Закажи себя сам!
Шрифт:
А завтра обе направлялись к матери Эдика.
– Вася-я-я! Ты что это на голову навертела? Ты что – так собираешься идти? – ужаснулась Люся, увидев, как подруга украсила себя шелковым платком.
– Да-да-да! Так, и только так! Пора уже, знаешь, выглядеть достойно. А то я совсем себя запустила. На меня уже смотреть без слез нельзя – удочерить хочется! Теперь я буду выглядеть вот так! – не отрывалась от зеркала Василиса.
Она пыталась уложить платок замысловатым жгутом, но шелк совсем не держался на голове, а все
– Вася, но тебе это совсем не идет, – робко протестовала Люся. – Ты похожа на лимон с носом.
– Сама ты лимон! С носом! – вскинулась Василиса. – Надевай свою шапку, это воронье гнездо, и будь счастлива! А я не могу! Мне надо вы-гля-деть! А не выглядывать… из-за облезлого меха!.. Посмотри, а это брошечка… Правда, на свету играет?
– Какой ужас…
– Ужас в том, что ты совершенно не разбираешься в моде! Что у тебя начисто отсутствует вкус! Но тебе вовсе и не нужно тратиться, ты всегда можешь прикрыться баяном. А я…
– Да уж, вкус у меня, видимо, хромает… – вздохнула Люся. – Потому что ни за что бы не надела шелковый платок на голову, а на руки толстые вязаные варежки.
– Я бы тоже не надела, но… рукам-то холодно!
С такой железной логикой Люся спорить не решалась. Она махнула рукой – пусть уже Василиса ходит, как ей вздумается. Сегодня в этом платочке у нее отвалятся уши, а завтра подруженька нарядится как обычно – в старенькую шапочку.
Подруги добрались до дома Эдика великолепно – да и чего там добираться, если Василиса не стала ждать автобуса ни минуты, а сразу же вскинула руку, чтобы поймать такси. Люся и теперь промолчала – в конце концов, судя по адресу, ехать им было совсем недалеко.
Поэтому по лестнице Василиса поднималась в самом радужном настроении – платок все еще держался на голове королевской чалмой, пришпиленный брошкой, а Люсенька даже не возмутилась против такси. День заладился.
Квартира, куда дамы собирались позвонить, неожиданно распахнулась перед самым их носом (что тоже было добрым знаком), и женщина лет пятидесяти, с приятным лицом, что-то говорила другой женщине, которая уже выходила.
– Ты забегай, Аня, я всегда теперь дома, – грустно говорила хозяйка квартиры.
– Забегу, я ж тут рядышком работаю… – пообещала ее приятельница и понеслась вниз по лестнице.
Василиса улыбнулась как можно приветливее и сладко поздоровалась:
– Здравствуйте, скажите, а Эдик… Эдуард Серовский здесь проживал?
Добрая женщина уставилась на Василису печальными глазами, и постепенно эти глаза стали наливаться злобой.
– А-а-а-а! Явилась, старое корыто!! Эдика тебе? Совсем обнаглела, лошадь! – накинулась вдруг добрая женщина на Василису. – А ну пошла отсюда! Самой уже на тот свет пора, а она все… А ну пошла, говорю!
И она собиралась с силой захлопнуть дверь, однако с Василисой такой трюк уже пытались провернуть многократно, и в этом вопросе
– Ну что ж такое-то, а?! – обозлилась и Василиса. – Вы ж меня чуть не убили! В самый… в самый мозг ударили!!!
Женщина все еще сверкала гневными очами, и тогда вперед вышла Люся.
– Детективное агентство, – строго рявкнула она и обезоруживающе улыбнулась. – Не беспокойтесь, ваш удар до ее мозга не достал. Все мозги Василисы в моей голове. И все же объясните свое поведение. Вы не стремитесь оказать помощь следствию? У вас есть что скрывать? Вы против справедливого возмездия?
– Господи… да что там скрывать… – вздохнула несчастная женщина. – Агентство какое-то… Детективы – это как милиция, что ли?
– Примерно, только намного серьезнее, ну вы меня понимаете, да? – со значением качнула головой Люся, не отрывая пристального взгляда от бедной жертвы. – У нас к вам парочка вопросов. Вы кто? Мама Серовского? Может быть, жена? Расскажите нам немного об Эдике.
– Да! – очнулась Василиса. – И зачем вы норовили меня по голове дверью приложить?!
Женщина замялась, закрыла за гостями дверь и отошла в глубь прихожей. В комнату детективов она так и не пригласила.
– Я и не хотела вас… – пробормотала она. – Я думала это… это девушка Эдика…
Василиса за «девушку» тут же простила ей все удары.
– Ну что вы, – стеснительно зарделась она. – Это я так только… выгляжу молодо, а на самом деле мне уже тридцать пять лет.
Люся аж крякнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки и решила вопрос не заострять.
– Расскажите нам, с кем дружил ваш сын, кто приходил к нему в гости? Может быть, вы вспомните какие-то имена, нам все важно.
– Да… ничего такого я и не помню, – заволновалась отчего-то мать Эдика. – Он был хорошим мальчиком… Всегда меня слушался… а друзья… да у него и не водилось никаких друзей, с чего вы взяли?
Люся переглянулась с Василисой – госпожа Серовская явно чего-то недоговаривала.
– Но позвольте… Как же – такой успешный, красивый молодой человек, и не было друзей? А девушки? – наседала Люся. – Вот вы только что спутали Василису с его девушкой. И кто эта девушка?
Василиса ее тихонько толкнула в бок:
– Я ж говорила, что мне этот платок ужасно к лицу! Кхм… да! А кто эта девушка? – уперлась она взглядом в Серовскую.
– Девушка? – испуганно заморгала та. – А… и не было никакой девушки! Вернее, приходила, но… не одна, каждый раз разные, а где их всех запомнишь! Вот я и… Я всегда ему говорила – зачем тебе столько девиц? На них же уйма денег уходит! А он… Господи, да разве родителей кто-нибудь слушает!
И женщина горько всхлипнула, приложив к глазам чистенький аккуратный платочек.