Заклинатель идинов
Шрифт:
Я смотрела на идина и ничего не могла сказать.
— А если так? — спросил Айлин и обнял меня сзади.
Внутри опять стал подниматься и раскрываться диковинный цветок. Но я больше не хотела вести себя, как идин. Это глупо! Призналась ему в любви, целовалась с ним, а он…он ведет себя, как заклинатель и делает со мной, что хочет. Нет уж!
Я решительно высвободилась из объятий Айлина.
— Я не знаю языка идинов, все, что сейчас произошло — чистая случайность, —
Айлин притянул меня к себе и обнял так крепко, что я задохнулась.
— Хватит, — сказал он спокойно. — Я тебя так давно люблю и так давно этого жду, что больше не хочу терять ни минуты.
— Давно? — переспросила я изумленно.
Он кивнул.
— Еще когда ты только первый раз здесь появилась. В этой своей юбке. Сердитая и гордая. Лесная фея. Я даже и мечтать не мог, что ты, сотрудник лаборатории «А», защитница города, такая умная и красивая девушка, когда-нибудь обратишь на меня внимание…
Я внимательно посмотрела Айлину в глаза — нет, он надо мной не смеялся.
— Все что мне оставалось, это красоваться перед тобой на идине, постоянно прыгать через препятствия, чтобы ты видела… так что не думай, что только ты делаешь глупости. Видишь, я тоже признался.
— Значит, ты все это специально…
Он кивнул.
— А еще помнишь, когда мы упали в первый раз… Я еще тогда хотел тебя поцеловать. Так что больше я тебя никуда не отпущу.
Он опять наклонился к моим губам. И опять я чувствовала себя идином, и опять внутри что-то стало подниматься к нему навстречу — ну и пусть, пусть он мой заклинатель!
— Айлин, — прошептала я, крепче обнимая его за шею. — Айлин…
В дверях манежа раздалось нарочитое покашливание. Мамочки! Мы совсем забыли про учеников!
— Можно я войду? — тоном оскорбленной императрицы поинтересовалась пожилая дама, с которой у нас с Айлином было больше всего хлопот.
— Да, конечно, — ответили мы хором, отпрыгнув друг от друга, и тут же оба хихикнули.
Дама, поджав губы, протопала к нам, неодобрительно качая головой.
Айлин подозвал идина, и мы начали урок.
***
Вечером мы никак не могли расстаться. Айлин провожал меня до дома, мы везли мой велосипед, и останавливались, чтобы целоваться, под каждой аркой моста, у каждого разрушенного здания. Мир плыл и качался у меня перед глазами, мы шатались как пьяные, и выкатившийся на небо Гилеон двоился и казался огромной призрачной бабочкой.
В самый неподходящий момент дозвонился встревоженный дядя. Час поздний, а меня нет дома! Он оставлял сообщения, звонил госпоже Фаине, звонил мне, но я не слышала, потому что телефон стоял
Честно говоря, мне было не до телефона и не до велосипеда, из-за которого мы шли еще медленнее, чем могли бы, но если бы мы не уронили велосипед вместе с сумкой и выпрыгнувшим из нее телефоном, то я не услышала бы звонка и дядя, наверное, совсем сошел бы с ума.
— Лисса! Ты понимаешь, что я говорю?
— Понимаю… — лепетала я, ничего, конечно, не понимая.
Айлин обнимал меня, целовал куда-то в шею, зарываясь лицом в волосы, что-то говорил на ухо, и если бы он меня не держал, я бы упала, потому что ноги меня не слушались вообще.
— Лисса, что с тобой?
— Ничего, я просто… задержалась… после работы!
Последнюю фразу я выпалила слишком громко, потому что отбивалась от Айлина, который мешал мне говорить.
— Обожаю твои локоны…- прошептал он мне на ухо, развернул меня к себе и снова принялся целовать. Моя рука с телефоном против моей воли обняла Айлина за шею.
— Лисса! Я волнуюсь! — рвался из трубки дядин голос. Дядя и правда был встревожен, да я бы сама встревожилась на его месте. Всегда такая суровая и пунктуальная Лисса теперь лепетала, как пьяная, не дошла до дома в такой поздний час, не отвечала на звонки… — Я немедленно за тобой еду! Где ты?
А где я, кстати?
— Где я? — спросила я у Айлина шепотом.
Он огляделся, посмотрел вверх.
— Под Гилеоном.
— Дурак!
— Лисса, с кем ты там говоришь?! Что вообще происходит?!
Я встряхнулась. Надо немедленно взять себя в руки, если я не хочу, чтобы у дяди случился инфаркт.
— У меня сломался велосипед! И я в секторе «И»! Недалеко от Банковской башни.
С Айлином мы попрощались за минуту до того, как подлетел дядя. Он не признает ни велосипедов, ни машин, у него старый проверенный двухвинтовой «аксель», впрочем, ему, как сотруднику Центра, можно пользоваться любым транспортом.
Дядя довез меня до дома, проводил до квартиры. Хорошо хоть ему не пришло в голову проверить исправность велосипеда.
— Завтра вечером будет собрание, — сказал он, закрыв глаза и печально склонив набок лысую голову, обрамленную с седым пушком.
Я вдруг подумала, что он сильно постарел.
— Только для особых членов Совета. Что-то затевается. Но тебя я буду держать в курсе дела.
Я кивнула, не сильно задумываясь над его словами, чмокнула дядю в щеку, зашла в квартиру и улыбнулась мерцающему Гилеону.