Заклинатель
Шрифт:
— Я и не верил, — твердо сказал Пин. — Я ни секунды не сомневался, что ты невиновен. Хотя все говорили обратное. Но почему тогда ты не пришел раньше? Куда ты пропал?
Оскар Карпью подошел к кровати и присел.
— Сынок, у меня есть сюрприз для тебя.
Сердце у Пина заколотилось быстрее.
— Что за сюрприз?
Отец не ответил — лишь загадочно улыбнулся и кивнул в сторону двери.
Пин перевел взгляд на дверь и почувствовал, будто его очень сильно ударили в грудь.
— Нет. Нет! — выдохнул он. — Этого быть
— Еще как может, — донесся из полутьмы коридора ласковый голос. — Неужели ты не хочешь поцеловать родную мать?
Пин исступленно мотал головой:
— Нет! — Колени у него тряслись. — Я видел, как тебя хоронили. Я знаю, ты умерла.
Мир перед глазами завертелся вдруг с бешеной скоростью. Что происходит? Пин отшатнулся от этих людей, забился в самый дальний угол каморки. Нет, это не его родители. Это чужие люди.
< image l:href="#"/>Пин очнулся от стука в дверь.
— Эй, ты у себя? — Это был Алуф.
Пин поднялся на ноги. Ему было холодно, тело оцепенело, зато в голове прояснилось.
— Входите, — откликнулся он.
Алуф заглянул в комнату — сперва из-за приотворенной двери высунулась его макушка, а потом и улыбающееся лицо.
— Привет, Пин. Я тут размышлял об обстоятельствах твоей встречи с Серебряным Яблоком… — сказал Алуф. — Вот, нашел кое-что интересное. Спустись ко мне в комнату, я хочу тебе кое-что показать.
— Который час? — спросил Пин. Он совершенно запутался — ночь на дворе или раннее утро?
— Только что било восемь. Собрался на вечернюю прогулку?
— Пока нет. Я уйду позже и на всю ночь. Сегодня привезли покойника, нужно его караулить.
— Я займу тебя совсем ненадолго, — пообещал Алуф.
Пин согласился. Он все еще чувствовал себя не слишком хорошо, но был даже рад возможности отвлечься от своего странного сна. Проходя мимо двери Юноны, он обернулся, но не увидел ничего особенного и не услышал ни звука. Когда они спустились этажом ниже, где находилась комната Алуфа, тот придержал дверь, пропуская Пина вперед. Мальчик вошел и тут же стал словно вкопанный — до того странное зрелище предстало его взгляду.
— Проклятье!
И любой другой на месте Пина воскликнул бы то же самое, ибо прямо перед ним, на полке, висевшей напротив двери, стояли, отчаянно улыбаясь, аккуратно выстроенные по размеру, по возрастающей справа налево, двадцать два человеческих черепа.
ГЛАВА 31
Странная коллекция
— Прошу тебя, — сказал Алуф, сверкнув светло-голубыми глазами, — проходи и закрывай дверь!
Пин закрыл, не отрывая при этом глаз от жутковатой выставки. Держать в своем жилище один череп — это еще
— Фантастика! — выдохнул он.
Алуф улыбнулся — немного растерянной, но явно довольной улыбкой.
— Эта коллекция совершенно уникальна, — сказал он, беря в руки череп из середины шеренги. Положив его на ладонь левой руки, Алуф пробежался кончиками пальцев правой по гладкой желтеющей костяной поверхности.
— А где вы их взяли? — беспокойно поинтересовался Пин.
— О, милый мой мальчик, — поспешно ответил Алуф, — можешь не волноваться. Поверь мне, ни один из них не был добыт ценой преступления. Я беру их в Школе анатомии и хирургии — знаешь, на берегу реки? Разумеется, когда они там уже не нужны.
— Кому не нужны?
— Хирургам, — объяснил Алуф.
— То есть вы забираете черепа после вскрытия трупов?
— Ну да, — беззаботно ответил Алуф, словно речь шла о сущей ерунде. — Конечно, лишь в тех случаях, когда вскрытию не подвергалась голова. Поврежденные черепа мне не нужны. Хирурги используют тело — для медицинских исследований, например, или в учебных целях, или не знаю для чего там еще — и затем выбрасывают. И вот один знакомый отдает мне черепа. Конечно, прокипятив предварительно, чтобы очистить от мяса.
— Вы знаете, кем были эти люди?
— Преступниками — все до одного, — непринужденно пояснил Алуф. — Казнены на Висельном Углу или умерли сами в застенках Железной Клети.
— А, ну ясно, — протянул Пин.
Действительно, весь город знал, что Школе анатомии и хирургии разрешается использовать тела преступников: на трупах хирурги демонстрируют свое мастерство (или отсутствие оного), а студенты тренируются.
Охваченный любопытством, мальчик подошел и легонько прикоснулся к одному из черепов.
— А вам-то они зачем? — спросил он.
— Как зачем? — удивился Алуф, — Ты же знаешь, я работаю в научной области, которая именуется краниальной топографией. Я изучил каждый дюйм поверхности этих черепов. Проверь, если хочешь.
Пин усмехнулся:
— Ладно. Закройте глаза.
Алуф повиновался. Мальчик снял с полки один из черепов и положил Алуфу на ладонь. Тот, ощупав гладкую костяную поверхность, почти сразу же объявил, что этот череп — седьмой слева. Пин подтвердил: так и было. Этот трюк они проделали еще раза четыре — все с тем же результатом.
— Потрясающе! — сказал Пин, и Алуф отвесил изящный поклон.
— А это что значит? — спросил мальчик, снимая с полки последний в ряду, самый крупный череп. Поверхность его была черными чернилами разделена на неравные области, из коих каждая была помечена буквой.
— Ах, это, — улыбнулся Алуф. — Видишь ли, каждая буква отмечает местоположение той или иной черты человеческого характера. Потрогай вот. — И он вручил череп Пину.
Мальчик провел кончиками пальцев по области, помеченной буквой Д.