Заклинатель ордена Линшань. Переписать сюжет. Книга 1

Архангельская Мария Владимировна

Ученик убежал, мастера ждали в молчании. Каждая минута казалась вечностью. Наконец послышались лёгкие шаги, и во двор вошла Ваньи. Гусунь попытался ободряюще улыбнуться ей, Ваньи жалобно посмотрела на него, потом опустила глаза и поклонилась главе и остальным заклинателям.

– Итак, ученица Жунь, – тон Ши Чжаньчюна не предвещал ничего хорошего, – этот внешний ученик утверждает, будто ты рылась в бумагах своего учителя и видела там списки военнообязанных. Это правда?

Ваньи снова вскинула расширившиеся глаза на Гусуня.

– Прости, – вздохнул тот. –

Я всё тебе объясню. Но тебе придётся им сказать. Просто поверь мне.

– Мы ждём, – напомнил глава Ши.

Ваньи сглотнула и что-то пробормотала себе под нос.

– Громче.

– Эта… эта ученица… ничего не видела.

– Ваньи! – Гусунь выдохнул. – Не бойся. Это я тебя заставил. Просто скажи им.

– Эта ученица ничего не видела, – повторила девушка на этот раз чётко и ясно.

– Благоразумная девица, – хмыкнул Ли Баовэнь.

– Возможно, она говорит правду, – возразил Ван Цинфэн. – Я слышал, что с этим учеником её связывают… особые отношения, скажем так. Возможно, он рассчитывал, что его влияния хватит, чтобы заставить девушку поддержать его ложь.

– Всё же не дело, когда ученики настолько мало заняты, что у них хватает времени на «особые отношения», – Синь Гуйфэн покосился на Хэн Линьсюаня. – Особенно, если при этом они ещё и якшаются с внешними учениками.

– Шиди Синь, как шиди Хэн обращается со своими учениками – это его дело, – мягко, но непреклонно произнёс Ши Чжаньцюн.

– Да, глава, конечно.

– Ваньи, – мастер Хэн наклонился вперёд, кончик веера упёрся в столешницу, – ответь мне. Мне очень не хочется думать, что кто-то из моих учеников роется в моих вещах. Ты ведь этого не делала, верно?

Ваньи замялась, облизывая губы – а потом вдруг упала на колени:

– Эта ученица провинилась и молит о наказании! Она и правда искала в бумагах учителя что-то… Но ничего не нашла! Ученик И Гусунь смутил её разум, но Ваньи никогда не верила! Никогда не верила в то, что мастер Хэн может быть преступником и предать орден Линшань!

Гусунь глотнул воздух. Кулаки сжались сами собой, хотелось схватить девчонку за горло и трясти до тех пор, пока все лживые слова не посыпятся из неё наружу…

– Ну, что ж, – сказал Синь Гуйфэн, – полагаю, мы всё выяснили.

– Ты прав, шиди, – согласился Ши Чжаньцюн, – на этом разбирательство можно заканчивать. Шиди Хэн, со своей ученицей ты разберёшься сам. Что до этого ученика…

– В ордене ему больше делать нечего, – высказался Ван Цинфэн.

– Верно. Полагаю, ссылка в Бэйцзян будет для него достойным наказанием. Шиди Хэн, тебя не затруднит проследить, чтобы приговор был выполнен как должно, а до тех пор ученик И не доставлял хлопот?

– Нисколько, глава, – веер снова раскрылся. – Ваньи, ты можешь идти. О твоём наказании поговорим позже.

Далеко Ваньи не ушла – когда Гусуня повели обратно, она продолжала топтаться рядом с воротами и попыталась поймать его взгляд. Гусунь молча отвернулся. Ваньи сделала свой выбор, предав не только его, но и всех его друзей, и больше с этой женщиной его ничего не связывало.

Снова оказавшись в той тихой

комнате, Гусунь просто лёг на лежанку и уставился в потолок, не шевельнувшись даже когда ему принесли ужин. Он бы не удивился, если б на пороге появился Хэн Линьсюань, обвинил его в попытке побега или ещё в каком-нибудь вздоре и приказал под этим предлогом забить палками, чтобы он больше точно никому ничего не сказал. Вполне в духе мастера Хэна было бы. Но день закончился, начался и прошёл другой, а Гусуня никто не трогал. Это было даже удивительно.

На третий день Гусунь всё же поднялся – глупое тело хотело есть насколько, что голод притупил даже отчаяние. Вяло пережёвывая остывшую пищу, юноша столь же вяло удивлялся тому, что всё ещё находится здесь. Долго ли – снарядить пару солдат, да и отправить их конвоировать ссыльного в место ссылки? Но глава Ши и мастер Хэн почему-то не торопились приводить приговор в исполнение.

Наверно, мастер Хэн придумывает и вовсе какую-то невообразимую пакость. А глава Ши только головой кивает. Человек «да-да».

В общем, когда на четвёртый день за ним всё-таки пришли, Гусунь, как ему казалось, был готов ко всему. Но мастер Хэн оказался сама непредсказуемость.

– Тебя зачислили рядовым на заставу Янгуань. Через три дня в ту сторону из отпуска отправляется офицер ближайшего гарнизона, он тебя заодно и отконвоирует. А пока подождёшь его в тюрьме при гаотайской управе.

– Почему? – только и смог спросить Гусунь. Мастер Хэн поднял брови:

– Что – почему?

Почему меня наказывают так мягко? – мог бы спросить Гусунь. Ссылка предполагает обязательный год каторги, если только она не Особая, но, чтобы получить Особую ссылку без каторжных работ, нужно быть чиновником, титулованной особой или родственником изменника. А тут… Собственно, эту участь – службу на заставе – Гусунь мог бы получить после окончания обучения, даже не соверши он вообще ничего. Если б вздумал завербоваться в армию, то пришлось бы служить, куда пошлют.

Но не объясняться же с… этим, в самом деле.

– Кстати, – так и не дождавшись ответа, Хэн Линьсюань извлёк что-то из рукава, – это, случаем, не ты обронил?

Гусунь уставился на покачивающийся перед его носом нефритовый медальон. Потом схватил прохладный кругляшок с неприличной поспешностью, всмотрелся, убеждаясь – да, тот самый. Казалось бы, навек потерянное материно наследство.

Конечно, его следовало принять совсем иначе – обеими руками, с поклоном… Но мастер Хэн не выглядел возмущённым или удивлённым.

– Больше не теряй, – серьёзно посоветовал он. – Ещё пригодится.

* * *

О том, что надо бы спросить о товарищах, какое наказание определено им, Гусунь вспомнил, только оказавшись в тюремной камере. Но уж слишком сильно его потрясли странность его собственной кары и нашедшийся медальон. Казалось, судьба играет им, бросая из стороны в сторону, словно горный поток, и никак не догадаешься, в какую сторону он сейчас свернёт и не окажется ли там стремнина, отмель или торчащие изо дна скалы. Или, напротив, разлив и спокойное течение.