Закат. Re_Animation

Кетов Николай

– 44 это год службы, а не часть, как ты мог подумать.

– Так сколько же вам тогда было лет? Простите за бестактный вопрос… – тут же поправился Марс.

– Семь.

– Хах, – , усмехнулся Марс, но тут же поймал строгий взгляд Крона. И утих.

Старик не подал вида и продолжил:

– Знак, который ты видишь это знак потерянного батальона, как его прозвали в народе. Сейчас его и правда все забыли… Потому что не осталось носителей памяти. Все погибли… Все кроме одного… Я сбежал. Сбежал с поля боя. И теперь я расплачиваюсь за смерть своих товарищей. – на рассохшийся стол капнула слезинка. Старик подвинул на её место железную кружку с почерневшими царапинами на бортах.

– Я был совсем мальчишкой. Те ощущения невозможно

передать. Страх, который мы испытывали и радость, которую нам внушали. Мы прочесывали леса, брали высоты. Это воспринималось как игра. Как казаки-разбойники… Каждый день теряя старых друзей и получая новых взамен. Я был самый везучий. Я прожил пол года на войне. А потом сбежал… Чего бы ты не делал в жизни Тебе не понять, что испытал я в своем первом бою. Бой мы выиграли почти без потерь. Но разве это был бой… Нам дали задание зачистить лес от прячущихся немцев. Мы их нашли, в тот бой у нас даже были ружья с патронами, такие тяжелые для нас… Мы их убили. Когда мы подошли мы увидели что это такие же дети… Совсем как мы. Только немецкие. На них были тюремные робы. У них были завязаны рты. Когда мы гнались ночью – было невидно. Страх парализовал все человеческое. Нам внушили либо мы врага – либо враг нас. А это оказалась просто охота. Нас тренировали убивать. Убивать беззащитных. У них даже были связаны за спиной руки. Их специально вывезли, чтобы научить нас убивать. Было тяжело, многим стало плохо от вида первой крови. Через день нас послали на убой – из 40 человек погибло 36. Самые смелые погибли. Те кто шёл впереди… Но задание мы выполнили. В награду за это нам разрешили присвоить то, что найдем у падших врагов… Пожрать – чего нам еще хотелось! Начальство разобрало побрякушки и оружие. А мы вчетвером смогли по-человечески поужинать. Еда не лезла в глотку, но мы понимали, что такая возможность может больше и не предоставиться… – прервался перевести сбившееся дыхание Старик.

– И по сей день я спасаю наших ребят из подобного…

– Что и сейчас есть такое? – удивился Марс.

– Это движение по эксплуатации действует со времен революции, только сейчас всё стало более жестоко и бесчеловечно. Теперь детей накачивают дурью, как псов, ищущих наркотики, подсаживают на них. Собака бросается, когда чует дурь не потому что эту дурь ненавидит… И чтобы получить следующую дозу им нужно выполнить приказ. Естественно, что они не могут отказаться от того, что они не смогут достать…

– А как же вы их спасаете…

Старик кивнул на Крона.

– Состав наркотиков нереально подделать в домашних условиях, другие наркотики – то есть попытка слезть их убивают. Потому что в состав метанаркотиков входят вещества, парализующие дыхание при приеме других известных наркотических веществ. Никакого кайфа от них нет. Сознание не затуманивается. Но ломка от них адская. У людей ощущения, что вся их кровь кипит. Если долго не принимать, то начинаются жуткие боли во всех внутренних органах с кровотечениями. Организм начинает разрушать сам себя в попытках достать из запасенных материалов хоть каплю дряни, в кратчайшие сроки. У них есть персональные коробочки, так называемые кейсы. Они помещаются в карман. Каждая коробочка содержит запас вещества. Разблокировать коробочку может только начальство у которой есть контроль над ней. При попытке самостоятельно вскрыть её, она нейтрализует действие наркотиков. Таким образом наркотик они получают только после того как командование одобрит выполнение объективы операции. Это генетический наркотик и для каждого он индивидуален, так что не может один человек взять кейс другого и закинуться. Это избавляет их от братоубийства. Живут они правда не больше 10 лет. После 10 лет начинается расщепление личности и они приходят в боевую негодность и за сим устраняются. Им просто перекрывают доступ.

– Если это генетический наркотик, они что расшифровали генокод человека? – прервал Марс.

– Только ту часть, которая им необходима

для управления. Это чуть больше одной миллиардной. – уточнил Крон. Егор кивнул и продолжил.

– Мы не можем найти центр управления, так как это не государственная организация, и использует она свой неизвестный Крону алгоритм кодирования, как он говорит. Поэтому приходится спасать локальные очаги появления. Он убрал руку в балахон и достал металлический шар. Это позволяет перепрограмировать организм. Но для этого нужно, чтобы человек поверил и воспользовался. Ты уже видел наверное такие. Сложность состоит в том, чтобы подобраться к ребятам, находящимся в центре огня.

– А они сами не помнят, как их туда доставили?

– Об этом их руководство тщательно заботится. Они не помнят ничего кроме приказа. Наркотик аннигилирует витамины группы В, оставляя ровно такое же количество, которое нужно для памяти приказа. Мозг у них работает не лучше калькулятора. Но именно из-за того что этот наркотик генетический и работает как программа, он и поддается такому исцелению. Правда они стреляют по всем, кто приближается и кто не состоит в их памяти как союзник или нейтральный прохожий. Для этого сначала приходится уничтожать их цели. Потому что после того как цель задания уничтожена, есть около двух минут до того, как они опять придут в боевую готовность. Но вы не думайте, мы и не собираемся вас впутывать в свои дела, как прошлые… Кхм знакомые. – прокашлялся Старик, он как и Крон явно знал больше о нём, чем он сам.

Я не собираюсь вам демонстрировать свой арсенал и свои навыки, ваше дело верить мне или верить СМИ. Может я еще один сумасшедший старик, который носится по переходам в шапке из фольги и боится инопланетного воздействия. Спасибо тебе…

– За что? – спросил Марс. Старик не ответил. Крон уже собирался и сделал жест ему, следовать его примеру.

– Спасибо вам… – робко сказал Марс, не понимая ничего, допил чай, постоял немного и стал одеваться. На стол опять упала капля.

Они молча вышли на улицу и побрели обратно. Было неясно – неужели этому дедушке, если поверить в его слова нужно было просто выговориться? Или он о чём-то недоговаривает? Может быть они думают, что я слаб и что неспособен воспринимать информацию выше определенного объема? Или его оскорбили мои сомнения? – Думал Марс.

– Разве это может быть правдой?

– А разве это должно быть неправдой? – парировал Крон.

– Справедливо. Но как же получается, что его просто не найдут и не прихлопнут?

– Зачем тварям гонятся за Хищником? У них своя паства, уйдут одни – наберут других. А рисковать раскрытием своего местоположения они не хотят.

– Его зовут Хищник?

– Да, так его прозвали.

– Так он же совсем старик…

– И что? Старик это тот кто умен и умел, а не тот кто стар. Можно стариком и в 14 лет быть, а можно и вовсе не стать.

Они подошли к небольшой избе. На улице стоял хороший крепкий мороз. Метель утихла. Зайдя внутрь, они повернули в кладовку. Стена с инструментами тут же поднялась и открыла проход, сделав шаг в темноту открылась следующая дверь, предыдущая закрылась. Когда они выходили, он даже и не запомнил этого места. Настолько он был поражен и восхищен зимой и снегом.

– Это что пятое измерение? Как в маленьком доме открывается такое пространство? – спросил Марс. – И почему инструменты в кладовке не падают от открытия-закрытия дверей.

– Потому что внешний вид дома – бутафорский. Все инструменты в кладовке приклеены. Если бы мы посмотрели на себя тепловизором с высоты крыши, то мы находимся в печке. Она внутри полая.

Ноги спружинили, словно при остановке лифта. Открылась третья дверь, ведущая в уже знакомую комнату. Крон прошел и стал раздеваться.

– Устали? Хотите отдохнуть?

– Вовсе нет. Я же несколько месяцев спал! Только я пока мало чего понимаю.

– Сейчас уже ночь…

– В смысле?

– Хотите лекцию по истории от моего друга?