Закат
Шрифт:
В этот момент вернулся третий коп. Спустившись по лестнице, он сначала уставился на девочку, а потом увидел за ней парня с жалом во рту. Жало волнообразно подрагивало: урод высасывал кровь из его напарника.
Полицейский выстрелил – пуля опрокинула девочку на спину. Мужчина собрался было открыть огонь по чудовищу, но тут из-за спины высунулась чья-то рука, длинный когтеобразный ноготь вспорол мужчине горло, отчего полицейского развернуло и он рухнул в объятия поджидавшей сзади твари.
Келли Гудвезер, кипя яростью от неутолимого голода и жажды крови, подхлестнутой тоской по сыну, одной рукой без всякого труда втащила полицейского
Владыка. Часть первая
Конечности мужчины дернулись, с губ сорвался тонкий аромат последнего вздоха, а зубы выбили дробь, возвестив окончание трапезы Владыки. Гигантская тень выпустила из своих объятий недвижное обнаженное тело, и оно свалилось в ноги Сарду, к телам первых четырех жертв.
На всех были одинаковые меты совершенного над ними насилия – следы жала, проникшего в мягкую плоть точно над бедренной артерией. Не то чтобы популярный образ вампира, пьющего кровь из шеи жертвы, неверен, – просто сильные вампиры предпочитают правую бедренную артерию. Напор крови и насыщенность кислородом в ней идеальны, а вкус – богатый, резкий, едва ли не грубый. Что же до яремной вены, то кровь там нечистая, с острым солоноватым привкусом. Как бы там ни было, для Владыки процесс питания давно потерял восхитительную прелесть. Сотни раз древний вампир кормился, даже не заглядывая в глаза своих жертв, хотя адреналиновый прилив страха, захлестывавший жертву, добавлял металлическому вкусу крови особый экзотический холодок.
Многие столетия боль человеческая освежала и даже бодрила Владыку: различные ее проявления забавляли вампира; скотская музыка – изысканная симфония вскриков, сдавленных стонов, издыханий – неизменно возбуждала его интерес.
Однако ныне, особенно тогда, когда Тварь питалась так, как сейчас, en masse, [4] ей требовалась абсолютная тишина. Изнутри самой себя Тварь воззвала к своему первобытному голосу – голосу изначальному, голосу ее истинной природы, покрывающему всех прочих гостей, заключенных в теле Владыки и подчиненных его воле. В Твари родилось низкое гудение – пульсирующий звук, нутряной душеутоляющий гул, умственный громовой рокот, способный на долгое время парализовать находящуюся рядом добычу, чтобы Владыка мог покормиться вволю.
4
Массово (фр.).
Однако «гудением» следовало пользоваться очень осторожно, потому что оно обнажало истинный голос Владыки. Его истинную природу.
Требовалось некоторое время и требовались определенные усилия, чтобы утихомирить все населяющие Владыку голоса и заново обнаружить свой собственный. Это было опасно, ибо галдеж служил Владыке шумовой завесой. Обитающие в нем голоса – включая голос Сарду, юноши-охотника, в тело которого вселилась Тварь, – маскировали Владыку, скрывали его присутствие, местоположение и мысли от других Патриархов. Они, эти голоса, окутывали его, словно плащ-невидимка.
Находясь внутри «Боинга-777», Владыка использовал «гудение», когда самолет прибыл в аэропорт имени Джона Кеннеди, и сейчас он тоже применил этот пульсозвук, чтобы обеспечить абсолютную тишину и собраться
Резаная рана на спине Владыки, наполнявшая его пульсирующей болью, начала залечиваться почти мгновенно. Он никогда не боялся, что после ранения увечье останется навсегда – Владыка вообще ничего не боялся, – и все же от этого пореза останется шрам, оскорбление его телу. Тот старый дурак и человечишки, примкнувшие к нему, горько пожалеют о том злосчастном дне, когда встали на пути Владыки.
Еле слышное эхо ярости – нет, не ярости, а глубинного гнева – отозвалось в его многочисленных дробных голосах, прошло мелкой рябью по его монолитной воле. Владыка ощущал, как в нем полнится злость. Это чувство освежало его. Освежало и даже наполняло энергией. Гнев был не из тех эмоций, которые часто испытывал Владыка, поэтому он позволил себе эту реакцию – более того, обрадовался ей.
Огромное покалеченное тело вампира затряслось от беззвучного смеха. В игре, которую он затеял, Владыка далеко обошел своих соперников, и все его разнообразные пешки вели себя так, как им и полагалось. Энергичный Боливар, ставший кем-то вроде лейтенанта в его войске, вполне доказал свою способность возбуждать в других жажду крови и даже подыскал нескольких рабов, годных к службе при свете солнца. Самонадеянность и высокомерие Палмера росли с каждым тактическим успехом, и все же он полностью оставался под контролем Владыки. Затмение Солнца – вот что обозначило начало действий на оси времени, в этой точке и пришел в движение весь план. Затмение обусловило ту тонкую сакральную геометрию, которая была столь необходима для исполнения задуманного, и теперь… Что ж, теперь – ждать осталось совсем недолго – загорится земля…
На полу застонал жалкий комок плоти, неожиданно проявивший тягу к жизни. Посвежевший Владыка радостно воззрился на него с высоты своего роста. В сознании вампира снова пробудился хор голосов. Владыка пригляделся к человеку, лежавшему у его ног: во взгляде этого ничтожества еще осталось немного боли и страха. Непредвиденное угощение.
На этот раз Владыка не отказал себе в удовольствии отведать пикантный десерт. Стоя под сводчатым потолком склепа, Владыка поднял тело, аккуратно возложил руку на грудь человека, точно над его сердцем, и с жадностью впитал еле мерцающее биение, погасив его навсегда.
Место взрыва
Платформа была пуста, когда Эф спрыгнул на рельсы и вслед за Фетом направился в подземный тоннель, огибавший строительную площадку в котловане на месте взрыва башен-близнецов.
Еще недавно Эф и представить не мог, что он снова окажется здесь. После всего, что они увидели и испытали, Эф не мог вообразить силу, способную вернуть его в этот подземный лабиринт – гнездовье Владыки.
Впрочем, чтобы натрудить мозоли, хватит и дня. И еще помогло виски. О да, виски весьма помогло.