Заклятие короля-колдуна
Шрифт:
– Да все идет путем, – проворчал дворф, возвращаясь к началу разговора. – Я с этой парочки глаз не спускаю.
– Они почти каждый день выходят в Ваасу. Ты за ними следишь?
Дворф фыркнул и затряс головой.
– Вот еще, не хватало встретиться с этим мерзким дроу на дикой территории! Я следил за ними по их возвращении, – пояснил он. – Этого достаточно.
– А если бы они не вернулись?
– Значит, подохли в болотах, тем лучше для нас, – не раздумывая ответил Атрогейт.
– Они сделали себе имя за короткое время, –
Атрогейт что-то буркнул себе под нос.
– Что ж, хорошо, хотя я и надеялся, что ты будешь следить за ними в течение всего дня.
– Думаешь, они с кем-то встречаются за Воротами?
– Такую вероятность нельзя исключать. Может быть, дроу решили выползти из своих нор в Подземье и приискать себе местечко в Ваасе – что-то подобное они уже пытались осуществить.
– Да, ну если у этого малого Джарлакса за Воротами дружки – тогда я тем более туда не пойду! – Он яростно поглядел на изумленного Кантана и добавил: – Один на один я одолею любого эльфа-дроу. Но драться с целой шайкой этих проклятых мерзавцев я не стану, нет!
– Это точно.
Атрогейт помолчал немного, обдумывая последнюю реплику и соображая, нет ли в ней издевки.
– Кроме того, – наконец сказал он, – парни Хобарта не раз видели их, да и другие тоже. Поговаривают, будто этот Джарлакс завел себе шпиона из гоблинов, вот он и наводит их на хорошие места.
– Хобарту это наверняка не по нутру, – предположил Кантан. – Ведь Коленоломы считают гоблинов падалью, которую надо изничтожать, не имея с ними никаких дел.
– Хобарту много чего не по нутру, как мне говорили, – подхватил Атрогейт. – Хафлинги чегой-то там судачили про уши, которые таскают сюда Энтрери с Джарлаксом. У хафлингов-то уши пропали.
– Что же, парочка воров? Интересно.
– Было бы еще интересней да и проще разобраться с ними, если бы твои дружки разузнали о них кой-чего. Эти двое – крепкие орешки, не может быть, чтобы они вдруг, откуда ни возьмись появились здесь и давай убивать направо-налево. Должна быть какая-то ниточка.
– Нелликт занялся этим, не бойся, – сказал Кантан. – Он путешествует в мире духов в поисках ответов. Скоро мы все узнаем.
– Хорошо бы узнать, насколько жуткой смерти они заслуживают, – проворчал дворф.
Кантан усмехнулся, но промолчал. Он подозревал, что после предпринятых изысканий Нелликт прикажет ему именно это: избавиться от опасных приятелей.
Что ж, быть посему.
Замирая, Ольгерхан наблюдал, как бедняжка Аррайан пытается есть суп, который он ей принес. Ее рука дрожала так сильно, что почти вся ложка расплескивалась до того, как она доносила ее до рта. Но девушка упрямо черпала снова и снова, и каждый раз в ложке оставалось
Наконец Ольгерхан не выдержал и взял ее за руку:
– Давай я тебе помогу.
– Нет-нет, – возразила девушка, пытаясь вырвать руку, но сил не хватало. – Все нормально…
– Я ведь твой друг, – мягко сказал полуорк.
Аррайан была очень гордой и всегда возмущалась, если кто-то пытался опекать ее. Хотела возмутиться и сейчас, но посмотрела другу в глаза, и слова застряли у нее в горле. Ольгерхана никак нельзя было назвать красивым. Он слишком много унаследовал от своих оркских предков: изо рта торчат большие клыки, лицо покрыто кустистой растительностью. И стоит он скособочившись – одно плечо ниже, другое выше. Даже сильные мускулистые руки и ноги, перевитые жилами, некрасивы и лишены гибкости.
Но его глаза – это нечто особенное, по крайней мере, так ей кажется. Эти огромные карие очи светились нежностью и пониманием, несмотря на то, что Ольгерхан был весьма недалек. Пусть он не мог прочесть тайные руны или решить сложное уравнение, но обладал житейской мудростью и умением сопереживать.
Он и в самом деле самый ее лучший друг.
Взяв в свою ручищу ее пальцы, Ольгерхан осторожно высвободил из них ложку, и Аррайан, подавив гордость, позволила себя накормить.
Когда Ольгерхан поднес миску с остатками жижи ко рту девушки, чтобы она ее выпила, ей стало уже немного лучше. Однако слабость не ушла. Аррайан попыталась подняться, но точно упала бы, не поддержи ее Ольгерхан. Тогда он взял ее на руки, отнес к постели и осторожно уложил.
Едва ее голова коснулась подушки, девушка потеряла сознание. Она еще успела увидеть панику на лице друга, после чего погрузилась во тьму. Аррайан очень смутно чувствовала, как друг легонько тормошил ее, а потом как будто послышался глухой удар – где-то глубоко внутри она решила, что это дверь хлопнула. Но это уже не имело значения – тьма увлекала девушку все глубже и глубже.
Мечась во все стороны и размахивая руками, Ольгерхан носился по улицам городка и колотил во все двери. Палишук нельзя было назвать тесным сообществом: его жители предпочитали держаться особняком, не считая совместных праздников или случаев, когда им грозила общая опасность. Друзей у Ольгерхана было немного, да и все они, кроме Аррайан, как он понял, в это послеполуденное время, должно быть, ушли на охоту.
Он слонялся по улицам, забирая все больше к югу. Постучал в еще несколько дверей, но никто так и не открыл. И лишь исходив полгорода, Ольгерхан понял, в чем причина такого безлюдья: до него донеслись звуки веселья – Уингэм уже работал.
Полуорк припустил к южным воротам, за которыми кольцом стояли повозки. Он услыхал голос Уингэма, завлекавшего гостей, и поспешил на его звук. Растолкав толпу, здоровяк нечаянно наскочил на старика и чуть не уронил его, но вовремя подхватил сильными руками.