Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы
Шрифт:
В выступлении на VII Всебелорусском съезде Советов, проходившем в Минске в мае 1925 г., член PB С, командующий Западным округом Тухачевский говорил:
«Крестьяне Белоруссии, угнетенные польскими помещиками, волнуются, и, конечно, придет тот час, когда они этих помещиков сбросят. Красная Армия понимает, что эта задача является для нас самой желанной, многожданной… Мы уверены, и вся Красная Армия уверена в том, что наш Советский Союз, и в первую очередь Советская Белоруссия послужит тем оплотом, от которого пойдут волны революции по всей Европе… Красная Армия с оружием в руках сумеет не только отразить, но и повалить капиталистические страны… Да здравствует Советская зарубежная Белоруссия! Да здравствует мировая революция!» [57] .
57
7-й Всебелорусский съезд Советов, май 1925 г.: стенографический отчет. – Минск, 1925.-С. 24–25.
Обозначив общий военно-политический курс и настроения армии, Тухачевский затем
«…B техническом отношении мы в значительной мере сравнялись и достигли западноевропейских государств… – заявлял он. – Успехи в области пехоты, в области артиллерии… определяют возможность ее участия в самых жестоких и самых сильных столкновениях с нашими западными соседями… Танки мы имеем хорошие и в этом отношении можем состязаться с нашими соседями. Конница наша является сейчас лучшей конницей в мире… Наша авиация является одним из самых блестящих родов войск… Ни у одного из наших соседей нет такой подготовленной, блестящей, смелой и боеспособной авиации» [58] .
58
7-й Всебелорусский съезд Советов, май 1925 г.: стенографический отчет. – Минск, 1925. – С. 211, 230–231.
Он утверждал: «Нам нужно только, чтобы советское правительство Белоруссии поставило в порядок своего дня вопрос о войне» [59] .
Военно-научная мысль по-прежнему выдвигала на передний край тему будущей войны – и, не в последнюю очередь, в связи с возможной «прозападно-обусловленной» ремилитаризацией Германии. В 1926 г. в брошюре «Вопросы современной стратегии» начальник Штаба РККА Тухачевский отмечал: «Основной чертой современных войн является грандиозный размах и по тем экономическим средствам, которые применяются в войне, и по людским ресурсам, которые ее питают, и по пространству, занимаемому воюющими, и, наконец, по продолжительности» [60] . На основании этого делался вывод о необходимости всестороннего обеспечения вооруженной борьбы людскими ресурсами и материальными средствами. Тухачевский этого времени – активный сторонник теории, выдвигающий проблему «военно-промышленного комплекса» как приоритетную в государстве. Вся экономическая политика, все народное хозяйство, по Тухачевскому, должны подчиняться главной цели – подготовке к войне. Все остальные реалии жизни Советского Союза для него вторичны.
59
Там же. – С. 231.
60
Тухачевский М. Н.Избранные произведения. – Т. 1. – М.: Военное издательство министерства обороны СССР, 1964. – С. 246, 252.
В статье «Война как проблема вооруженной борьбы» Тухачевский подчеркивал: «Без новых переделов мира империализм не может существовать, ибо, как говорил Ленин, капиталистам теперь не только есть из-за чего воевать, но и нельзя не воевать, если хотеть сохранить капитализм, ибо без насильственного передела колоний новые империалистские страны не могут получить тех привилегий, которыми пользуются более старые (и менее сильные) империалистские державы» [61] .
IV (разведывательное) Управление Штаба РККА к весне 1928 г. подготовило фундаментальное исследование «Будущая война». Наиболее вероятным сценарием войны при нападении империалистических держав авторы считали вторжение сил коалиции с Запада. В зависимости от отношения к СССР в случае военного конфликта все страны были разделены на четыре категории. В категорию государств, явно враждебных СССР, были отнесены страны Антанты (Великобритания, Франция и Италия) и все западные соседи СССР (Польша, Румыния, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва). Некоторые другие государства, включая Японию и США, определялись как государства, могущие примкнуть к антисоветскому фронту.
61
Тухачевский М. Н.Избранные произведения. – Т. 2. – М.: Военное издательство министерства обороны СССР, 1964. – С. 16.
Разделяя опасения дипломатов, добивавшихся, чтобы Берлин при вступлении в Лигу Наций сохранил за собой право уклониться от пропуска французских войск в случае применения против СССР 16-й статьи Ковенанта, руководители советской военной разведки подчеркивали, что непосредственная угроза войны может возникнуть именно вследствие присоединения Германии к антисоветской коалиции [62] .
Эти оценки осенью 1928 г. получили развитие в новой обширной разработке Штаба РККА, основанной на тезисе о том, что «заключение англо-французского блока на основе целого ряда военно-политических соглашений является крупным шагом буржуазного мира в деле подготовки будущей войны». Польша и Румыния, ранее имевшие возможность маневрировать между Англией и Францией, отныне «находятся в почти полной внешнеполитической зависимости от англо-французского блока».
62
См. Самюэльсон. Л. Красный колосс: Становление советского военно-промышленного комплекса. 1921–1941 гг. – М., 2001. – С. 33–36.
Поскольку Англия «временно отказалась в пользу Франции от борьбы за гегемонию на европейском континенте, подготовка Польши и Румынии к войне будет в ближайший период времени находиться в большей, чем до сих пор
63
Кен О. Н.Советская политика в двух измерениях: страны Центрально-Восточной Европы в дипломатии и военной стратегии СССР, 1925–1939 гг.// URL: http://lvin.ru/documents/ken/
Военный министр Германии Вернер фон Бломберг утверждал:
«Главным противником армии является Польша… Польша свои новые вооруженные силы строит с помощью французских, русских (эмигрантских. – Ю. К.) и австрийских офицеров, что польский офицерский корпус формируется из интеллигенции и что высокий культурный уровень ее населения уменьшает трудности военного образования. Оно знает, что Польша с помощью французов и (других. – Ю. К.) иностранных наставников создала хорошее техническое вооружение и мощную военную индустрию. Из этих представлений были сделаны правильные выводы. При дальнейшем прогрессе по пути, утвержденному в 1925 г., без сомнения через некоторое время удастся использовать имеющиеся преимущества» [64] .
64
Blombergs P. Privates Archiv. «Reise des Chefs des Truppenamts nach Russland» (August/September, 1928). – S. 47.
Тем внимательнее исследовали ситуацию в рейхсвере как внешнеполитическое ведомство, так и советский генштаб. Показателен отчет о поездке в Германию командира и военного комиссара 5-го стрелкового корпуса А. И. Тодорского от 5 октября 1928 г., представленный им в наркомат обороны.
«“…Если бы Россия была в союзе с нами, сейчас мир принадлежал бы нам” (Тодорский цитирует распространенную в то время в рейхсвере точку зрения. – Ю. К.). Отсюда встречает сочувствие связь с Россией (в довоенном о ней представлении) как исправление допущенной перед 1914 г. ошибки. Отсюда в общем и целом хорошее отношение и к представителям Красной Армии и со стороны населения, и со стороны рейхсвера. В вечность Версальского договора никто не верит. Общее мнение, что Германия будет снова великой и свободной (в капиталистическом понимании) страной, но возможность этого обусловливается такой ситуацией (со многими неизвестными сейчас), что политика маневрирования на внешней арене, при накапливании сил внутри страны, признается единственно правильной. Естественно, что никто не отвечает на вопрос, будет ли узел Версаля разрублен мечом или развяжется сам собою. Возможность решения вопроса мечом не исключается» [65] .
65
Отчет о поездке в Германию командира и военного комиссара 5-го стрелкового корпуса А. И. Тодорского. // Рейхсвер и Красная Армия. Документы из военных архивов Германии и России 1925–1931. – 1995. – С. 100–101.
Группа советских военных, вернувшаяся из Германии отмечала, что рейхсвер вообще и немецкий Генеральный штаб в частности крайне отрицательно относятся к существующему демократически – парламентскому строю, руководимому социал-демократической партией.
«Пацифизм, естественно, встречает в этих кругах самое отрицательное отношение. Целый ряд унижающих достоинство Германии фактов со стороны союзнической комиссии разжигают еще больше шовинистические настроения не только в рейхсвере, но и в широких мелкобуржуазных слоях. Неизбежность реванша очевидна. Во всем сквозит, что реванш есть мечта германского Генерального Штаба, встречающего поддержку в крайне правых фашистских группировках Германии… Поэтому реакция возможна не в сторону монархии, а в направлении фашизма» [66] .
66
Там же. – С. 102.
Но «реакция в направлении фашизма» не стала для советского руководства препятствием для упрочения отношений с рейхсвером. Краскомы, стажировавшиеся в Германии, отмечали в донесениях:
«…Ненависть военных кругов к Франции – чрезвычайно остра. Занятия (тактические) в Генштабе и в Академии показывают, что армия готовится к войне с Францией и Польшей. Блок с Англией встречает много затруднений, во-первых, потому, что Англия поддерживает… в своей антирусской политике Польшу, враждебность к которой чрезвычайно остра в Германии, особенно в военных и правых кругах… Наличие общего противника – Польши, опасного для Германии вследствие географических условий, еще более толкает Германский Генштаб по пути тесного сближения с Советской Россией» [67] .
67
Горлов С. А.Совершенно секретно. Альянс «Москва – Берлин» 1920–1933. – М.: Олма-Пресс, 2001. – С. 148–149.