Заказ, или Мой номер 345

Колычев Владимир Григорьевич

2

Казалось, Аврора сошла с ума. Глаза горят безумным огнем, щеки пылают, губы растянуты по кривой линии – белоснежные зубы обнажены… Все обнажено – плечи, грудь, живот, ноги. Тело извивается в сумасшедшей пляске верховой наездницы. Она скакала, как на лошади…

Волок лежал на спине, руками держал ее за талию. С силой насаживал на себя. Лицо искажено в приступе животного экстаза… Волок… Аврора трахалась с ним как последняя сучка… Волок! Везде Волок!!!..

Ролан яростно сжал кулаки и бросился на своего

врага. Но размозжить его наглую рыжую рожу не успел. Проснулся…

Перевел дух. В его положении и не такой кошмар может присниться. Плохо ему. Боль уже прошла, но рана загноилась. Организм борется с воспалением, температура под сорок. Лихорадит и тело, и душу. Горячечный бред… А тюремным врачам и дела нет до него. Бросили его в больничку. Перевязки делают, пенициллин колют. Вот и все лечение. Надеются, что сильный организм сам справится с болезнью. А не справится, и хрен с ним. Одним зэком больше, одним меньше, всего-то делов…

Третья неделя пошла с тех пор, как Ролан попал под подлый удар своего сокамерника. Третью неделю он висит между жизнью и смертью. Сейчас вроде бы есть кое-какая надежда. Но первое время он был совсем плохой – врачи уже было вычеркнули его из списка живых, чуть было в морг его не списали…

А Ролан хотел жить. Он очень хотел жить. Чтобы добраться до Волока. Чтобы отомстить… И организм его изо всех сил борется за жизнь…

Плохо ему. Очень плохо. Тело горит, сознание в бредовых сумерках. Но нельзя сдаваться. Нужно выходить из тьмы. Нужно выздоравливать…

Он должен отомстить Волоку. Должен наказать этого подонка, который пытался лишить его жизни. Который спит с его девушкой… Да, он мог совратить девчонку. Мог. Аврора еще очень молода, ее идеалы расплывчаты. Она любила Ролана. И с таким же рвением может полюбить Волока. И отдаваться ему. Волок. Волок… Ничего, он еще за все ответит…

Ролан чувствовал, что на время прояснившееся сознание снова смещается в сумерки. Опять перед мысленным взором всплывает похотливый оскал Волока. И Аврора с ним. Она уже не сидит верхом. Она уже забралась под коня. В глазах все тот же сумасшедший огонь… Но с ума сходила не она. С ума сходил он сам…

Вот и Гордей нарисовался. Короткая стрижка, золотая цепь, модный спортивный костюм… Он-то здесь что делает? Тоже к Авроре пристроиться собирается?..

– Э-эй, братишка, как ты? – тронул его за плечо вор.

Только сейчас Ролан понял, что Гордей не видение. Он существовал в реальности. Сидит на табурете рядом с его койкой, внимательно смотрит на него.

– Хреново, – пробормотал Ролан.

– Выкарабкаешься?

– Должен… Волок…

– Что Волок? – не понял Гордей.

Зато Ролан понял, что спорол глупость. Нельзя связывать себя с Волоком. Иначе воры могут связать его с трупами, которые он оставил после себя на воле… А Касым вроде бы в «общак» исправно платил…

– Да так…

– Сазан под Касымом был, – задумчиво изрек Гордей, – при чем здесь Волок?

Нет, от вора отговорками не отделаться.

Нужно прояснить ситуацию. Но осторожно…

– Он Волока назвал, – признался Ролан. – Я душил его. А он говорит, что Волок… Волок меня заказал…

– Зачем ему это?

– Подруга у меня есть… Была… С Волоком она сейчас… Не нужен я им…

– Думаешь, из-за бабы рамсы?

– Не думаю… Башка чугунная, не могу думать…

– А ты не думай. Не напрягайся. Ты выздоравливай…

– Стараюсь…

– Ты пацан крепкий. Выкарабкаешься… А за Сазана спрашивать с тебя не будем. Он пацан правильный, не вопрос. Но ведь он первый ударил…

– Первый… Не ждал я… Думал, свой…

– Это тюрьма, брат. Здесь каждый за себя… А ты вел себя правильно. Нельзя врагов щадить… Да, барин дело тебе шьет. За мокруху. С лохмачом ты отмазался. А Сазана пришьют… И рубль сорок пять за тобой…

Деньги здесь были ни при чем. Рубль сорок пять – это сто сорок пятая статья. Разбой. Некому больше отмазывать Ролана. По уши он в дерьме. Так что век воли не видать…

– Но ты не вникай, – продолжал вор. – Как сложится, так сложится. Пацан ты конкретный, так что в зоне не пропадешь. А я маляву по твою душу черкну. Все путем будет… Ну все, бывай…

Гордей растаял в сгущающейся дымке. Ролан обессиленно закрыл глаза и провалился в трясину бредовых видений… Снова Аврора. Снова Волок. Но на этот раз порознь. Аврора в военной форме, с автоматом в руке. И Волок тоже при оружии. Она стоит на одной вышке, он на другой. Забор из колючей проволоки, деревянные манекены в полосатых робах. И Ролан такой же манекен. И та же роба на нем… Аврора, прикалываясь, машет ему рукой. А Волок целится в него из автомата…

Глава семнадцатая

1

«Тык-дык, тык-дык…» – стучат колеса. Аккомпанемент гнусной песне «Именем Российской Федерации…»…Девять лет как с куста. Не поскупился судья – отмерил полную чашу. Разбой и убийство. Серьезные статьи. И даже немного обидно, что суд назначил общий режим содержания. А ведь можно было влететь и на строгий. А там тюремные камеры и никаких послаблений. Зато беспредела, говорят, меньше…

«Тык-дык, тык-дык…» – стучат колеса. Аккомпанемент к известной блатной песне «Мой номер двести сорок пять». «Не за границу, не в Рим, не в Ниццу наш уезжает эшелон. Охране строгой плохо спится, и чуть качается вагон…»

Но песня звучит лишь в изможденной душе. Озвучить ее никто не пытается. Не до того… Вагонзак забит до отказа. Шутка ли, только в одном «купе» двадцать шесть человек при норме восемнадцать. Конвоиры постарались. Овчарками народ сгоняли в вагон, прикладами вбивали, сапогами утрамбовывали… «Пятьсот веселый» ехал не спеша. По степным просторам. Под жарким июльским солнцем. Духота в «купе» неимоверная. Людям приходится жаться друг к другу, как килькам в томатном соусе. Только соус вовсе не томатный. Вонючий соус, смрадный.