Заклятье луны

Макфазер Нелли

Тримейн Шеффилд дотронулся рукой до портрета Изабеллы, который носил в своем кармане. Рассказ девушки был похож на правду, и все же он хотел расспросить капитана корабля или кого-нибудь из матросов. Вдруг они случайно видели на своем судне безбилетного пассажира?

Он уже навел справки в лондонском корабельном офисе о судне «Фьюджитив» и узнал, что он будет в порту еще два дня до отплытия в Кале. До того, как это случится, Тримейн выяснит раз и навсегда, была на этом корабле Изабелла или нет.

Миниатюра с ее изображением обжигала ему руку, а живая девушка завладела умом и сердцем.

Настроение путешественников

было приподнятое. Находясь в компании двух самых красивых мужчин Англии, девушка с трудом верила в то, что они едут по дороге в Лондон 1818 года, что в гостинице «Чаринг-Кросс», расположенной на улице Странд, [24] для них заказаны комнаты, и она приглашена на чай к Джону Китсу в Хэмпстед. [25]

24

Странд – одна из главных улиц в центре Лондона.

25

Хэмпстед – фешенебельный район Лондона.

Поток шуток, которыми обменивались Джереми и Тримейн, казался бесконечным. Эннабел отказалась от попыток состязаться с ними в остроумии и смотрела в окно, наслаждаясь прекрасным видом. Мимо проплывали деревни Ротэм, Севен Суке, Уэст Уикхэм… Просто не верилось, что все это происходит на самом деле.

Чувство нереальности происходящего не покидало Эннабел во время ужина в номере Джереми. На следующее утро у нее была запланирована прогулка с Тримейном, затем завтрак с ним и Джереми в маленькой гостинице, выходящей окнами на Темзу, потом примерка новых платьев в своем номере в «Чаринг-Кросс» и волнующая встреча в Хэмпстеде с одним из величайших поэтов Англии.

Тримейн был превосходным гидом. Взяв бразды правления в свои руки, он отдавал кучеру приказания, по каким маленьким улочкам нужно ехать, по какой дороге карета пройдет, а по какой нет, где идет ремонт, а где постоянные заторы. Исторические сведения, которыми Тримейн сопровождал посещение каждого места от Сити и Темпла до Флит-стрит, [26] где, по словам Джереми, он должен был встретиться с каким-то издателем, были невероятно интересными и точными. В конце концов, кучер надул красные от постоянного употребления пива щеки и молча выполнял указания гида.

26

Сити – деловой район Лондона; Темпл – район Лондона, где находились судебные корпорации; Флит-стрит – улица, где расположены редакции большинства газет.

Во время завтрака в гостинице «Линкольн» Эннабел чувствовала себя спокойной и немного подавленной. Она не переставала думать о Воротах Предателя в Тауэре [27] и о том, как заключенные, такие, как сэр Томас Мор, [28] проходили через них. Сопровождаемые смертельной песней топора, они уже знали о своей участи еще до того, как в последний раз переступали порог Тауэра.

Эннабел не могла описать своих чувств, совершая прогулку по Лондону в компании Тримейна.

27

Тауэр –

старинная крепость на берегу Темзы в Лондоне, служившая королевской резиденцией, тюрьмой, монетным двором.

28

Томас Мор (1478–1535) – английский гуманист, государственный деятель. В 1535 году обвинен в государственной измене и казнен.

– Думаю, он сохранился лучше, чем Лос-Анджелес, – прошептала девушка, когда они проходили по Лондонскому мосту.

– Что? – Тримейн почти привык к тому, что всю дорогу Эннабел бормотала себе под нос какие-то странные вещи.

Однако он чувствовал все же некоторое неудобство от того, что девушка непроизвольно толкала его и спотыкалась о камни, которыми была вымощена улица.

– Изабелла, говорят, что в Бедламе [29] полно людей, которые разговаривают сами с собой.

29

Бедлам – разговорное название Вифлеемской королевской психиатрической больницы в Лондоне.

– В таком случае, у них очень умные собеседники. А когда ланч? Прошло уже три часа со времени, когда я последний раз принимала пищу.

– Все-таки вы выражаетесь очень странно. – Тримейн наклонился вперед и отдал приказание кучеру. – В гостиницу «Стэпл». – Он сел на место и, касаясь плечом Эннабел, стал говорит, не подозревая о том, что почти цитирует известное высказывание Чарльза Диккенса о спокойствии Лондона.

Но великий писатель скажет это много позже.

– Это один из тех маленьких укромных уголков, который можно найти в большом городе, островок спокойствия и уюта среди океана лондонской суеты и толчеи.

Эннабел знала, что этот день, который с каждой минутой казался ей все более нереальным и волшебным, она запомнит навсегда. Выпив в гостинице по чашке бульона, они отправились на встречу с Джереми. В таверне «Джордж энд Валче» Эннабел, Тримейн и Джереми ели великолепные отбивные, пили пиво из больших кружек. Эннабел немного опасалась, что коварный напиток несколько приглушит ее впечатления, ведь она была свидетельницей самого интересного периода английской истории.

Девушка вздохнула. Мужчины тут же повернулись к ней. Глядя на нее, они испытывали совершенно разные чувства: Джереми восхищался тем, что она великолепна в темно-сером дорожном костюме, отделанном черным кантом, и элегантной шляпке с перьями, а Тримейн волновался, не слишком ли путешествие утомило ее.

– О, нет, нет! – заверила Эннабел Джереми. – Наоборот. Мне совершенно не хочется тратить время на примерку платьев. Ведь я могла бы побродить по Лондону и увидеть так много интересного.

– Ты так говоришь, как будто не собираешься больше приезжать в этот город, – с удивлением сказал Джереми.

Эннабел взяла себя в руки, чтобы Джереми и Тримейн не увидели внезапно нахлынувшую печаль.

– Джереми, я знаю, ты хотел увидеться с собратьями по перу прежде, чем мы отправимся к Китсу. А вы, Тримейн? Что вы будете делать, пока мою талию будут обмерять, затягивать и колоть булавками?

Тримейн вспомнил о миниатюре, которая лежала у него в кармане.

– Мне необходимо отправиться в лондонский порт по одному очень важному делу. Думаю, нам всем пора идти по своим делам. Позже встретимся в отеле и выпьем по рюмочке хереса, договорились?