Заказ на тебя
Шрифт:
– А то что? Воспользуешься местными игрушками? Если что, то я брезгую. Неизвестно, в чьих задницах они побывали! Да может, и в твоей!
Кажется, последнее замечание было явно лишним. Потому как такого предположения хваленая мужская честь не выдержала. Илья в два шага очутился возле меня и прижался
Не так я себе первый рабочий день представляла, ох не так. Со злости хотела наглые его пухлые пельмешки прикусить, да чутка увлеклась. То ли танец так подействовал, то ли адреналин.
То ли то обстоятельство, что мужчины я даже не нюхала уже очень долгое время… В общем, все смешалось, а моя гордость помахала мне ручкой, напоминая, что заглянет позже и позлорадствует.
Но вот я уже вцепилась в его волосы и полностью отдаюсь какому-то совершенно животному инстинкту. И смысл был футболку надевать? Она тут же задралась, а наглые мужские руки вновь вернулись к тому месту, с исследования которого начали накануне.
Его возбуждение упиралось мне в ногу, и нелогично захотелось освободить его, достать и сделать приятное нам обоим. Какой-то странный откат. То он меня проституткой называет, а то сминает в своих объятьях так сильно, что трещат кости, а мозги плавятся, как у третьесортной шлюшки.
Но боги, как же хорошо! Как же невероятно приятно ощущать сильные мускулистые руки, колоться об его щетину, прикусывая нижнюю пухлую губу. Чувствовать кожей прохладу простыней с одной стороны и его горячее тело с другой.
Рубашка Ильи полетела восвояси, а на мне остались лишь джинсы, но и они грозились слететь. Он навис надо мной, а потом склонился к ключице и, целуя ее, прошептал:
– Не отпущу…
Глава 11.
«Не отпущу…»
В сознании ярким взрывом вспыхнули другие воспоминания. Другие руки и другие глаза. Тело вмиг одеревенело. Я застыла, и он, почувствовав это, отстранился.
Этого мне хватило, чтобы перекатиться на другой бок и, как испуганный кролик, рвануть к двери. В спину донеслось удивленное: «Варя…», а я уже выбиралась наружу.
Что я творю? Что делаю? Продолжаю жить? Вряд ли… Распутничаю? Поддаюсь зову тела?
Но не души…
А вот душу выворачивало наизнанку так сильно, что по щекам заструились слезы. Увидела перед собой черную дверь с надписью «Туалет» и буквально ввалилась в нее, захлебываясь рыданиями.
Накрыло так сильно, что забилась в кабинку и в голос заорала. Как же больно! Когда же наконец это меня оставит? Уйдет. Прекратит портить жизнь. Потому что времени прошло слишком мало, но я обещала.
Обещала, что смогу это пережить, смогу встать на ноги и снова улыбаться как раньше, снова танцевать всю ночь напролет под небом волшебного острова.
Но я обманула. Себя в первую очередь. Я не справляюсь, не получается. Жизнь снова и снова откатывает меня в дурацкую депрессию, и нет из нее выхода, и нет ей конца. Боль сковывает легкие, мешая дышать.
Черные стены кабинки давили. Да что за больной дизайнер тут работал? Все черное! Даже унитаз. Бред какой-то. Захотелось света, выйти наружу и почувствовать вкус вечернего летнего ветерка.
Сил совершенно не осталось. Вчерашний день был сложным, выматывающим: эта встреча странная, собеседование. Новая работа.
Конец ознакомительного фрагмента.