Заклинатель змей
Шрифт:
Конечно, персы — великий народ, кто спорит? Древний народ, одаренный и мудрый. Несмотря на все страшные испытания, сохранились сами, сохранили родную землю и родной язык, один из прекраснейших на свете. Но ведь это можно сказать почти о любом другом народе!
…Вот когда пригодилась книга, которую Омар купил в Самарканде у Светозара. Омар читал визирю Эпикура, пересказывая «Атараксию» как можно проще и понятнее.
Человек всегда стремится к счастью. К высшему благу. Одни видят его в одном, другие — в другом, третьи — в третьем. В чем же оно состоит,
Обратимся к этике. Этика, согласно Эпикуру, учение о выборе и отказе. Высшее благо как этическую цель, следует отличать от прикладных житейских благ.
Чувство! Вот высшее мерило морали. Ведь всякое благо и зло — в ощущениях, верно? И начало счастливой жизни есть удовольствие, оно первое и прирожденное благо.
"Приятное — враг полезному", — слышим неоднократно.
Не возводите глупость в закон железный!
Знайте, полезно лишь то, что приятно,
А то, что приятно — уж, конечно, полезно… Однако по Эпикуру, "нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно, справедливо". Человек, имеющий все жизненные блага, тем не менее часто бывает несчастен.
— Как я, — вздохнул визирь.
Порок заключается в самом сосуде, то есть в душе человека, загрязненной страхами и низкими страстями.
— Христиане толкуют о том же! И наши суфии-аскеты.
— Они исказили Эпикурово учение. У них — все для бога, у Эпикура — для человека. Нужно очистить сердце от всего, что мешает спокойно жить. Обретает покой, достигает чистого удовольствия душа, освобожденная от вредных заблуждений.
Одно из вреднейших заблуждений — страх смерти. Ибо он, этот страх, и есть родитель всех религий и суеверий. Но смерть к тому, кто жив, не имеет никакого отношения! Она — с мертвыми, смерть — всего лишь распыление атомов, ранее скрепленных в едином теле.
Боги? Они, как и мы, — сочетание атомов, они блаженны и вечны, живут где-то в межмировых пространствах, их не касаются наши горести, печали, гнев и желания. Нет Ахеронта, нет загробного воздаяния…
— Скажите! — рассмеялся Омар. — Я, оказывается, всю жизнь, сам того не зная, был завзятым эпикурейцем.
Высшее благо — независимость, свобода духа, достигаемые скромностью и самоограничением.
Будь скромен! Довольствуйся тем, что есть. Для малого нет бедности. Проживи незаметно, в мудрых беседах в кругу друзей, вдалеке от внешних треволнений.
Превыше всего — свободный полет ума, возможность мыслить отвлеченно, постигать беспредельное пространство. Философия — здоровье души. Мудрый живет как бог среди людей. Человека следует ценить не за богатство и знатность, а за ум, красоту и силу.
Дружба? Человек, не мешай другому человеку жить по его усмотрению, и ты ему — лучший друг.
Общество? Оно должно быть мирной совокупностью отдельных, независимых друг от друга, свободных людей, договорившихся не причинять друг другу вреда…
— Вот! — воскликнул Омар. — Тут все, что нужно человеку. Я верю: настанет
— Ты, братец, не знаешь людей. В какую пещеру забьешься, спасаясь от них с их оголтелой жадностью? Они не отстанут. Попробуй, договорись с такими! Возьмем Библию. Уже наши отдаленные предки лгут, крадут, убивают друг друга. Удивительно, а? Змеи одной породы, и те не жалят себе подобных.
— Не знаю, не знаю! — Омар сокрушенно разводит руками. — Я ничего не знаю… — Что он может еще сказать? Все как будто верно. Но от этих речей визиря мутится в голове. Хочется бросить все и впрямь укрыться в пещере.
***
Осень. Солнце вновь переместилось в созвездие Скорпиона. Крестьяне рады, вместе с ними рад и визирь: урожай в этом году на редкость хороший. Ибо никто не мешал селянину спокойно работать, было вдоволь воды в каналах. Действует новый календарь. Много лет не случалось в нашей стране, истерзанной смутами, такого благополучия.
Ликуй, древний народ! Воздай, обливаясь слезами умиления, хвалу золотому солнцу. Но помни: где-то возле него, укрывшись в ясных лучах, зловеще глазеет на землю кровавый Антарес — Сердце Скорпиона.
— Милый! — Они ночевали с Экдес на главной башне Звездного храма, — с весны до зимы Омар не терпел иной крыши над головой, чем звездное небо. — Погадал бы ты мне по звездам, а?
— С чего это вдруг? — буркнул Омар. Чертовщины, земной и небесной, он тоже терпеть не мог.
— Ну, так. Чтобы знать, что сулит мне судьба. Ты всем гадаешь. Можешь хоть раз мне услужить? Я никогда ничего у тебя не прошу.
Это правда. Ничего не просит. Ни колец золотых, ни монет, ни платьев парчовых. Что он даст по своему усмотрению, тем и довольна.
***
Омару — 44.
Гесиод написал «Теогонию» 1800 лет назад. "Книгу исцеления" Абу-Али ибн Сины по приказу халифа публично сожгут в Багдаде через семь, без двух лет, десятилетий. Поэт Имад ад-дня Насими будет зверски замучен, как еретик, через 325 лет в Халебе.
Джордано Бруно погибнет в огне через 508 лет.
***
— Хорошо, услужу, — ответил Омар, пристыженный. Прав султан: черств Омар, — сказал ему как-то на днях. — Какой у тебя гороскоп?
— Кто мне, бедной, мог его составить? У нас тут звездочетов сроду не водилось.
— Знаешь год, месяц и день рождения?.
— Знаю. Мать говорила. — Она назвала точную дату. — Старею, мой изумрудноглазый! Мне уже тридцать два.
— Разве трудно поверить. Сколько лет мы уже вместе?
— Семнадцать.
— Ого! Я не заметил как они пролетели. Как во сне. В сказочном сне. Но вот что необыкновенно: за семнадцать лет мы ни разу с тобою не повздорили! Ни разу.
— А зачем? — удивилась Экдес. — Нам вдвоем отрадно и спокойно. Ведь сорятся с теми, кто надоел? А мы друг другу надоесть не можем. Возьми, родной, свои гадальные книги, посмотри, под какой звездой я родилась.