Закатный ураган
Шрифт:
Но это я опять отвлекся. Вечно заумные рассуждения начинаю. К старости, что ли, дело?
Так вот. О нашем бегстве из Фан-Белла.
Клыча-младшего я перевязал как сумел. После он тело брата на плечи взвалил и понес. Все равно никто не возражал. Из раненого какой боец?
Егеря, оказалось, прискакали на лошадях. Семь егерей. Семь коней. И нас семеро оказалось. С вышибалой вместе. Не бросать же его в городе? Припомнят «добрые» люди, кому служил. Тот же Верес первый и помчится закладывать, чтобы свою шкуру спасти.
– К Портовым! – скомандовала
– Там же охрана наверняка! – воскликнул Кейлин озадаченно.
– А что ты предлагаешь?
– Ну, не знаю… – замялся принц.
– То-то и оно… Не бойся, твое высочество! С таким-то чародеем!.. – И она, ко всеобщему удивлению, кивнула в мою сторону. – Да не прорваться!
Кейлин с Вейтаром выпучили глаза – с серебряный империал, не меньше. Даже Сотник почесал ус неуверенным движением. Я крякнул, подумал поначалу запротестовать, но сообразил, что без толку. Женщинам если что в голову втемяшится, то – пиши пропало… Не переубедить.
Только Клыч никак не отреагировал на слова хозяйки. Укладывал тело брата на спину коня.
И мы понеслись по темным улицам…
Конечно, Глан учил меня ездить верхом. Да и времени привыкнуть хватало. Весь путь от фактории Юраса Меткого до Пузыря. Беда в том, что мы или шагом ехали, или неспешной рысцой трусили. Мне и то казалось чересчур быстро. Трясет, зубы клацают, зад о седло бьется. Еще, того и гляди, стремя потеряешь.
Но все это оказалось цветочками. Рысь, потерянные стремена, синяки на ягодицах и растертые пристругами коленки. Ягодки нашлись здесь. На узких, извилистых, мрачных улицах Фан-Белла. Мчавшийся впереди Кейлин догадался выкрикивать время от времени:
– Дорогу гвардии!!! Коронная служба!!!
Возгласы, рассчитанные даже не на случайных прохожих. Но городские стражники, чей десятник мог проявить ненужное и, в какой-то мере, вредное служебное рвение, должны были с дороги убраться.
Правда, тогда я об этом не задумывался. Оба стремени потерял в первые мгновения скачки. Вцепился двумя руками в переднюю луку и молился Сущему Вовне, чтоб не дал свалиться под копыта храпящих рядом лошадей. Хорошо, что управлять моим скакуном не требовалось. Он скакал вместе со всеми – сказывалась военная выучка.
Вдруг из темноты улицы мы выскочили на освещенную факелами площадку перед Портовыми воротами. Приземистая бревенчатая башня – она же караулка – с площадкой для лучников наверху. У стены, на куче соломы, – рогатки. Вытащить их и перегородить дорогу стражники не успели. Или не сообразили.
– Коронная служба!!! – заорал Кейлин, осаживая коня. – Дорогу!!!
Одна створка ворот была открыта. Видно, недавно кого-то выпускали. Потому что обычно ночью все выходы из города закрыты на засов, а стража дрыхнет, оставив двух-трех часовых. Это справедливо не только для Фан-Белла, а для любого города со стенами и воротами. И у арданов, и у трейгов, и в Приозерной империи.
Но между нами и выходом бесцельно суетилось около дюжины воинов. Судя по разношерстным курткам и отсутствию
Услышав голос Кейлина, стражники встрепенулись, попытались построиться, но тут из караулки выбежал воин в круглом блестящем шлеме и бело-зеленой накидке поверх кольчуги.
– Кто такие!? Чьей сотни?
Покидая ножны, сверкнул меч Сотника.
А палец егеря уже указывал на Бейону:
– А! Вот кто тут! Взять!!!
– Дорогу!!! – заглушая гвардейца, выкрикнул Кейлин. – Коронная служба!!!
Правильно. Надо запутать городскую стражу, а уж с парой-тройкой егерей Глан без чьей-либо помощи способен справиться.
Вейтар, гикнув, направил коня на фланг начавших строиться стражников. И, как оказалось, напрасно. Один из воинов широко махнул гизармой. Скакун шарахнулся, ударил крупом в бок коня Бейоны.
– Взять!!! Бей!!! – ревел бело-зеленый.
– Молчун! Колдуй! – ойкнула пригорянка, хватаясь за гриву пляшущего коня.
Колдуй? Легко сказать! На скаку?
Но делать нечего, я потянулся к Гелке:
– Руку, белочка, скорее!
Но едва наши пальцы соприкоснулись, мой конь скакнул не хуже козла. Взбрыкнул задними ногами. И я полетел ничком на землю. Хорошо, что не спиной, а то отбил бы все нутро. А так, только локтем ударился, аж хрустнуло что-то. Вокруг танцевали точеные конские ноги. Страшно…
Стражники суетливо перебегали, норовя взять нас в кольцо.
– Дорогу!!! – яростно кричал Кейлин.
Тут меня стыд взял. Я же всех задерживаю. Разлегся, как на родном топчане. Но только я поднялся на четвереньки, как в глазах вспыхнуло, скулу обожгла пронзительная боль, а сознание обрушилось в глубокий, черный тоннель. Лишь врезался в уши, постепенно удаляясь, визг Гелки:
– Молчу-у-ун!!!
Пришел я в себя от немилосердной тряски. Под ребра давила лука седла, через которую меня перекинули, словно мешок. Скула горела огнем. Кажется, всю левую щеку и бороду с этой же стороны залила кровь. Я открыл глаза и долго ничего не мог понять. Темень. Мелькают, убегая назад, голые ветви кустов. Мельтешат в галопе конские ноги.
Вот так же точно меня везли из Пузыря. Потом, правда, усадили в седло по-человечески. Лишь руки к передней луке привязали. Хвала Сущему, на сей раз руки не связаны. Я попытался потрогать щеку. Чем это меня приложили? Древком? Камнем из пращи?
– О! Живой! – послышался довольный голос Кейлина. Это, оказывается, с его седла я свисал безвольным мешком.
– Молчун, ты как? – это уже Гелка. Скачет где-то неподалеку.
– В седле усидишь? – А это, кажется, Сотник. – А? – В голосе неподдельная забота. Приятно, конечно. Слишком долго я жил волком-одинцом. Самому заботиться не о ком было, но и обо мне кто бы позаботился? А тут…