Заказ на (не)любовь
Шрифт:
От Акмеева я тоже не ждала ничего подобного. Снова оказалась такой же полной дурой. Только теперь мне на помощь пришел самый лучший на свете мужчина.
Радоваться бы, да вот только не получается. Я слишком хорошо понимаю, чем это все чревато. Лев на моих глазах уничтожает давным-давно налаженные отношения с одним из самых перспективных клиентов ресторана. Собственноручно лишает себя репутации, прибыли. И хорошо, если все обойдется. Если Акмеев не решит ответить. Не станет предпринимать какие-то меры, не заявит в полицию об избиении.
У меня колени подкашиваются
После очередного удара мужчина как-то странно дергается, сплевывает на землю кровавый сгусток, хрипло стонет, и от этого звука у меня словно скручивает что-то внутри.
— Лев, довольно… Пожалуйста… Не надо… Ты же его убьешь…
Только сейчас понимаю, что плачу. От страха, от нахлынувших воспоминаний, от разъедающей внутренности накатившей боли. Лев слишком много стал значить для меня, и меньше всего на свете я хотела бы, чтобы он сломал собственную жизнь и карьеру по моей вине.
— Пожалуйста, остановись…
Он как будто приходит в себя, различая, наконец, мой едва слышный голос. Распрямляется, все с тем же убийственным выражением лица продолжая смотреть на Акмеева. Дожидается, пока тот поднимется, размазывая по лицу кровь.
— Приблизишься к ней еще раз ближе, чем на десять метров, — считай, что покойник. И в ресторане чтобы я тебя больше не видел. Ни тебя, ни кого из твоих партнеров чтобы не было.
— Ты об этом пожалеешь… — шипит Акмеев, с трудом шевеля разбитыми губами. — Придурок, было бы из-за чего… Из-за какой-то бабы…
Договорить Лев ему не дает: хватает за грудки, встряхивая с такой силой, что мне кажется, из глаз летят искры. Тащит к машине, с размаху припечатывая спиной.
— Убирайся. И запомни, что я сказал, — целее будешь.
Больше повторять ему не приходится, Акмеев дергает дверь и, почти ввалившись в салон, быстро заводит машину и уезжает. Кажется, что-то выкрикивает на прощанье, но из-за гула мотора это невозможно разобрать.
А у меня будто враз кончаются все силы. Ноги перестают держать, и я, привалившись к стенке подъезда, начинаю сползать на землю. И почти падаю, но Лев реагирует очень быстро: тут же оказывается рядом, подхватывая и прижимая к себе. Гладит по голове, как маленькую девочку, обнимает за плечи, пытаясь утишить рвущиеся из груди рыдания.
— Тише, милая, тише. Все хорошо.
— Что ты натворил? — я поднимаю на него глаза, рассматривая сквозь пелену слез. — Он же теперь отомстить захочет, наверняка не оставит все просто так…
— Ш-ш-ш-ш… — Лев почему-то улыбается. А потом склоняется ко мне и перед тем, как коснуться своими губами моих, добавляет: — Ничего не бойся. Я рядом. И я все решу.
Глава 17
Он подхватывает меня на руки и прижимает к груди. Укачивает, как ребенка, шепчет успокаивающие слова. А меня трясет, от выходки Акмеева и еще больше — от того, что случилось потом. Думаю, что
— Не надо было… он же может тебе навредить… — слова сбиваются, застревают в горле, царапают внутренности. Я столько проблем принесла Невельскому одним своим появлением.
Но он почему-то тихо смеется, еще крепче прижимая меня к себе. И вроде бы не испытывает по этому поводу никакого неудобства. Идет по лестнице к лифту, даже не запыхавшись. Как будто я и правда — ребенок, который почти ничего не весит, а не взрослая женщина весом в 60 килограмм.
— Ничего не бойся, — повторяет опять, с еще большей уверенностью. — Я никому не позволю тебя обидеть. А он больше вообще не приблизится.
— А как же ты? — обхватываю его шею и решаюсь озвучить терзающий меня вопрос. — За тебя кто вступится? Лев, у него же наверняка такие связи! Я не хочу, чтобы он чем-то навредил тебе!
— Варенька, выброси из головы. Этот урод не стоит твоих переживаний и слез. Я справлюсь, что бы ни случилось. Просто постарайся обо всем забыть поскорее.
Я всхлипываю, мотая головой. Забыть вряд ли получится. До сих пор губы саднит от мерзкого поцелуя, а запах парфюма Акмеева, кажется, впитался в кожу.
Лев словно чувствует мою дрожь. Прижимается губами к виску.
— Не волнуйся, не надо. Такие только с женщинами воевать горазды, мне он не сделает ничего. Тебе нужно успокоиться.
— Как Соня? — я только теперь понимаю, что еще ни разу не спросила про дочь, слушалась ли она и чем занята сейчас.
Лев улыбается.
— Спит. Все хорошо. Она чудесная девочка, мы с ней провели замечательный вечер.
Тут же понимаю, что завидую собственному ребенку. Соня была с отцом, спокойная и счастливая, а я умудрилась вляпаться в очередные неприятности.
— Спасибо тебе за нее, — Невельский только у самой квартиры опускает меня на пол. — Стоять можешь?
Сил нет никаких, но эта слабость, скорее всего, — результат пережитого стресса. Сейчас дома немного приду в себя — и должно стать легче. Поэтому киваю, но продолжаю держаться за локоть мужчины, пока он открывает дверь.
Лев помогает снять верхнюю одежду, усаживает на пуфик и снимает обувь, снова обращаясь, как с маленькой девочкой. От этого ужасно неловко, я чувствую себя беспомощной, но одновременно еще и очень приятно. Обо мне так давно никто не заботился… Поэтому я хоть и пытаюсь возражать, останавливая его, но не очень активно. Да и он только усмехается в ответ.
— Я хочу помочь, милая, успокойся. И мне нравится находиться рядом с тобой. Касаться тебя.
Это все звучит слишком привлекательно. Я и хотела бы, да не могу сопротивляться. Сердце тает, впитывает, как губка, такие желанные слова. Затаиваю дыхание, наблюдая, как скользят его руки по моим ногам в невинной вроде бы ласке. Мужчина не делает ничего особенного, не пытается раздеть, не двигается выше коленей, но его прикосновения обжигают даже сквозь одежду. И все больше хочется продолжения, мысли путаются, я как будто становлюсь пьяной, утрачивая ощущение реальности.