ругать их и угрожать им, молить о пощаде, спрашивать, что им нужно… и я так и делал. Не в силах сдержаться я пел им целые дифирамбы, но делал это исключительно про себя.
Потому что заговорить вслух, означало начать играть в эту игру
Когда за мной пришли в третий раз, я втайне надеялся, что произойдёт что-то выбивающееся из этого бесконечного болезненного круга. Со мной заговорят. Что-то спросят. Прибегнут к другим методам…
Но всё повторилось точь-в-точь как раньше. За тем исключением что новая рана оставила после себя не квадратную, а прямоугольную полость. На руке от костяшек и до самого локтя не осталось живого места. Хотя это конечно же было не так.
Если покрутить руку и пройтись по всей её поверхности, мучители займут меня минимум на стуки. Не считая тех ровных, уцелевших нитей, что оставались между ранами делая мою руку похожей на странный панцирь.
Новый час пролетел незаметно. Информации почти не прибавилось. Я приметил на поясе у одного из садистов пистолет для инъекций. У второго из оружия был компактный парализатор в кобуре и засапожный нож за голенищем. Оба в фартуках, видать иной раз приходилось работать не так аккуратно.
Когда поворотный механизм зашумел вдалеке в четвёртый раз, я не стал ждать изменение ситуации. Я стал её изменять самостоятельно.
Всего лишь наклонил голову, подержал удавку натянутой так, чтобы она давила на сонную артерию и потерял сознание ещё до того как шаги приблизились.
Как оказалось к такому повороту они тоже оказались готовы. Сбежать в забытье не вышло. Медицинская мазь с едким запахом, сунутая мне под нос, заставила меня очнуться, а давящую на шею петлю просто сняли, заменив её кожаным ремнём, оттягивающим мою голову назад.
Четвёртая операция по снятию кожи заставила меня обоссаться и заплакать.
Я, крепкий мужик, опалённый мёртвым городом, рыдал как девчонка с соплями и всхлипываниями. От меня воняло палёным и мочевиной. И я не мог от этого никуда деться.
Ещё через час, когда мне начало казаться, что я попал в бесконечную временную петлю, в которой меня медленно разбирают на запчасти, садисты изменили своему обычному стилю.
Мне пришёл запрос на синхронизацию.
Пока перед моим взором висела табличка с запросом от неизвестного пользователя, меня не трогали. Пыхтел тучный, переминался с ноги на ногу худой, но проклятый лазер не срезал мою кожу, а мешок не поднимался чтобы заставить меня сощуриться от слепящего света. Но вечно так продолжаться не могло.
Терпения ублюдкам хватило на половину минуты. Затем запрос исчез, а с меня сдёрнули мешок.
Убивать меня не планировали. По крайней мере пока. Слепки памяти, файлы, сохранённые в базе ИскИна — вот что их интересовало. Зачем задавать вопросы, когда в обмен на прекращение пытки, можно скачать буквально ВСЮ мою память.
Пятый кусок кожи был отделён с той же молчаливой педантичностью
Перед уходом, мою грудную клетку просканировали медицинским сканером. Видимо, проверяли не умру ли я раньше времени от боли и выдержит ли моё сердце.
Судя по всему, решили, что выдержит.
Это же время, тремя километрами севернее…
Шило вёл ударную группу по практически непроходимому тоннелю. Обрушения здесь достигли таких масштабов, что низинная улица стала напоминать не тоннель, а пещеру.
Отовсюду капало. Журчала вода. Головняк постоянно утюжил путь сканерами, но несчастья всё равно случались. Во время очередной осыпи бойца утащило и погребло под завалом. Второй исчез в трещине в самом начале маршрута. Просто шагнул в темноту и сгинул без крика. Лишь групповой интерфейс мигнул и выдал сообщение, лишний раз подтверждая чужую гибель.
Бой ещё не начался, а отряд уже понёс первые потери.
Подобные расклады не вызывали у офицера раздражения. Люди не имели нужного опыта и подготовки, а взять её было просто неоткуда. Перенять тактику старателей и отправлять малые группы на вылазки? Вариант не самый лучший. Смертность там ого-го, в долгосрочной перспективе получишь на одного опытного — десяток трупов.
— Зелёный голове. Подходим к линии молчания. Как принял голова?
Шило выслушал доклад и тут же ответил:
— Принял тебя Зелёный. Режим молчания, всем ориентироваться по биотическим блокам. Конец связи.
Имея на руках инструменты управления групповым интерфейсом, безопасник отключил возможность связи через короткие рации. Напряжение нарастало. Отряд вплотную подобрался к чужой общине, основанной внутри крупного завода по переработке мусора. Здесь их частоту связи могли перехватить.
Детекторы сообщали о превышающем норму уровне загрязнений, но именно этот факт заставил командира ОВБ повести людей этим тоннелем. Риск наткнуться на гнездо изменённых в таком месте был минимален. Твари не меньше людей хотят жить и несмотря на поразительную стойкость избегают совсем уж смертельных зон. Да и люди тоже, а значит его группу на той стороне никто не ждёт и её появление будет неожиданностью.
Он знал, что расплатой за подобное решение будут новые смерти. Гораздо позже, когда его бойцы вернутся в общину, многие из них умрут от поражения излучением и заражения. Самопальные защитные костюмы в их случае — не панацея.
Но этот шаг — был вынужденной мерой.
Уже два месяца в подконтрольных тоннелях вовсю разворачивалась диверсионная деятельность чужой общины. Чужаки проникли с выжившими из смежных улиц, пользуясь неразберихой и притоком большого числа новых лиц влились в рабочие и карантинные отряды. Устроили себе целую массу лазеек в обход блокпостов и по мнению командира ОВБ готовили вторжение с полной ликвидацией правящей верхушки.