Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы
Шрифт:
«Страшный враг выстраивается перед нашими странами, враг, который за несколько лет получил в распоряжение могучую армию с ультрасовременным вооружением. Мы должны сделать все, чтобы подавить его прежде, чем он раздавит нас… Теперь перед нами Гитлер» [646] .
Тухачевский виделся с французскими коллегами еще один раз: «Последний, кто его видел, был генерал Виллелюм, который с делегацией офицеров был приглашен на весенние маневры Красной Армии 1937 г. Тухачевский был один… изолирован, держался отстраненно, как прокаженный» [647] . Это было накануне «Дела военных».
646
Treffer G.Zur Ingolst"adter des Sowjetmarschalls M. N. Tuchatschewski // Sammelblatt des Historischen Vereins Ingolstadt 89 Jahrgang 1980. – S. 251–252.
647
Ibid.-S. 252.
В
В 1936 г. советский Генштаб провел большую стратегическую военную игру, чтобы проработать меры и способы активного отражения нападения гитлеровской армии на Советский Союз. Командовать «красным Западным фронтом» был назначен комвойсками Белорусского военокруга И. П. Уборевич. «Германской стороной» командовал Тухачевский, «Армией буржуазной Польши» – союзника Германии командовал комвойсками Украинского военного округа И. Э. Якир.
648
BA Joseph G"obbels Tagebuch, 37 NL 118/63 fol.l. – S. 282.
Считая, что Германия может выставить вообще всего около 100 отмобилизованных дивизий, Генштаб принял численность «фашистских сил» на востоке, к северу от Полесья, в 50 дивизий плюс 30 «польских». Этой армии ставилась задача нанести поражение «красным» к северу от Полесья и овладеть Смоленском – как исходным районом для наступления на Москву. Тухачевский возразил против такого расчета, полагая, что немцы смогут выставить всего примерно 200 дивизий, так что к северу от Полесья будет одних «немецких» не менее 80. Кроме того, Тухачевский считал, что немцы, сосредоточив войска, начнут войну первыми, чтобы обеспечить внезапность нападения [649] . Прогнозы Тухачевского оправдались: в 1941 г. фашисты вместе со своими союзниками выдвинули против СССР 190 дивизий, начав войну без официального объявления.
649
Однако предложение Тухачевского тогда не было принято во внимание. На игре было создано равное соотношение сил. Не нашел выражения и фактор внезапности нападения, отчего игра потеряла основную стратегическую остроту. (Подробнее см. Иссерсон Г.Записки современника о М. Н. Тухачевском // Военно-исторический журнал. – 1963. – № 4. – С. 73–76.)
В 1937 г., на Лубянке, арестованный Тухачевский давал показания об этой игре.
«Изучение обстановки на наших границах с Польшей и условия развития оперативного штаба РККА показали нам, что стратегический план обладает существенными недочетами и, безусловно, может повлечь за собой обеспеченное поражение. Основным недостатком оперативного плана РККА на западе является то, что он и сейчас преследует те же активные цели, которые были поставлены раньше, до прихода Гитлера к власти, когда задачей Красной Армии являлось поражение Польши, лишенной непосредственной поддержки ее союзников… После прихода Гитлера к власти, создания большой германской армии и установления дружественных отношений между Германией и Польшей, – эта картина резко изменилась. 36 дивизий мирного времени Германия быстро разворачивает по мобилизации в 108 пехотных дивизий, имея сверх того несколько моторизованных и до 5 механизированных дивизий, чрезвычайно мощных по своему танковому составу (германская механизированная дивизия, примерно, равняется механизированному корпусу РККА.)… Красная армия на 50–60 дивизий оказывалась слабее противника.
Расчеты Генерального штаба РККА на то, что СССР сильнее Германии… в отношении авиации, механизированных войск и конницы, не вполне обоснованы» [650] .
650
ЦА ФСБ РФ, АСД №Р-9000 на Тухачевского М. Н. и др. Т. 1. Протокол допроса Тухачевского М. Н. от 29 мая 1937 г. Л. 53–55.
Справедливость этих выкладок подтвердили события лета и осени 1941 г.
§ 4. Нацистский «остфоршунг» – шаги на ощупь
В Министерстве иностранных дел Третьего рейха, в имперском министерстве экономики, в институтах и других учреждениях, к концу 30-х гг. все большую силу набирали сторонники радикальной программы «жизненного пространства».
Еще в начале 30-х годов, когда эта тенденция была латентной, ограниченные возможности подготовки будущих немецких кадров для новой войны в организованных в Советской России совместных советско-немецких
В связи с этим немецким Генштабом было принято решение организовать при общеобразовательных школах и высших учебных заведениях кафедры военного дела. Разумеется, в сковывающих Германию в военном отношении условиях Версальского договора преподавание военного дела в университетах производилось скрытно. Эти кафедры существовали под видом географических, исторических и других дисциплин [651] .
Пришедший к власти национал-социализм окончательно порвал сдерживающие подготовку к войне условия Версальского мирного договора, и с этого времени проводимые секретно военные мероприятия в Германии получили возможность открытого существования. Взгляды идеологов НСДАП совпадали к концу 30-х гг. с воззрениями руководства немецкого Генштаба. По этой причине хозяйственные и политические мероприятия, проводимые в стране, оценивались с точки зрения полезности их делу милитаризации. Наука также была поставлена на службу этой цели.
651
ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от 28 августа 1945 года. Л. 31.
О. Нидермайер, бывший сотрудник учебного отдела Генштаба, в 1945 г. показал, что в 1936 г. по распоряжению Верховного Главнокомандующего Бломберга при Берлинском университете был организован Научно-исследовательский институт по военной географии и политике [652] . Задача Института военной географии и политики, сообщил он, воспитать германскую молодежь в военном духе. Институт состоял из 4 отделений: 1) военной истории; 2) военной географии; 3) военной политики и 4) военной экономики.
652
Там же. Л. 31-31об.
Институт вел преподавание этих дисциплин в университете и, кроме того, издавал большое количество литературы, популяризирующей военные знания среди населения и призванной стимулировать интерес к военному делу у молодежи.
Кроме него был создан Институт исследования родины и славянского вопроса, имевший несколько отделений: 1. История и этнография. 2. Экономика. 3. Славянская история. 4. Предыстория [653] .
В его идеологические задачи входили: борьба против польских научно-исследовательских институтов, доказывающих принадлежность в прошлом некоторых территорий восточной Германии к Польше. Институт должен был противопоставить политическим позициям и работам поляков свои «научные» изыскания, которые в случае необходимости должны были быть опубликованы. «Мы наметили произвести исследования поселений древних готов и бургундов на территории Западной Польши и тем самым доказать принадлежность этих территорий к Германии». Они велись с целью оправдания захватнических планов фашистской Германии [654] .
653
ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от 28 августа 1945 года. Л. 31 об.
654
ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от 28 августа 1945 года. Л. 31об-32.
К моменту захвата власти нацисты уже обладали программой экспансии, разработанной деятелями «остфоршунга» – исследований восточных территорий для расширения жизненного пространства рейха – и других «научных дисциплин». В первую очередь отрабатывались и «аргументировались» тезисы о «большевистской угрозе» и «миссии немцев на Востоке», которые, несколько варьируясь, стали лейтмотивом гитлеровской пропаганды. Кроме того, она могла опираться на плоды деятельности различных отраслей науки, в большой мере вдохновленной «остфоршунгом» [655] , по сути подменившим краеведение, археологию и антропологию.
655
Фойхт Герд.К вопросу о роли фашистского «остфоршунга» перед Второй мировой войной // Вторая мировая война: Взгляд из Германии. – М.: Яуза, Эксмо, 2005. – С. 63.
Библиотеки пополнялись «научными» статьями о «русской душе», об «Азии или Европе», антисоветскими и антикоммунистическими изданиями. Нацистская доктрина о роли немцев в исполнении «культурной миссии в Восточной Европе» чрезвычайно подходила для того, чтобы замаскировать требование «жизненного пространства» видимостью научности. Под влиянием этих фашистских тезисов, ставших основой для выработки человеконенавистнической политики на оккупированных территориях СССР, находились и даже относительно прагматичные немецкие военные аналитики, непосредственно соприкасавшиеся с советской действительностью, – в их числе немецкий военный атташе в Москве Э. Кестринг и сотрудник Генштаба К. Шпальке.