«Заказ» невыполним
Шрифт:
– Тренером работаю. В спортивном клубе.
– Кого тренируешь?
– Кто платит…
– Вид спорта?
– Карате киоку-синкай.
– Ладно, поехали, каратист…
– Что, так в кальсонах я и поеду? – спросил Таймасхан с насмешкой.
– Это не кальсоны, насколько я понимаю, а спортивные штаны. Или теперь кальсоны с лампасами выпускают? – съязвил Алексей. – До чего мода опаскудилась…
– Давай-давай, собирайся быстрее, – поторопил и капитан. – Я после ночного дежурства уже засыпаю… – И он демонстративно широко зевнул, показывая полный рот гнилых зубов.
– Мы тоже после ночи, – добавил один из сержантов, но зевать не стал.
Таймасхан никогда не был ярым ваххабитом, носил трусы [2] ,
– Паспорт…
– Потом, – Алексей сунул паспорт в карман.
– Я готов, – с улыбкой сказал Таймасхан. – А вы готовы?
2
Ваххабитам вера запрещает носить трусы.
– К чему? – словно почувствовав недоброе, спросил капитан.
– Вот к этому…
Человек в штатском, повернувшийся в этот момент к Таймасхану спиной, получил удар основанием ладони в затылок и сразу ткнулся лицом в дверцу шкафа, в бессознательном состоянии сполз на пол, размазывая по дверце кровь из разбитого носа. Капитану удар достался более тяжелый – с разворотом на триста шестьдесят градусов каблуком в голову. Таймасхан готов был поклясться при этом, что звучно затрещал вовсе не каблук. Два сержанта стояли чуть в стороне, у выхода из комнаты, и уже тянули руки к кобурам. Доставать их следовало быстрее. И потому первый упал после левого лоу-кика [3] , получил мимоходом удар каблуком в лицо, что заставило сержанта поднять к лицу руки и забыть на время про пистолет. А второй сержант, прижатый к стене, получил с разбегу боковой удар локтем в челюсть, дополненный соприкосновением затылка со стеной. Оставалось только к первому сержанту вернуться и отключить его верхним ударом локтем в брегму [4] . Дело сделано. Забрав свой паспорт, на всякий случай, Таймасхан собрал у всех четверых трубки «мобильников» и, естественно, не оставил им оружия. Пистолетов оказалось всего три, у капитана оружия не было, но все три пистолета были с запасными обоймами. И хотя «макаров» не шел в сравнение с привычными «береттами», Таймасхан удовлетворился и этим.
3
Удар подъемом стопы сбоку в коленный сустав. Как правило, после такого удара человек минут сорок не может стоять на ноге.
4
Брегма – место соединения лобовой и теменной костей черепа. При таком ударе теменная кость часто смещается внутрь мозга, травмируя участки коры головного мозга, ответственные за движения. То есть, после сильного и точно нанесенного удара может наступит полный паралич.
Быстро собрав в дорожную сумку свои вещи, которых у него было немного, он хотел было уже выйти, когда вспомнил, что видел в руке одного из сержантов брелок с ключами. Наклонился, прощупал карман, нашел. Все правильно. Ключи от машины и брелок с сигнализацией. В этом время человек в штатском зашевелился и попытался сесть.
Таймасхан шагнул к нему, носком тяжелого ботинка несильно качнул подбородок, чтобы привлечь внимание. Алексей поднял ничего не понимающие глаза.
– Слышишь, Леха, я тебя о чем попрошу… – присел перед ним Таймасхан.
– Ну… – сказал человек в штатском и предплечьем размазал по лицу кровь.
– Передай Далгату, что он слишком мелкая сошка, и не стоит ему нос задирать. Кто нос высоко задирает, сильно бьется им о землю… Ты понял меня? Сильно бьется носом о землю после того, как получает в лоб пулю… Слово в слово передай, чтобы ошибки не было.
– Понял, – угрюмо сказал человек в штатском. –
– Я не таких урывал… При первом суетливом движении он может смело заказывать себе могилу. Так и скажи…
– Скажу с удовольствием. И буду тебе благодарен, если ты его уроешь… А потом я тебя. Я такого не прощаю… Трубку отдай! Это подарок дочери.
– Когда меня урывать будешь, тогда и заберешь, – ответ прозвучал спокойно и убедительно. – Я ее, по твоей просьбе, сберегу… До встречи.
На прощание Таймасхан нанес последний удар – рукояткой пистолета в лоб. Кажется, не перестарался, и если человек в штатском очень постарается, то выживет…
Дверь была обита толстым утеплителем и коричневой мягкой искусственной кожей, обита аккуратно, и выглядело все красиво, однако звукоизоляция была полной, и поэтому стучать в такую дверь было бесполезно. Приходится открывать и спрашивать разрешения войти.
– Здравия желаю, товарищ полковник. Разрешите войти?…
– Здравствуй, Андрей Вячеславович. Проходи… Садись.
Подполковник Судоплатов шагнул вперед, выдвинул из-под стола для заседаний стул, сел, ожидая и не совсем понимая, для чего вызвал его в этот ранний воскресный час командир бригады полковник Барсук. Вызвал прямо с дачи, оторвав от любимого занятия – колки дров. Хотя домик на даче был, по большому счету, летним, если печь хорошенько протопить, и весной, когда морозы даже ночью не велики, можно там неплохо проводить время вдали от городского шума. Андрей Вячеславович этот домик строил сам с привычной для себя аккуратностью и не допускал существования щелей, через которые может уходить тепло. Он любил здесь уединяться в свободное от службы время. И вот, зачем-то вызвали… Хотя в армии и не положено спрашивать, для чего тебя вызывают. Тем более, в таких частях, как спецназ ГРУ, то есть, находящихся в постоянной боевой готовности.
– Ты у нас давно в Чечне не был? – спросил Барсук.
Вопрос прозвучал неопределенно и неконкретно, и, естественно, подумалось, что предстоит командировка в горячую точку. В подобные командировки Андрей Вячеславович с тех пор, как с должности командира роты перешел на штабную работу, уже не ездил, и, говоря по правде, слегка скучал без этого, потому что в душе оставался все тем же боевым линейным офицером. С его нынешней должности заместителя командира бригады по боевой подготовке в Чечню могут отправить только в том случае, если необходимо кого-то заменить в связи с какими-то форс-мажорными обстоятельствами.
– Давно, товарищ полковник, очень давно… Пора бы уже размять кости, а то стареть начну раньше времени. Я готов хоть сегодня…
Полковник Барсук думал долго, опустив взгляд в чистый стол. Как всякий разведчик, командир бригады никогда не держал на столе деловых бумаг, считая, что каждому документу должно быть отведено персональное место или в сейфе, или в шкафу, в зависимости от степени секретности.
– Ехать, Андрей Вячеславович, никуда не надо… Вот… А по старым командировкам за тобой никакого следа не числится? – спросил наконец. – Не помнишь ничего?
– Не понял. Какой за мной может след числиться? – подполковник Судоплатов только плечами пожал, слегка разочарованный вопросом.
– Типа: какое-то выяснение отношений с местными… Или что-то похожее.
– Я ни в какие отношения с местными жителями не вступал. Боевые действия таких отношений не допускают, собственной агентуры моя рота не имела. Не понимаю… А в чем дело?
– А дело вот в чем… – полковник Барсук обернулся, открыл за спиной дверцу сейфа и вытащил с металлической полки лист бумаги с принтерной распечаткой. – Из областного управления ФСБ нам прислали. Какие-то чеченцы собирают на тебя полное досье. Все, начиная от послужного списка и кончая всеми семейными делами. В ФСБ такой заинтересованностью довольны не остались, поскольку антитеррористическая деятельность больше к их профилю относится нежели к нашему. Предполагают возможность адата, то есть, кровной мести, которая может распространиться не только на тебя самого, но и на членов твоей семьи.