Заклятье зверя
Шрифт:
«Никогда! – хотела выкрикнуть Ивонна. – Никогда не забуду Вернера и никогда никого так не полюблю». Но лишь покорно кивнула, соглашаясь со словами волшебника, и спросила:
– И как вы собираетесь это сделать?
Но Гидеон не ответил – во дворе раздался шум, и, подойдя к краю балкона, Ивонна увидела, как во двор замка въехал Дамарис со своими воинами. Среди них Ивонна заметила инквизитора, лицо которого было ей незнакомо. Но при виде его синей мантии сердце девушки сжалось в предчувствии беды.
Спустившись
– Кажется, я ясно сказал, что тебе здесь больше не рады! – вскипел он.
– Зачем же так строго, Корнелий? – Дамарис попытался перевести все в шутку. – У меня ведь серьезные намерения. Я люблю твою дочь и так просто не отступлюсь.
– Убирайся вон! – рявкнул взбешенный хозяин замка.
– Не очень-то почтительно встречают здесь родственников Великого Инквизитора, – раздался лязгающий, как ржавый дверной засов, голос, и из-за спины Дамариса выступил незнакомец в плаще инквизитора. Корнелию сразу не понравились его острые черты лица, мелкие крысиные зубы в прорези тонких серых губ, буравящий осуждающий взгляд и подобострастные нотки в голосе, когда тот вступился в защиту Дамариса. Оцепенев при виде столь неприятного человека, Корнелий не сразу осознал смысл его слов.
– Великого Инквизитора? – недоверчиво переспросил кто-то из людей за его спиной, и Корнелий запоздало узнал голос Хартвига. – Разве Дамарис приходится родственником и преподобному Иоганну?
– Святейший Иоганн вчера погиб. – Лицо инквизитора превратилось в маску скорби: уголки бескровных губ опустились вниз, веки прикрылись, словно он собирался заплакать. – Теперь Великим Инквизитором Невендаара стал почтенный Себастьян.
Хартвиг недовольно кашлянул, а сердце Корнелия тревожно забилось, почуяв неладное. Уж если прежде Дамарис постоянно подчеркивал высокое положение своего дяди и кичился властью, которой тот располагает, то теперь и вовсе почувствует себя безнаказанным. Доказательство чему – его сегодняшнее вторжение в замок, где ему не рады.
– И чем же я, скромный житель Империи, обязан визиту столь высокопоставленной персоны, как племянник Великого Инквизитора? – пытаясь скрыть тревогу за неприкрытой иронией, поинтересовался Корнелий.
Дамарис, приняв его слова за приглашение, спешился и подошел ближе. За его спиной неуклюже слез с коня инквизитор и засеменил следом за Дамарисом, остановившись рядом.
– Корнелий, тебе известны мои намерения в отношении Ивонны. Давай забудем этот нелепый инцидент в пути и пожмем руки.
– Нелепый инцидент?! – Корнелий проигнорировал протянутую ему руку и с гневом взглянул в лицо наглецу, которого он еще недавно считал лучшей партией для своей дочери. – Ты бросил ее, оставил без своей защиты. Она чуть не погибла в получасе езды от дома. Где ты был тогда, а, Дамарис?
Тот выдержал его взгляд спокойно. Чуть опустил голову, выражая раскаяние.
– Корнелий, я понимаю твои чувства. Я сам сильно сожалею о том, что все так произошло. Если бы я только
– Ты мог представить, Дамарис, – сердито перебил его Корнелий. – И если бы ты любил мою дочь, то представил бы себе это очень ясно. Моя дочь неоднократно подвергалась смертельной опасности в пути. Ты знал об этом с ее слов. И тем не менее допустил, чтобы она продолжила путь в одиночестве!
– Я сожалею об этом, Корнелий, – повторил Дамарис. – Дай мне шанс, и я искуплю свою вину и докажу свою любовь. Я готов немедленно обвенчаться с Ивонной.
В это время инквизитор выступил из-за его спины, и Корнелий замер, ошеломленный неприятной догадкой.
– Для этого я здесь, – подтвердил инквизитор, сцепив руки на выпирающем, как у беременной бабы, животе.
– Этому не бывать! – рявкнул Корнелий и, подавшись к Дамарису, схватил его за грудки.
Дамарис был выше и сильнее, он мог легко сломать ему кости, отшвырнув в сторону, но ослепленный гневом отец забыл обо всем на свете.
– Убирайся вон, – процедил Корнелий. – Я не отдам за тебя Ивонну.
Дамарис осторожно отцепил его руки и двинулся на него могучей махиной, вынуждая попятиться. Лицо молодого человека вмиг лишилось того виноватого выражения, которое тот прилежно демонстрировал только что. Черты лица заострились, рот решимо сжался, глаза полыхнули одержимостью.
– Что ж, – в исступлении процедил он, – не хочешь по-хорошему, так я возьму ее силой. Ивонна принадлежит мне. И она станет моей женой сегодня же. Винсент! – бросил он инквизитору. – Следуй за мной. Мы поднимемся к моей невесте, раз уж она не пожелала спуститься сама.
– Ты не пройдешь! – прорычал Корнелий.
– А кто меня остановит? – расхохотался Дамарис и непочтительно ткнул его в грудь. – Ты, старик?
Воины Хартвига выступили вперед, преграждая путь Дамарису и его людям.
– Что ж, – Дамарис криво усмехнулся и вытащил меч, – как пожелаете.
– Ты нападешь на меня в моем доме? – не поверил Корнелий. – Нарушишь закон?
– Это ты нарушаешь закон, старик, – оскалился Дамарис. – Уже нарушил его. Сопротивление доверенному лицу инквизиции – это раз. Признание самозванки небесным ангелом – это два. Укрывательство опасного преступника, каким является беглый маг Вернер, это три. Никто не осудит меня, если мои люди перебьют твою охрану. А Винсент подтвердит мои слова. Так, Винсент?
Инквизитор подобострастно кивнул.
– Хартвиг, – растерянно пробормотал Корнелий, поворачиваясь к верному воину. – Да что же это такое? В моем собственном доме?
Хартвиг, уже едва сдерживая гнев, воспринял слова Корнелия как приказ и обнажил меч.
– Вам лучше убраться отсюда по-хорошему, господа, – обронил он.
И в тот же миг Дамарис дал знак своим людям, и те бросились в бой. Закипела схватка, зазвенели, скрестившись, мечи.
Дамарис ловко отбил удар Хартвига, с силой отбросив воина в сторону. И, вырвавшись из центра потасовки, шагнул к крыльцу дома.